Тамплиеры. Рыцари-храмовники - Рид Пирс Пол. Страница 90

Однако это был не единственный «приварок» французского короля, полученный в результате «правильно организованного» Вьеннского собора. В апреле 1312 года, через две недели после официального роспуска ордена Храма, папа Климент удовлетворил наконец свои амбиции, бывшие главной пружиной его уклончивой и лицемерной политики, осуществляемой с момента избрания на римский трон. Выступая перед высшими иерархами католической церкви в том же соборе Святого Маврикия, он провозгласил новый крестовый поход, заключив свою речь словами: «Желание праведника должно быть исполнено». Предполагалось организовать не «профессиональную экспедицию», как многие советовали, а «общенародное мероприятие», единственным энтузиастом которого как раз и был великий магистр тамплиеров Жак де Моле, теперь закованный в цепи и брошенный в темницу. Возглавить поход должен был Филипп Красивый, а для оплаты предстоящих расходов ему было поручено в течение последующих шести лет взимать десятую часть всех церковных доходов в королевстве.

На следующий год в Париже в чрезвычайно торжественной обстановке Филипп IV принял крест, который ему вручил папский нунций (дипломатический представитель). Вслед за монархом крест приняли его сыновья, а также английский король Эдуард и многие знатные вельможи обоих королевств. Таким образом, несмотря на все разногласия, внук Людовика Святого и римский папа родом из Гаскони наконец объединили свои усилия ради освобождения Святой земли от неверных. Казалось, две мощные струи — праведного благочестия и благородного рыцарства — слились в единый, неостановимый поток; в ознаменование столь важного события вся столица была расцвечена флагами, а воздух наполнился звуками музыки и веселья, которое продолжалось более недели.

Оставалось уладить только пустяк — совсем недалеко от радостных парижан в темнице томились высшие руководители распущенного ордена тамплиеров, ожидая решения своей участи. Бывший Великий магистр Жак де Моле упорно нс соглашался дать откровенные показания никому, кроме папы римского. Наверное, ему казалось, что, встретившись лицом к лицу с главой католической церкви, он сумеет отстоять нс только личную честь, но и достоинство своего ордена Но их встреча так и не состоялась. В конце декабря 1313 года Климент V назначил комиссию из трех кардиналов, поручив ей решить судьбу руководителей ордена тамплиеров. 13 марта эти трое уполномоченных созвали консилиум, пригласив докторов теологии и знатоков церковного права, присутствовал также Филипп де Мариньи, архиепископ Сансский. Перед комиссией предстали Жак де Моле, Гуго де Перо, Жоффруа де Гонвиль и Жоффруа де Шарне. Им зачитали решение: «Поскольку эти четверо, все без исключения, публично и открыто признали преступления, в коих они обвинялись, и подтверждают сии показания… они приговариваются к пожизненному тюремному заключению».

Двое из обвиняемых, Гуго де Перо и Жоффруа де Гонвиль, выслушали этот приговор, не выразив протеста. А вот Жаку де Моле, проведшему семь лет в заключении и помнившему обещание папы, этот вердикт показался вопиюще несправедливым. Ему, семидесятилетнему старику, не было смысла смиренно принимать такую изуверскую «награду». Выходит, папа его просто предал, и оставалось обратиться за справедливостью к Всевышнему. И в тот момент, когда кардиналы решили, что дело тамплиеров благополучно завершено, Жак де Моле и командор Нормандии Жоффруа де Шарне обернулись к толпе и громко объявили, что отказываются от прежних показаний и клянутся, что ни они сами, ни их орден не виновны ни в одном из вменяемых им преступлений.

Такой поворот событий поставил исполнительных кардиналов в тупик — их заранее продуманный сценарий окончился конфузом. Двух отказчиков королевский маршал быстро увел в камеру. Но слухи о произошедшем разлетелись по всей Франции. И как только они достигли Филиппа IV, тот собрал королевский совет, который и решил предать этих нераскаявшихся еретиков очистительному огню. И в тот же день «в час вечерни» Жака де Моле и Жоффруа де Шарне перевезли на небольшой островок Камышовый посреди Сены, где их должны были предать сожжению.

Как позднее написали очевидцы, Жак де Моле обратился с последним словом к папе Клименту и королю Филиппу — он призвал их, прежде чем завершится этот год, явиться на суд Божий. Перед тем как его привязали к столбу, Великий магистр попросил у охранников разрешения сложить ладони и помолиться. Еще он повторил, что орден Храма невиновен и что он просит Бога отомстить за его смерть и смерть братьев. Как отмечали летописцы, «смерть они приняли с легкой душой», а у всех присутствовавших «их отречение от ложных показаний и презрение к смерти вызвало восхищенное удивление». Двух стариков привязали к столбу и подожгли. Позднее, под покровом темноты, братья из соседнего монастыря августинцев вместе с другими набожными людьми пришли на пепелище и бережно собрали обугленные останки мертвых тамплиеров, словно это были святые мощи.

Как и предсказывали скептики на Вьеннском соборе, запланированный Климентом V крестовый поход так и не состоялся. Папа скончался 20 апреля 1314 года, через месяц после казни Жака де Моле. После смерти понтифика в его спальне обнаружили два небольших томика, написанных на разговорной латыни (так называемом романском языке), в кожаном переплете и со стальными застежками… с изложением Устава ордена тамплиеров. Вскоре этот мир покинул и Филипп Красивый — произошло это 29 ноября того же года в результате несчастного случая на охоте. Огромная сумма денег, собранных на крестовый поход, либо бесследно исчезла в сундуках французского казначейства, либо была присвоена. Согласно завещанию, Климент V оставил триста тысяч флоринов своему племяннику Бертрану де Го, виконту Ломанскому, — в обмен на его обязательство стать крестоносцем, которое тот, естественно, так и не исполнил. Как метко заметил один неизвестный хронист той эпохи, «папа всю жизнь собирал деньги, а его кузен, маркиз, их спокойно транжирит; и король, и все, кто когда-то принял крест, так и остались дома. А сарацины живут себе там в ус не дуя, и сдается мне, что спать они могут спокойно».

Эпилог

Приговор истории

Какой же вердикт вынесла история тамплиерам? Со времени суда над орденом Храма общественное мнение не определилось в ответе на вопрос, действительно ли они совершали те преступления, в которых обвинялись. Данте Алигьери считал их невинными жертвами алчного короля Филиппа IV, а вот Раймунд Луллий, поэт из Мальорки, мистик, миссионер и теоретик крестовых походов, поначалу сомневался, но потом все же пришел к выводу, что выдвинутые против храмовников обвинения вполне обоснованны. Однако тот и другой слишком фанатично отстаивали свою позицию: Данте вообще изгнали из Флоренции сторонники Карла Анжуйского, а Луллий всю жизнь носился с идеей Филиппа Красивого о слиянии двух главных духовно-рыцарских орденов.

В последующие века объективное представление об этом процессе так и не сложилось из-за влияния разнообразных политических обстоятельств и интересов: приспешники римских пап и французских королей категорически не желали признавать, что предшественники их владык совершили величайшую несправедливость, в то время как демократы и конституционалисты стремились изобразить тамплиеров как абсолютно невинных жертв тирании. Так, в начале XVI века Анри Корнелий Агриппа в своем трактате «Философия оккультизма» («De occulta philosophia») приравнял храмовников к колдунам, а живший в том же столетии французский мыслитель Жан Боден считал их, подобно евреям, маргинализированным меньшинством, которое подверглось нападению коварного монарха.

В XVII–XVIII веках беззаконное осуждение тамплиеров, лишенных права на защиту, протестанты и просто скептики постоянно использовали в борьбе с католической церковью. Англиканский священник Томас Фуллер писал, что «причиной истребления тамплиеров отчасти была присущая им порочность, а отчасти — накопленные ими богатства»; а Эдуард Гиббон в «Истории заката и падения Римской империи» отмечает присущие «бедным воинам Христа» высокомерие, стяжательство и дурной нрав. Именно такими изобразил храмовников и Вальтер Скотт.