Акция прикрытия - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 40

– Я доложу, как только бумаги будут у меня, – веско сказал начальник СБП. – Необходимые меры уже приняты. Характерно, что Степашкин ни о чем не знает.

Последняя фраза Коржова не соответствовала действительности. Система внутренней безопасности ФСК включает в себя перекрестный взаимоконтроль всех служб и подразделений, а также наличие информаторов в каждом из них. Поэтому Директор был осведомлен о том, что Дронов направил группу боевых пловцов к берегам Греции. Он сразу же вызвал полковника к себе.

– Кто санкционировал отправку спецгруппы морского отделения в Эгейское море?

Вопрос был задан ледяным тоном, не предвещающим ничего хорошего. В огромном кабинете сгустилось предгрозовое напряжение. В разные времена хозяйничали здесь железные рыцари, внушающие ужас палачи, клопы-кровопийцы, душители свободомыслия, одиозные тираны – хотя их облик определялся не личностными качествами, а функциональным предназначением, которое тоталитарное государство возлагало на свой репрессивно-карательный аппарат. Но объединяло главных чекистов огромной страны одно – все они были серьезными людьми, и после вопроса, заданного таким тоном, тот, кому он адресовался, имел очень большие шансы немедленно отправиться в расстрельный подвал либо в барак дальневосточного лагеря. Потом под эгидой демократии сюда пришли дилетанты, тоже востребованные современными потребностями государства, не заинтересованного в сильной спецслужбе, способной разоблачать и карать преступников любого ранга, включая должностных лиц из высших эшелонов власти. Теперь самый грозный вопрос вряд ли мог повлечь за собой столь серьезные последствия.

И все же Дронову стадо не по себе. Он помялся.

– Президент России, – наконец сказал полковник. И добавил: – Через генерал-майора Коржова. Теперь замолчал Директор ФСК. Но ненадолго.

– С каких пор мои подчиненные получают приказы от других лиц? – Ледяные нотки сменились явно выраженной озабоченностью.

Дронов лишь пожал плечами. Мол, наше дело маленькое, что приказали, то и сделали... Позиция усердного исполнителя обычно бывает неуязвимой.

Степашкин потянулся к «вертушке», набрал номер начальника СБП.

– Почему вы через мою голову командуете Дроновым? – не здороваясь, возбужденно начал он. Коржов отозвался очень спокойно.

– Этого требовала безопасность Президента. И страны в целом.

– Безопасность страны – моя забота! Директор не скрывал раздражения.

– На этот раз вышло наоборот. – Коржов тяжело вздохнул. – Угроза исходит из вашего ведомства. А устранять ее вынужден я.

– Что, что? – задохнулся от возмущения Степашкин.

– Разговор слишком серьезен, даже для защищенных линий связи. Будете в Кремле, загляните ко мне.

Начальник СБП отключился. Его собеседник некоторое время сидел молча, окаменело сжимая трубку в руке и остановившимся взглядом уставясь сквозь Дронова в дубовую панель стенной отделки. Наконец он вышел из ступора.

– Вы свободны. Приготовьтесь сдать дела!

Дронов еще раз пожал плечами, повернулся через правое плечо и вразвалку направился к выходу. Столь непочтительное поведение дало понять Директору, что полковник рассчитывает на могущественную поддержку.

Степашкин встал, несколько раз прошелся от окна к двери и обратно. Судя по всему, подошел момент решающей схватки с Коржовым. Тот не бросает слов на ветер, значит, действительно располагает какими-то убойными фактами, компрометирующими ФСК. И один Бог знает, что он наговорил Хозяину... При таких обстоятельствах сидеть в кабинете просто глупо.

Подойдя к столу, Директор нажал клавишу селектора.

– Машину к подъезду!

По дороге в Кремль он продумал обоснование внепланового визита к Хозяину. Пожалуй, активизация фашистских организаций должна его заинтересовать... Но Президент выслушал доклад без интереса.

– Сейчас нам не нужна охота на ведьм, – веско сказал он, тяжело глядя на Степашкина. – Нам нужно согласие для спокойной и созидательной работы. И международный авторитет. А убийство российских аквалангистов у греческих берегов авторитету не способствует!

«Проклятый Коржов, – подумал Директор. – Уже настучал...» – Я докладывал про изменника Верлинова. Это его работа. Недавно он приговорен к расстрелу...

– Речь идет не об изменниках, а о руководителях ФСК. Вы способны контролировать ситуацию в своей службе?

– Так точно... Президент недовольно хмыкнул.

– Тогда идите и контролируйте! А с предателями надо поступать по закону!

Выйдя в приемную, Степашкин вытер вспотевший лоб, постоял несколько минут, переводя дух, и зашел к Коржову.

– Читайте! – Начальник СБП протянул ему несколько листков с косой красной полосой и грифом «Государственной важности».

Присев к приставному столику как рядовой посетитель, Директор ФСК прочитал четкий машинописный текст. Раз, другой, третий... Сейсмическая бомба... Угроза Кремлю... Координатная сетка в затонувшей СПЛ...

– Не может быть! – Он положил листки на стол.

– Если американцы поднимут документы, то окажется, что может! И если греческая полиция задержит убийцу аквалангистов, то придется признать, что покойники имеют неприятное обыкновение воскресать. Вы хотите посмотреть выступление своего Верлинова по западному телевидению?

– Почему «своего»?

– Да потому что это ваш сотрудник. И именно он подложил бомбу под Кремль!

Коржов смотрел поверх очков, наблюдая за реакцией конкурента.

Ничего не сказав, Директор ФСК вышел из кабинета. В коридоре он столкнулся с Гонтарем. Министр обороны вышел от Самого, и Степашкин отметил, что, против обыкновения, сегодня тот пробыл у Президента совсем недолго. Да и вид какой-то не такой... Обычно генерал армии подчеркнуто молодцеват, подтянут, энергичен, а сейчас – словно в воду опущенный.

– Есть дело, – отрывисто бросил Гонтарь. – Давай поговорим в моей машине.

Обилие негативной информации и отрицательных эмоций лишило Директора способности удивляться: Гонтарь всегда держался несколько высокомерно, тщательно соблюдал дистанцию и не выказывал желания сблизиться с кем-либо из коллег. Пожалуй, исключением был лишь министр иностранных дел Воронков, с которым Гонтарь охотился, пил водку, и, по слухам, – а Степашкин знал, что они соответствуют действительности, – устраивал «дамские баньки» на потаенных дачах.

– Лучше в моей.

Гонтарь чуть заметно поморщился.

– В твоей так в твоей.

Они вышли из отсека президентских апартаментов. Вход стерегли два волкодава в штатском из службы Коржова. В былые времена весь цековский ареопаг – Генсека, секретарей и членов ПБ [19] – охраняли двойные посты: армейский лейтенант или старлей стоял напротив равного по званию гэбэшника. Разная ведомственная подчиненность ближайших охранников служила дополнительной гарантией безопасности высших руководителей. Теперь все сосредоточено в одних руках. А тот, от кого зависит жизнь Первого лица, не менее могуществен, чем сам Президент...

Проходя сквозь высокие двери, Гонтарь и Степашкин переглянулись, очевидно, подумав об одном и том же. Волкодавы не шелохнулись. Раньше при виде своих главных начальников они вытянулись бы в струнку. Впрочем, раньше ни у Гонтаря, ни у Степашкина не было ни малейшей возможности попасть в коридоры высшей власти.

В вестибюле генералов ждала личная охрана. Когда их окружили рослые парни из числа преданных подчиненных, оба почувствовали себя увереннее, Кремлевский двор был, как всегда, пустынен. Идеально ровный, чистый, без трещин и выщерблин асфальт напомнил Директору ФСК о затаившейся где-то сейсмической бомбе. Он поежился. Возможно, потому, что дул резкий холодный ветер.

Адъютанты синхронно распахнули дверцы одинаковых черных машин. Словно по негласному уговору, все «силовики» пользовались бронированными «мерседесами-600», Кроме специальной связи и пулеустойчивых скатов громоздкие черные монстры были оборудованы вмонтированными в багажники пулеметами и совмещенными с прицелами видеокамерами. При необходимости откидывалась крышка замаскированного люка, и сидящий рядом с водителем охранник мог вести эффективный огонь в преследователей. До сих пор, правда, такой необходимости не возникало, Степашкин первым провалился в мягкое кожаное чрево спецавтомобиля, нажал кнопку, и толстое стекло отделило пассажиров от водителя и занявшего свое место охранника.