Очень синий чулок (СИ) - Басманова Валерия. Страница 18

— Ну, у тебя же есть мои запасные ключи? Поживи у меня, пока у тебя ремонт. Я? Я сейчас живу с мужчиной. Нет, подробностей не будет. Да, сидит напротив меня. Нет, не сердится — смеется. Да, я тоже люблю мужчин с чувством юмора. Все, давай. Ага. Нет, мне обои клеить не надо, сама разберусь. Да, там целый шкаф шмотья — выбери себе. Оно не ношенное. Подробности будут, но потом.

Положив трубку, Ольга несколько минут молчала, потом допила кофе и осторожно уточнила:

— Ницца?

— Знаешь, ради чего я в свое время рвал жилы, зарабатывая капитал?

Волкова пожала плечами, откуда бы ей знать?

— Чтобы иметь возможность путешествовать, отдыхать так, как мне нравится. Я делю фирму не только потому что хочу быть единовластным хозяином. Но и потому что семейка Ковровых склонна к риску. Я не готов потерять все, что у меня есть. Начать сначала я смогу, но зачем? Если проще не дать им уничтожить всю фирму.

— Ясно.

Такой мотив был Ольге понятен. Она хотела примерно того же — не зависеть от семьи, путешествовать и хорошо одеваться. Записаться на курсы французского и на верховую езду — просто для собственного удовольствия. Пока что вышло только одно — не зависеть от семьи.

"И шмотки появились", хихикнула она про себя, вспомнив свой шкаф и гардеробную Крастова.

— У тебя двадцать минут и пора выезжать на работу. Сегодня пятница и нам придется поработать, — Крастов подмигнул Ольге и та, кивнув, встала.

Встала, чтобы через мгновение оказаться прижатой к стене сильным, горячим телом Вадима.

— Хотя я бы остался с тобой, — хрипло выдохнул он и втянул ее в крышесносный поцелуй. — Мы могли бы сделать столько интересного, Оля.

=-=

Сидя в машине, Волкова невесело усмехалась своим мыслям — один поцелуй превратил ее мягкую розовую зефирку. Правда, Крастов слов на ветер не бросал и если сказал — на работу, то это значит на работу.

«А я опять буду раскладывать пасьянс, тупить в инстаграм и бояться сделать хоть шаг за пределы пафосного кабинета. Кабинета, в котором я себя чувствую лишней», подумала она и опустила глаза.

Сегодня Крастов вел машину сам. В салоне играла ненавязчивая музыка, возможно даже классическая — Волкова не особенно в этом разбиралась.

— Значит, скоро все закончится? — тихо спросила она.

— Скоро все пойдет по моему плану, — усмехнулся Вадим, не отрывая взгляда от дороги.

Он хотел что-то еще добавить, но его прервал телефонный звонок. Взяв трубку, он внимательно выслушал сообщение, приказал разобраться и устранить проблему, а после задумчиво посмотрел на Ольгу. Та занервничала, но постаралась не подавать вида.

— А знаешь, в картину «Крастов подвинулся умом от любви» очень хорошо уложиться наше опоздание. Кофе?

— Что? — оторопела Ольга. — Но мы пили кофе. Дома. У тебя дома.

— Хочу еще, — безапелляционно произнес Вадим и свернул налево.

— Но у тебя супернавороченная кофемашина в офисе.

— Но я не хочу пить кофе в офисе, — Крастов смотрел на Ольгу настолько честным взглядом, что она, почуяв неладное, уточнила:

— Что-то случилось?

— И в кого ты такая проницательная? — попробовал отшутиться Вадим.

— Пожалуйста, если это меня касается — я должна знать.

— Идем, — он припарковался и вышел из машины.

Кофейня, в которую Крастов привез Ольгу, выглядела довольно мило. И совсем не была похожа на пафосные заведения, в которые они ездили до этого.

Устроившись за столиком и сделав заказ, Крастов строго сказал:

— Держи себя в руках, хорошо? Утром все компы были перезагружены, и вместо корпоративных обоев на рабочих столах появилось вот это.

Крастов листнул что-то на телефоне, а после повернул экран к Ольге. Та хрипло вскрикнула и прижала ко рту ладонь.

— Я так понимаю, это коллаж из тех самых фотографий, — кивнул Крастов. — Как видишь, нарезано хитро, и лица модели не разобрать.

— Зато родинка, — дрожащим голосом произнесла Ольга. — Моя родинка. Там.

— Я вижу, — кивнул Крастов. — Он заплатит. Ольга, посмотри на меня.

Она подняла на него полные слез глаза и криво улыбнулась:

— А тебе не все равно?

— Ты — моя, — рыкнул Вадим. — Мне не может быть все равно.

И в груди Ольги, среди паники, гнева и бессильной злости, пустил корни крохотный цветок надежды. Если она — его, то, может быть, он — ее?

— Почему ты так смотришь? — негромко спросил Крастов.

— Мне нравится смотреть на тебя, — пожала плечами Ольга.

Изнутри рвалось: «Я люблю тебя» или «Не представляю свою жизнь без тебя». Или до ужаса банальное: «Не оставляй меня». Этот кипящий котел эмоций отодвинул случившееся на задний план. Он сказал: «Ты моя», и фото стали неважны. Ольге все стало как-то безразлично. Головы там нет? Никто ее не опознает? Ну и ладно. Подумаешь родинка — никто ее не увидит.

«А ведь и правда — никто не увидит», подумала Ольга и кивком поблагодарила официанта, принесшего ей какао. «Я не найду себе такого же мужчину, как Вадим. Если не он, то никто».

— Как насчет безумных поцелуев на заднем сиденье твоего авто и к черту какао? — резко спросила Ольга.

Крастов только усмехнулся, поднялся из-за стола и, бросив на стол несколько купюр, подал ей руку:

— Только поцелуи?

— А это уже зависит от тебя, — коротко улыбнулась Ольга.

«Если мой секс скоро закончится, то путь его будет побольше», подумала она.

А после думать перестала. Внутри нее бушевал шторм и только Крастов был осью ее существования, стержнем, который не давал ей улететь. Улететь и разбиться.

— Моя, — хрипло выдохнул он. — Вкусная, нежная. Только моя.

— Твоя, — выстонала Ольга.

Крастов, не разрывая поцелуй, запустил руки под ее юбку. Скользнул по чулкам и обласкал пальцами нежную кожу бедер и коснулся повлажневшей ткани белья.

— Хочешь?

— Всегда, — выдохнула Ольга. — Мне мало тебя.

Он медленно стянул с нее белье и вновь коснулся пальцами мягких, теплых складочек. Сдерживая свое возбуждение, Крастов ласкал Ольгу. Прижав ее к себе, он смотрел, смотрел как она теряет связь с реальностью, как красивые глаза затягивает пелена страсти. Любовался ее приоткрытыми губами чуть припухшими от его поцелуев. Он не мог отвести взгляда. Он отчетливо понимал, что хочет видеть ее такой всегда.

Она сжала бедра и, полузадушено всхлипнув, расслабилась. Прижалась к нему и тихо-тихо спросила:

— А ты?

— Я подожду. Хочу наслаждаться тобой, — тихо сказал он. — Когда приедем — оставайся в машине. Мой водитель отвезет тебя обратно домой.

— Разве это не слабость? — она неловко улыбнулась и, увидев кружевной комок, покраснела.

— Слабость — это горько плакать под одеялом и то, на это имеет право каждый, — усмехнулся Крастов. — А ты, как сильная и волевая женщина, позволишь своему мужчине разобраться с этим.

Ольга только шмыгнула носом и кивнула. Ага. Сильная. Как бы удержаться, и не начать рыдать прямо сейчас?

Крастов вышел из машины и сел на водительское сиденье, а Ольга, пламенея скулами, подобрала трусики и спрятала их в сумку. О чем-то требовательно пиликнул телефон, но она не хотела ни с чем разбираться.

=-=

Все было так, как и сказал Вадим — она осталась в машине, и через пару минут незнакомый молодой человек отвез ее обратно домой. По дороге водитель уточнил, что хозяин велел завезти Ольгу Игоревну в магазин, если она захочет.

«Ага», повеселела Ольга, «Зайду в «перекресток», а на выходе мне охранник «покажите сумочку», а там кружевное белье. Ношеное»

— Нет, спасибо, — отказалась Ольга.

Дома она первым делом набрала ванну. Закинула туда несколько разноцветных бомбочек и посвятила себе несколько часов. Она не стремилась как-то удивить Крастова или что-то в этом роде. Нет. Просто восстанавливала душевный баланс. А потому, где-то часа через полтора, была вынуждена покинуть ванную впопыхах. Потому что даже самый приятный запах может стать ужасным, если его концентрация сильно завышена.

«Кажется, стоило остановиться на пятой бомбочке», вздохнула про себя Ольга.