Во власти демона (СИ) - Колесникова Валентина. Страница 38

Могли, но не справились. И то, что были к этому не готовы, не является оправданием.

София села возле разведенного при помощи магии костра. Она подставила продрогшие ноги и руки, тряслась как осиновый лист и смотрела на меня исподлобья. Светлые волосы полностью промокли и облепили лицо, в глазах явно читался ужас и паника, что казалось несвойственным для Совести.

— Кто ты? — стоило убедиться, что нас не преследуют, что за домом не стоит вооруженная до клыков стража, как я начал разговор первым, — понимаешь ведь, что бежать некуда, да?

— Понимаю… Все равно рассказывать не хочу. Какой в этом толк? Ну, для вас толк-то есть, а вот для меня…

— Ты не совесть, ты скверна, — прошептала София. Ее голос казался тонким и охрипшим, один глаз стал человеческим, — мерзкая, отвратительная гниль, лживая насквозь!

— Да понял я, что не ангел! И что ты заладила «скверна да скверна», заразой меня называешь! Я же не вирус какой, а просто… просто потерянная душа, вот и все.

— Мне кажется или ты сейчас как бы оправдываешься? — от наглости создания начинало трясти. Я сел рядом с Софией, пытался ее успокоить, но выходило с трудом.

— Хватит меня истязать! — девушка расплакалась и от вида ее слез стало плохо. Я не хотел, чтобы она страдала, не хотел всего этого… — неужели так сложно просто взять и во всем сознаться! Я и так поняла, что моя жизнь прежней не будет, хватит меня мучить! Или этого и добиваешься? Хочешь окончательно мою личность вытравить?

— Были такие мысли, но потом передумал, — раздвоение личности скоро и меня с ума сведет! Да когда это уже все закончится! — Я… Я просто был рядом в тот день. Когда ты пришла в клинику, я просто находился рядом. Мне сложно описать все то, что я ощущал, но… Понимаете, это как… не знаю… как один из кругов ада. Вновь и вновь… каждый день одни и те же воспоминания. Все мое существование было переполнено ненавистью и злобой, а в голове сидела лишь одна мысль — месть. Просто месть, искренняя, травящая остатки души. В тот день стало происходить нечто странное — вы видели тот ураган, но он был необычный. Он будто бы придавал сил, заставлял воодушевиться и действовать не обдумав своих движений. Я видел, как одержимый ворвался в клинику, как переломал твое тело, София. Я думал, что ты умерла, видел, что он переключился на других людей, видел, как он выбирал следующую жертву.

— И ты занял тело, так? — подсказал я, когда наступило молчание. София обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, но ничего не выходило.

— Именно, — голос Совести дрогнул. Неужели и правда стыд испытывает? Не верю, — вот только с ней уже было что-то не то, понимаешь? Живая она еще была, сердце билось еле-еле, настолько поверхностно, что даже я, прожорливая скотина, не смог услышать его биения, пока уже не вселился в тело. Ее раны стали заживать, я вообще не понял, что происходит. Леви, это не я ее вылечил в тот день, а что-то другое. Я лишь заставил ее встать, заставил бороться за жизнь, пока ее сознание было в отключке, потому что как только София шевельнулась, одержимый это сразу почуял. Он словно за ней шел все это время. Будто искал именно ее. Я и стал сражаться, стал пользоваться возможностями ее тела, а они поразительны! Когда я говорил про рухнувшие барьеры — я не врал, понимаешь? Люди не способны совершать подобные деяния, они не могут рвать тело на куски, ломать руками кости и вырывать сердце из груди как нечего делать. Но все это сделала именно она — София. В принципе, я могу открыть ее память, но предупреждаю, там много крови, раньше подобное она бы точно не вынесла, а гулять по улицам города в обезумевшем теле мне не хотелось. Тем боле прожить остаток такой долгожданной жизни в психушке. Ну а дальше ты и сам все знаешь. Намного проще притвориться Совестью, ожившим голосом разума, чем признаться в том, что ты сущность, которая до недавнего времени могла думать лишь об одном — о мести.

— Что с тобой произошло? — на этот раз София меня опередила, я хотел задать этот вопрос, но передумал, — почему ты стал… сущностью?

— Не знаю, — девушка отрицательно покачала головой и придвинулась к огню поближе. При помощи магии пламя стало белым — оно не обжигало, могло лишь греть, — думаю, это наказание за мою злость. В момент смерти я не мог от нее избавиться, да и потом, когда умер… Я же недавно совсем умер, лет семь назад. У меня было свое дело, небольшая фабрика по производству эксклюзивной мебели. Мы сотрудничали с иностранными фирмами. По тем меркам я мог смело назвать себя миллионером. Красивая жена, как с обложки модного журнала, сын отличник, которого боялись в школе. Он у меня каратист, первые места всегда занимал. Я думал, что жизнь удалась, а потом жена подмешала мне какую-то отраву. Когда я истекал кровью и слюной, задыхаясь на полу, она позвонила не в скорую, а моему лучшему другу. Забавно, да? Прям детективный сериал. После смерти я не мог оставить ее, словно что-то держало — ненависть чувство сильное, поглощающее разум. Не видел я никакого света в конце туннеля, и никакие ангелы не пели божественные песни — я видел лишь ее. Ее и своего бывшего друга. Они хорошо устроились на моем деле, которое я поднимал с самого нуля. Жили в свое удовольствие, гуляя на мои миллионы и смеялись над тем, каким я был идиотом. Единственный, кто горевал обо мне — это мой сын. Он ушел из семьи, подозревал мать в содеянном. Сейчас учится в институте, хотя может уже закончил…

— Значит тот ураган как-то связан с переходим из этого мира в ваш, — прошептал я, тоже пододвигаясь к огню, — и кто-то искал Софию, но для чего?

— Это уже не ко мне вопрос. Точно могу сказать, что она человек, магией не владела и вела совершенно обычный, скучный образ жизни.

Наступило молчание, которое на этот раз всем было необходимо. Софии — принять истину, Совести — осознать ошибки, а мне все как следует сопоставить.

Тот ураган — и так было понятно, что это не простое природное явление, но даже Томас не смог найти источник, который его вызвал. Предположим, это был враг из моего мира. Получается, он искал кого-то и этот кто-то София. Но почему? Он знал, что она — Мира? Если это так, то все очень плохо. Кому-то нужно управление моим телом, но зачем? Хотя в принципе вариантов много — хотя бы для того, чтобы использовать мою силу и стереть с лица земли всех врагов моего врага, настроив людей и остальные расы друг против друга. Возможно такое? Безусловно.

— Леви, — голос Софии казался слабым. После перехода ей было плохо. Я смотрел на нее и видел, как ее глаза теряют свою черноту, как чужая душа отпускает ее тело, позволяя наконец владеть собой. Девушка тут же прижалась ко мне, свернулась калачиком и тряслась, словно осиновый лист, — когда в этом мире наступило перемирие, и тебя и Миру считали очень сильными, верно? Считали, что вы двое точно сможете повлиять на ход этого самого перемирия и навредить планам врага. На вас многие надеялись, так?

— Так, — тихо кивнул я, обнимая Софию еще сильнее, — к чему ты ведешь?

— К тому, что если меня убить, то власть над тобой получит враг. И твоими руками он окончательно все разрушит, верно? Он уничтожит ту возможную надежду, которая еще осталась в этом мире. Просто подумай, кому-то пришлось преодолеть пространство для того, чтобы найти тебя и ту, что уже была мертва. Значит не все так гладко, как хотелось бы врагу. Значит кто-то сопротивляется, испытывает надежду и единственный, кто может эту самую надежду отнять — ты и Мира.

— Отчасти она права, но теперь есть еще один важный вопрос — где Гест и почему мы не в плену? Насколько я помню из всяких книг о приключениях, таким вот телепортом направляют прямиком в пекло или в темницу, а мы сидим в разрушенном доме, не пойми где.

— В темницу попал Гест, потому что первый упал в портал, — пояснил я, — а мы пошли грузом сверху. Да и магия порталов нестабильна, с ней нужно быть очень аккуратным, она не рассчитана на такие расстояния. Геста нужно найти в любом случае, даже если он окажется мертвым. Никто из другого мира не должен остаться в этом мире — мироздание может банально треснуть, лопнуть и история изменится бесповоротно.