Бессмертные - Корда Майкл. Страница 10

— Джек сообщил мне, что у вас возникли какие-то трудности, — сказал я. — Он попросил меня помочь вам.

Она нахмурилась.

— О Боже, вы еще спрашиваете! Я не могу выбраться из гостиницы!

Я участливо кивнул.

— Да, я видел, какая толпа внизу.

— Это не просто толпа. Это журналисты. Они повсюду преследуют меня. Целый караван, а в автомобилях прячутся фотографы? — Казалось, она вот-вот расплачется. Мне не приходилось встречать ни одного человека, даже из тех, кто занят в шоу-бизнесе, кто выглядел бы таким несчастным, как Мэрилин, когда она огорчалась.

— У меня запланирована деловая встреча, — сказала она. — Мне нужно встретиться с одним человеком, и я не хочу, чтобы его имя попало в газеты? Не понимаю, почему не работает телефон? Я могу отсюда звонить, но никто не может дозвониться до меня?

— Вы попросили телефонистку ни с кем вас не соединять. Она и меня не стала соединять с вами. — “Интересно, с кем это Мэрилин собирается встретиться?” Я еще ничего не знал о ее намерении расторгнуть контракт с компанией “XX век — Фокс” и о ее договоренности с Милтоном Грином.

— Не соединять меня? Я просила, чтобы меня не беспокоили только вчера вечером.

— Да, но вы должны были отменить свое распоряжение утром, чтобы вам могли звонить сегодня, — объяснил я.

— Так вот почему вы приехали сюда? — Она прикусила губу, затем закрыла лицо руками. — О Боже, простите , — простонала она. — Вам пришлось уехать из дому и мчаться через весь город…

— Послушайте, сейчас уже почти обед. Если честно, я не прочь немножко подкрепиться.

— Правда? — Она убрала от лица руки.

— Чистая правда.

Она неожиданно наклонилась вперед и чмокнула меня в щеку — так обычно поступают дети, когда кто-нибудь из взрослых родственников дарит им подарок, который они не ожидали получить.

— Вы просто чудо , — сказала она. — Не знаю почему, но я вдруг представила , как вы сидите и завтракаете у себя дома, и рядом с вами ваша жена, а у ног — собака. …Вы женаты?

— Да, — ответил я. — И собака у нас есть. Даже две.

— Какой породы?

— Мопсы. Кобель и сучка.

— Что за чудо! Как их зовут?

— Эдвард и миссис Симпсон, — сообщил я. Она никак на это не отреагировала, и я добавил: — В честь герцога и герцогини Виндзорских.

Мэрилин как-то неопределенно кивнула, но не улыбнулась. Было очевидно, что это ни о чем ей не говорит, если она вообще знала, кто такие эти герцог и герцогиня.

Взгляд ее затуманился.

— В детстве у меня тоже была собака, — прошептала она. — В Хоторне, где я жила у приемных родителей? Ее звали Типпи?

— Замечательное имя.

Она кивнула.

— Наш сосед пристрелил ее как-то ночью за то, что она лаяла.

Я не знал, как вести себя в такой ситуации.

— Мне очень жаль, — произнес я наконец.

Казалось, большего ей и не нужно.

— Спасибо, — прошептала Мэрилин и, взяв мою руку, стиснула ее. У нее были на удивление сильные пальцы.

Какое-то время мы так и сидели, держась за руки, глядя друг другу в лицо и размышляя о смерти Типпи. Мне показалось, что прошла целая вечность. Вот уж не ожидал очутиться в такой ситуации в середине дня.

— Так вот, — кашлянув, начал я, — что касается вашей проблемы…

Огромные глаза Мэрилин смотрели на меня непонимающе.

— Какой проблемы? — спросила она, очевидно, все еще думая о Хоторне и Типпи.

— Ну вам же надо выбраться из гостиницы.

— Ах да, — произнесла она, как бы во сне, все еще сжимая мою руку. Я заметил, что она без обручального кольца, и подумал, что бы это значило. — Скажите, — продолжала она, — а чем вы все-таки занимаетесь?

— Я владелец рекламного агентства.

Мэрилин проявила к моим словам живейший интерес. Кинозвезды редко бывают полностью довольны своими рекламными агентами.

— Значит, вы создаете рекламу для своих клиентов? Я покачал головой. Эта ошибка была свойственна многим. Я не создаю рекламу и никогда этим не занимался. Я формирую образ своих клиентов в глазах прессы и общественности. Обычная реклама — это удел рядовых бойцов в нашем бизнесе; а я всегда был стратегом.

— Я не рекламирую личные качества моих клиентов, — объяснил я. — Я пытаюсь “выделить их положительные черты”. — Я засмеялся, но Мэрилин, должно быть, не поняла юмора. — Моя задача заключается в том, чтобы представить деятельность моих клиентов в наилучшем свете.

— А кто ваши клиенты?

— Си-би-эс. Израиль. Торговая палата Лас-Вегаса. Форд. Фонд Джозефа Кеннеди…

Она вытаращила глаза.

— Вы не шутите? Отец Джека — ваш клиент?

Я кивнул.

Теперь Мэрилин окончательно забыла о Типпи. Разговор перешел в деловое русло.

— Джо Шенк, — начала она, — говорил мне, что он — самый дерьмовый руководитель, который когда-либо заправлял киностудией.

Я совсем забыл, что на заре своей карьеры, когда Мэрилин считалась всего лишь одной из начинающих честолюбивых актрис, работавших на киностудию “XX век — Фокс”, она была любовницей Шенка. Шенку тогда, должно быть, уже перевалило за семьдесят. Его только что освободили из федерального исправительного учреждения, которое находилось в Данбери, в штате Коннектикут. Просидев в тюрьме всего несколько месяцев, Шенк получил амнистию от Трумэна, хотя был осужден на пять лет за то, что платил профсоюзным вымогателям за обещание не проводить забастовки на киностудии, и за то, что на суде дал ложные показания против самого себя. Долгое время он и Даррил Занук вели между собой жестокую борьбу за контроль над киностудией, и к тому времени Занук уже почти победил.

— Надо же, — заметил я, — Джо Кеннеди придерживается о нем такого же мнения.

— Джо Шенк — крепкий старик, — сказала она, и в ее голосе послышалось явное восхищение. — Знаете, первое время я очень боялась его, но в нем было столько энергии . Другого такого человека я не встречала, пока не познакомилась с Джонни Хайдом… — В первые годы актерской карьеры Мэрилин Хайд был и ее менеджером, и наставником, и любовником. Она отпила из бокала. — А знаете, как я познакомилась с ним?

Я отрицательно покачал головой.

— Он сидел в своей машине. Собирался уезжать из студии. Он только что вышел от Занука и был очень зол . А я шла в столовую обедать. Увидев меня, он приказал своему водителю остановиться, открыл дверцу и сказал: “Садись в машину, красотка!”

Последние слова она произнесла низким, гортанным, отрывистым голосом, с нью-йоркско-волжским акцентом. Так рычат люди, которые всю жизнь курят сигары и привыкли кричать на подчиненных. Мне впервые пришло в голову, что Мэрилин и впрямь неплохая актриса, во всяком случае, она могла бы стать неплохой актрисой, если бы попала в хорошие руки.

— А Джек, он что, такой же, как его отец? — спросила она.

На такой вопрос надо было отвечать честно.

— Пока нет, — ответил я. — Но, возможно, когда-нибудь он станет таким же.

Она вскинула брови.

— Многие думают, что Джек несерьезный человек, — объяснил я. — Видите ли, у Джека врожденное чувство такта , чего всегда недоставало Джо. Некоторые считают, что это признак слабости. Это неверно.

Мне показалось, что она поняла.

— А к женщинам он относится так же, как его отец? — спросила она.

— Джек не такой циник, как его отец, — ответил я, глубоко вздохнув. — Джо любит выигрывать. Эта страсть в нем сильнее любви к женщинам. Джек может влюбиться. До войны он был влюблен в Ингу Арвад, но отец заставил Джека бросить ее.

— О Боже. Почему?

— Ну, во-первых, в ФБР считали, что Инга — немецкая шпионка. Так что, возможно, Джо поступил правильно…

— А Джек любит Джеки?

Я ответил откровенно.

— Пока нет. Но, думаю, со временем полюбит.

Мэрилин замолчала, очевидно, думая о будущем.

— Вы не поверите, — произнесла она со вздохом, — но я никогда не сожалела о своих связях с мужчинами. Даже когда я страдала из-за мужчин, это было прекрасно. Вы понимаете меня?