Вкусная (СИ) - "De Ojos Verdes". Страница 4

Та, что с бешеным взглядом, презрительно фыркнула.

— Отлично, надеюсь, ты так и сгоришь.

— Какая, оказывается, мегера дерзкая, — пробубнил Рахат так, чтобы его слышали только друзья.

— Что ты сказал? — у девушки оказался острый слух.

— Говорю, жаль. Могли бы приятно пообщаться.

— Я в этом сомневаюсь.

— Ты очень многое теряешь, поверь.

— Да неужели?

— Знаешь, как переводится с казахского мое имя? «Удовольствие». Ты понимаешь, о чем я?

Девушка снисходительно улыбнулась и склонила голову набок.

— А, знаешь, как переводится с иврита мое имя? «Ведьма». Ты понимаешь, о чем я?..

Адам с Аветом взорвались от смеха, наблюдая, как незнакомка буквально кладет их друга на обе лопатки. Вторая девушка резко вскинула голову и окинула взглядом всю компанию. До этого она всё время смотрела в другую сторону, безучастная к происходящему.

Словом, в её внешности и не было ничего особенного, обычная среднестатистическая армянка — выдавали широко распахнутые карие глаза за стеклами её очков. Она явно уступала своей подруге в красоте и женственности. И всё бы ничего, Адам уже хотел, было, отвернуться, но его мозг начал усиленно работать, прокручивая какие — то воспоминания. Он нахмурился и внимательнее присмотрелся. Девушка это заметила и сразу же повернула голову.

— Марианна? — неожиданно произнес Адам с удивлением.

Она вздрогнула и, казалось, была совсем не рада, что он её узнал. Словно большим усилием воли снова развернувшись к нему лицом, Марианна произнесла:

— Привет, Адам.

Он хотел спросить, что она здесь делает, но подруга схватила её за локоть и быстро потащила вперед. Через несколько секунд обе скрылись за массивными дверьми университета.

— Ты всю малину мне испортил… — недовольно пробурчал Рахат. — Но, с другой стороны, раз ты знаешь вторую, значит, будет легче познакомиться с первой.

— Сомневаюсь. Тебе ничего не светит. — Авет издевательски похлопал его по щеке.

Они продолжали подтрунивать друг над другом, а Адам витал в своих мыслях, вспоминая эту бестию. Не стоит обманываться внешним смирением и этаким видом невинной отличницы, что могло показаться из — за очков и отсутствия косметики. Ничего подобного. В душе эта девочка была сущим дьяволенком, который, однако, и ему кровь попортил…

Вспоминая их первую встречу в детстве, Адам невольно заулыбался. Как вчера, он воссоздал образ маленькой пухлой девчушки с озорным взглядом. В фишки она, кстати, резалась лучше брата — жулика, который использовал непозволительные приемы, за что и получил в глаз в своё время. Помнится, расстроенная этой потасовкой мама сильно отругала его в тот день. И Адам так обозлился на новых соседей, что решил больше не связываться с ними…

Откуда ему было знать, что эта малявка увяжется за ним и станет своеобразной тенью? Это было просто ужасно. На неё не действовали ни угрозы, ни насмешки, ни открытые издевательства.

— Играй с девочками, отстань от меня! — часто кричал в порыве ярости десятилетний Адам.

— Я хочу с тобой! — упрямо отвечала она, и он опускал руки, понимая, что запугивания на неё не действуют, а бить девочку ни в коем случае нельзя.

Страшно вспомнить, какие проделки они вытворяли с дворовыми друзьями, а Мари все так же бегала за ним и присутствовала везде. Говоря об элементарных правилах безопасности — она просто могла покалечиться… Все друзья стали обзывать их женихом и невестой, а при совместном появлении петь дурацкие четверостишия. Раздражение в нем тогда очень быстро переросло в ярость. Ярость — в ненависть.

В один прекрасный день, когда его это окончательно довело, он просто сорвался на девочке, а потом неосознанно толкнул, не рассчитав силы. Мари тогда упала и сильно ударилась ногой о стоящую рядом железную скамью. Адам тут же почувствовал себя виноватым и ждал, что она вот — вот закричит и заревет. Но эта девчушка была не так проста. Она удивленным взглядом уставилась на ссадину у себя на коленке, откуда сочилась кровь, а потом резко вскочила и…как дала ему этой же ногой в самое уязвимое место… Адам был настолько ошарашен, что остался стоять неподвижно и провожал её взглядом, пока Мари бежала к подъезду. Он даже боли не чувствовал, так был поглощен своими мыслями о смелости малышки. Она была младше в два раза, но ту силу духа, что только что продемонстрировала, имели далеко не все пацаны его возраста…

После этого случая они стали настоящими соперниками во всем. Мари больше не показывала своей симпатии к нему — напротив, всячески пыталась задеть. А что мог сделать Адам? Он прекрасно понимал, что десятилетнему мальчику негоже тягаться с маленькой девочкой, но эта бестия просто не оставляла ему выбора, и приходилось отвечать ей тем же. Безобидные, как казалось изначально, выходки часто переходили дозволенную грань, становясь жестокими. Один ненавидел другого, яростно пытаясь как — то причинить боль, унизить различными способами, которые имелись в неокрепшем детском представлении. Несколько раз доходило даже до драки…

Если бы не их родители, успевшие очень близко подружиться, дети бы точно поубивали друг друга. Во время общих обедов или ужинов они старались молчать и не контактировать. Фразы «Адам, идите и поиграйте с Мхитаром и Мари» вводили его в ступор. Он не ладил ни с первым, ни со второй. И это продолжалось около года. А потом он и вовсе перестал участвовать в таких соседских сборищах. Стоило ему услышать, что сегодня к ним придут Асрияны, — Адама и след простывал. Ну, а спустя еще долгих 7 лет, наполненных многочисленными драками, потасовками и перепалками как с Мхитаром, так и с Мари, отец вдруг объявил, что они переезжают в столицу. И больше Адам не слышал о своих «любимых» соседских детях.

Было большой неожиданностью встретить её здесь после такого долгого промежутка. Надо заметить, что между ними, похоже, ничего не изменилось. Адам прекрасно понял, что Марианна до сих пор испытывает к нему неприязнь. И это вызывало ответное негативное чувство.

После второй нудной пары они всей компанией отправились в столовую, в которой когда — то давно, еще на первом курсе, проводили уйму времени. Никто из них не удивился, когда чуть позже туда вошли обе девушки.

— Ну вот, я именно этого и ждал, — довольная улыбка расползлась по лицу Рахата. — Пригласи её за наш стол, она же твоя знакомая.

— Я как — то не горю желанием с ней общаться, поэтому сам приглашай, если так хочется.

Адам безразлично уставился в свою тарелку. Не то, чтобы он чем — то отличался от своих друзей в плане любвеобильности, просто прошло то время, когда ему нравились совсем юные и неопытные первокурсницы. В свои неполные 23 парень привык общаться со сверстницами или же девушками постарше. Поэтому сейчас, видя, как горят глаза Рахата при появлении подруги Марианны, Адам лишь мысленно усмехнулся.

— Да забудь уже, она тебя отшила, — снисходительно посоветовал Авет.

В ответ Рахат послал его в «далекие дали» и встал, направившись к девушкам. Естественно, спустя какое — то время он вернулся один и с идиотской улыбкой на лице, которая никак не могла соответствовать ситуации.

— Чему ты радуешься? — озадаченно спросил тот же Авет. — Она же явно опять сделала тебя.

— И что? Зато, какая девушка… — мечтательно протянул Рахат. — Теперь буду чаще появляться в универе.

— Это без меня…

— И без меня точно. — Подтвердил Адам, подняв голову, и неожиданно столкнулся с парой карих глаз, внимательно изучающих его.

По телу прошли неприятные мурашки. Он словно вернулся в детство и вот так же с опаской смотрел в сторону Мари, чей взгляд был обращен на него.

Все девочки во дворе плакали, когда их обижали мальчики. Многие убегали, отказывались потом играть с ними. И всё это было закономерно, ничего необычного.

Но она всегда была странной. Что бы Адам ни пытался ей сделать, Мари не воспринимала это как личную обиду. Он ни разу не видел, чтобы эта девочка плакала. Наоборот, смотрела серьёзным и внимательным взглядом, будто пытаясь проникнуть в мозг и понять причины поступков. Это пугающее впечатление усилилось после того, как Мари начала носить очки. Они были ужасными, с толстыми стеклами и глупой круглой формы. Было сложно удержаться и не отпустить шуточку на счет их вида. А она лишь приподнимала брови в ответ на дурацкие высказывания. И продолжала сверлить взглядом…