Пепел и крылья - Воджик Хельга. Страница 23

– Мы – лишь сосуд для пламени, и иногда ему не хватает места, – пожала плечами Аббис. – Выкладывай, что у тебя за вопрос.

– Мы – лишь сосуд для пламени, и иногда ему не хватает места, – пожала плечами Аббис.

Элвинг достала листок с текстом и передала аллати. Пару минут та внимательно рассматривала его. Улыбка сошла с её лица, брови сдвинулись.

– Откуда это у тебя? – ледяным голосом спросила Аббис, прожигая Эшу взглядом.

Эша выдержала взгляд жрицы и твёрдо произнесла:

– Сначала объясни, что это, и после я скажу откуда.

Мгновение подумав, Аббис кивнула:

– Справедливо. Если кратко, это заклинание пожирания плоти. Одно из запрещённых в нашем ордене. Культ Бездны когда-то был един, но сила пустоты всегда находит слабого и даёт ему силу, чтобы пожать плоды и вкусить как можно больше душ. Несколько веков назад произошёл раскол, и выжившие отступники ушли на север, где скрылись, затаившись на много лет. Вместе с ними пропал Кровавый кодекс – книга заклинаний, черпающих силу из крови. По одной из легенд, Кодекс был разделён, и части его канули в пустыне золотой, серебряной, синей и чёрной. Судя по всему, это про Мэй, Север, Океан и Бездну. Вот это, – Аббис кивнула на листок, – одна из его страниц, и на ней часть ритуала подчинения.

– Типа внушение и контроля воли?

– Нет. Из-под контроля можно выйти, а этот ритуал конечен. У ещё живых забираются души, и мёртвые тела становятся покорными рабами Заклинателя душ. Пока он владеет ими, его слуги будут выполнять любой приказ. Их не остановит ни пуля, ни магия, ни меч: их части и тела можно собирать в любом порядке, вылепливая любого монстра из разлагающейся плоти.

– Какая мерзость, – Эша отогнала возникшую в голове картинку и взяла с тарелки последний кусочек. – А с другой стороны листа? Что там?

Аббис перевернула пергамент и покачала головой:

– Обычная метка. Мы ставим такие, чтобы вернуться обратно в Азур Тхару из блуждающего сна, – увидев непонимание в глазах элвинг, жрица пояснила: – Иногда мы отправляем своё сознание бродить дорогами Древних, искать ответы или восстанавливать силы. Дремлющие находятся в таком состоянии транса постоянно. Но если не иметь якоря, можно заплутать и не найти дороги обратно.

– И зачем понадобилась метка тут? – элвинг свела брови.

– Кто его знает? – повела плечами Аббис и улыбнулась. – Твоя очередь, рассказывай.

– Торден нашёл в Костях Силурии грот, в нём были остатки корабля. И ни одного тела. Он забрал капитанский журнал, последние записи которого больше напоминали бред сумасшедшего. Вот в нём был этот листок. Словно вырванный откуда-то.

Эша помолчала и добавила:

– Мы, конечно, надеялись, что это записка о месте, где спрятан клад. Придётся расстроить громилу.

– За эту книгу готовы платить рубинами и убивать, не думая.

– Может, тогда выкупишь страничку? – Эша оскалилась. – А то в последнее время от древних книг у меня больше проблем, чем улова.

Аббис задумалась, пропустив слова элвинг мимо своих длинных собачьих ушей. Затем встала, подошла к стене и, сдвинув одну из плит, покрутила цилиндры, ввела код и открыла сейф.

Вернулась она с небольшим кожаным мешочком. Развязав шнурок, аллати достала цилиндр, напоминающий миниатюрную укороченную подзорную трубу. Приложив его к глазу, Аббис начала крутить колёсики, настраивая. Единственное, что видела Эша – зеленоватую линзу.

– Как интересно.

Аббис начала быстро переносить знаки на чистый лист. Эша вытянула шею, привстала, а затем и совсем опёрлась, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

Закончив, аллати протянула прибор.

– Взгляни, но не сбивай настройки.

Под цветным стеклом проявились особые символы, что раньше не были видны.

– Такие стёкла есть у всех прошедших испытание Четвёртых Врат. Они служат для шифрования посланий и их прочтения, – пояснила Аббис. – Вот только не так много тех, кто прошёл эти врата. Хотя можно нанести символы и не имея прибора, чернила специального состава теряют видимость лишь через кварту часа. Но меня смущает, что я не могу разобрать написанное…

– Как думаешь, что это?

Эша посмотрела на символы на листе.

– Может, особый код, или даже язык, – ответила Аббис. – Нам нужно вернуться туда, где Торден нашёл этот пергамент. Он мог не заметить то, что увижу я.

– Не было у меня в планах возвращаться в Силурию, – огрызнулась Эша.

Вышло чересчур резко, что удивило и заинтересовало Аббис.

– Фактически мы будем под ней. Так что не хмурься.

– Но сначала мне надо заглянуть в Аббарр, – Эша подумала про Маан и приют, торговый кварт и Вэл Стуриона, и, конечно, про Грава. И тут элвинг поняла, что не хочет покидать Мэйтару и их всех…

– Не проблема, – примирительно подняла руки Аббис. – Этот клочок пергамента ждал не один оборот, подождёт и ещё пару рассветов. Я надеюсь, что подождёт.

Эша задумалась, прищурилась и хитро посмотрела на аллати:

– Но если там всё-таки клад, то поделим его на троих, и твоя треть – меньшая.

– По рукам, – улыбнулась Аббис. – И можешь не снимать перчатки.

Эша усмехнулась: кому-кому, а хранителю пламени должно быть известно о Прикосновении Бездны – особом «даре» девочки из Пугатона.

Аллати и элвинг пожали руки, не снимая перчаток.

– Единственное, что меня настораживает, – задумчиво произнесла Аббис. – То, что это выглядит как случайный набор знаков и цифр и тут он совсем не к месту. Это похоже на бессмыслицу. Или же на хитроумно скрытое послание.

– Может, так оно и есть – просто бред выжившего из ума культиста. Без обид, но вы все слишком зациклены на Пламени, – пожала плечами Эша. – А теперь давай поедим.

– Ну, хоть что-то в этом мире неизменно, – засмеялась аллати. – Твой аппетит не пропадёт даже с наступлением конца света.

Эша и Аббис сидели под звёздным небом на самой вершине Обители, накинув тёплые шкуры. Словно старые подруги. Эша чувствовала тепло от этой неожиданной встречи. Словно маленькая снежинка прошлого легла на ладонь.

– Знаешь, у меня всё не выходит из головы этот Заклинатель душ, – задумчиво произнесла элвинг.

– Тут я мало чем могу помочь. Заклинатель, как и весь Кровавый кодекс, – нечто из века легенд. Как страшилки, которыми пугают детей. Все о нём говорят, но никто не видел. После обрушения ледяного моста все адепты тёмного учения оказались отрезанными от большого мира. Поэтому, если твой пергамент подлинный, его сила перевернёт мир. И я не уверена, что нам понравится эта тряска. И ещё хуже, если всё это время враг прятался в песках, в тени Обители.

Аллати замолчала. Какое-то время они сидели в тишине. Тут, на высоте, воздух был холодным, а звёзды куполом сияли над головой. Облачка пара вырывались при разговоре, и если бы не длинный мех шкур и согревающая терпкая лимра – элвинг давно превратилась бы в ледышку.

Волшебство ночи, тепло лимры и тишина пустыни смягчили Ашри, и вот уже второй раз за день мысли её вернулись к прошлому.

– Когда я была маленькой, – Эша притянула колени и остановила взгляд на одной из звёзд, яркой точкой сияющей на небе, – то часто пропадала в библиотеке. Вернее, я жила там. Знаешь, я не помню своих родителей. Меня воспитывал Старая Ветошь – хранитель архива и знаний Пугатона. Так вот там, в библиотеке, была одна книга сказок, любимая мной сильнее прочих. В одной из историй рассказывалось о мельнице и учёном, которого звали Дыркошвейн. Однажды мир накрыла чёрная птица отчаяния, и каждый житель лишился надежды. И те, кто был не в силах вынести пустоту и одиночество, шли по тропе. С одной стороны был чёрный отвес скалы до самого неба, а с другой – голодная пасть пропасти. Шли они к мельнице, бросались на её лопасти-лезвия и погибали, разлетаясь на куски, выпуская из себя пустоту. А безумный учёный Дыркошвейн собирал их куски и сшивал в попытке вернуть несчастных к жизни. И каждое существо состояло из остатков многих. Собранные в единое целое они становились чем-то иным. Ужасным, но уже не одиноким.