Танго втроем (СИ) - Эрлих Светлана. Страница 31

Не знаю почему, хотя нет. Думаю, что одну из причин я все же знаю. Все-таки его статус жениха Пилар существовал, и я, видимо, подсознательно хотела, чтобы он расстался с ней по собственному желанию, а не потому что я имела неосторожность влюбиться и тяну его к себе.

Оставшись у Дадо на всю ночь, я не опасалась того, что может нагрянуть Пилар. После того, как мы закончили заниматься любовью и вместе направились в душ, он рассказал мне о том как они поссорились, и она швырнула в него чашкой, а он выставил ее за дверь. Не буду врать о том, что меня это не радовало — лёгкий приступ злорадства согрел душу. Но я тут же почему-то устыдилась этого.

Нехорошо вот так радоваться, я ее, конечно, не люблю, но если вспомнить нашу с ней первую встречу, то положа руку на сердце, я могу сказать, что обманула ее тогда. Я же уверила ее в том, что мне Дадо нужен только в качестве работника и сопровождающего в поездках, и что вышло на деле? Спустя пару лет я лежу в его квартире, в его постели. И кто я после этого? Додумать и ответить на свой вопрос, посыпать голову пеплом и обругать себя последними словами я не успела, так как уснула.

Я открыла глаза, в комнате было темно и тихо. Утро медленно и лениво вплывало в комнату. Я долго не могла отойти от сна, не могла вспомнить, что мне снилось, но чувство тревоги и какой-то тяжести на душе не отпускало. Дадо мирно сопел рядом, я откинула прядь волос с его лба, поцеловала лёгким прикосновением в нос и пошла на кухню. Не спеша приготовила завтрак. Вернулась в спальню, поставив поднос с едой на маленький столик, села на краешек постели рядом с Дадо. Мне не хотелось его будить, таким трогательным и беззащитным он был в момент сна, что у меня сердце сжалось от нахлынувшего тепла и нежности.

И тут он проснулся сам, открыв глаза, улыбнулся. Мы были вместе, и, наверное, впервые за долгое знакомство, меня не тяготило его присутствие, как это обычно бывало после секса с ним. Не знаю почему, но раньше я старалась избавиться от него, выставив за дверь, если он был у меня, или уйти самой как можно быстрее, если мы занимались этим у него дома. И тут Дадо взял и все испортил. Он прямо в постели допил принесённый мной кофе и сказал, накрывая мою ладонь своей рукой.

— С каждым разом мне всё труднее и труднее отпускать тебя. Мне так хочется, чтобы ты осталась здесь навсегда.

Я вздрогнула от его слов и попыталась высвободить руку, а потом, глядя ему прямо в глаза, спросила:

— А как же Пилар? Она все ещё твоя девушка.

— Она ушла.

— И что? Завтра она снова вернется, и ты ее впустишь, Дадо, сколько можно? Ты встречаешься с ней и спишь со мной. И это тебя нисколько не смущает.

— А тебя?

— Мы сейчас не обо мне говорим, а о том, что ты только что сказал.

— А что я сказал?

— Мне дословно повторить?

— Нет, я помню.

— Отлично. Вот тебе и ответ.

Я поджала губы, и на этот раз все же вытащила ладонь из-под его руки.

— Я тоже помню.

— Ты хочешь, чтобы я ее бросил?

— А ты? — вернула я ему вопрос.— Чего хочешь ты?

Я встала с постели, и отошла к окну, обнимая себя за плечи.

— Я не хочу на тебя давить. И, если честно, мне не нравится этот разговор, потому что я сама не могу ответить на этот вопрос,— стоя к нему спиной, сказала я.

— Какой?

— Чего хочу я.

— А, ну тогда понятно. Я нужен тебе как партнёр, защитник, компаньон, чтобы лететь в другой город по делам, как секс-тренажёр, когда у тебя случается бешенство гормонов, но как мужчина, который рядом, и нечто большее, я тебя, видимо, не устраиваю.

— Я не знаю, Дадо, не мучай меня.

У меня не было сил, чтобы повернуться и посмотреть на него, наверное, я и, правда, трусиха.

'Господи, — подумала я и закрыла глаза.— Кто придумал то, что я должна куда-то идти, спешить, жить вот так и искать причину всему происходящему. А как все начиналось, зачем я вообще потащила его в гости к Ольге? Лучше бы мы летали с ним в деловые поездки, традиционно ночевали в разных номерах, и все было бы прекрасно, но нет, мы переспали, и с этого начались мои неприятности. Я сама усложнила себе жизнь. Дадо сейчас сказал очень серьёзные вещи, и мне так страшно верить…

Я открыла глаза и мысленно произнесла то же самое, но не сказала вслух.

— Прости. Но мне лучше уйти.

Дадо промолчал и так же молча он встал с постели, а потом в полной тишине наблюдал, как я собираюсь. Закрыл за мной дверь он тоже молча.

* * *

— Привет. Можно войти?

Пилар замерла на пороге с виноватым видом. Дадо без слов отошёл в сторону, впуская ее в квартиру. Пилар вошла, всем своим видом демонстрируя раскаяние.

— Угостишь чаем? — спросила она, разуваясь в прихожей.

— Конечно. Только что вскипел, проходи на кухню,- предложил Дадо.

Вид покорной и вежливой Пилар казался ему непривычным, и он решил понаблюдать и выяснить какую игру она затеяла.

Ведь не просто так она пришла и тщательно играет в скромницу, явно у неё для этого есть причины. Все равно Пилар долго не выдержит, и кривляние ей быстро надоест, натура возьмёт своё, и она снова станет понукать и командовать, впрочем, как и всегда. Дадо было интересно, зачем она пришла — после последней ссоры прошёл почти месяц, и девушка никак не давала о себе знать. Ему казалось, что между ними все разорвано окончательно, и он ее уже точно не увидит, но, как выяснилось, ошибся.

Пилар не только набралась смелости, чтобы прийти, но и изображала полное раскаяние. Это напрягало Дадо, но он предпочёл промолчать, ведь в эту игру вполне можно играть вдвоём. И даже забавно посмотреть, кто сдастся быстрее. Он неспешно прошёл на кухню, заварил две чашки чая, и одну из них поставил перед Пилар.

Та благодарно приняла ее как очень ценный груз из его рук и тут же потупила взгляд.

— Я хотела извиниться за то, что так себя вела,— тихо произнесла Пилар, склоняя лицо над чашкой.

— Извинения приняты,— сухо ответил Дадо, стоя у окна; садиться за стол напротив Пилар ему не хотелось.

Чем дальше, тем страшнее. Вдруг у неё снова возникнет идея швырнуть в него чашку или окатить кипятком в приступе новой вспышки гнева. Конечно, сейчас она выглядит смирной и раскаявшейся, но чем черт не шутит. Кто знает, что именно может послужить отправной точкой, какой его жест или слово снова заставят ее взорваться?

— Знаешь, я по тебе очень соскучилась.

— Да? — Дадо удивлённо выгнул бровь. Происходящее казалось ему какой-то странной пьесой, похожей на те, что актёры разыгрывают, втягивая в действие зрителей, спускаясь к ним в зал или, наоборот, вытаскивая кого-то на сцену.

— А что в этом странного? Пилар подняла голову и посмотрела на Дадо, но вызова или злости в этом взгляде не было, напротив, доброта и мягкость, не свойственная ее характеру, снова поразила Дадо.

— Нет, ничего, просто странно от тебя это слышать.

— Да? Ничего странного, ведь я же люблю тебя,- ласково сказала Пилар, и на щеках у неё расцвели пунцовые розы стыда.

У Дадо буквально отвисла челюсть. Этого он уж точно не ожидал увидеть, да и услышать тоже. Когда она последний раз говорила ему о том, что любит вот так запросто и нежно, да ещё и смущалась при этом? Разве что когда они только начали встречаться.

— Скажи, а ты себя нормально чувствуешь? Ничего не болит? — уточнил Дадо.

И даже, несмотря на этот провокационный вопрос, от которого прежняя Пилар явно бы потеряла душевное равновесие и разгневалась, новая Пилар отреагировала совершенно спокойно, и не только не разозлилась и не обиделась, но довольно-таки ровным голосом, будто ее это ни капли не задело, сказала:

— Нет, все в порядке, а почему ты спрашиваешь?

— Да так, не обращай внимание.

— Ну ладно, мне пора.— Пилар поставила на стол пустую чашку и встала из-за стола.— Проводи меня, пожалуйста.

— Уже уходишь? — удивлению Дадо не было придела.— Я думал, ты останешься.

— Меня никто не приглашал. Да и приходила я затем, чтобы попросить прощения, не более того. Не хочу, чтобы ты на меня держал зло, — объяснила Пилар и опустила ресницы, снова принимая вид стыдливой скромницы. Сказав все это, она вышла в прихожую и стала одеваться.