Антикиллер - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 58
Но Рында, набычившись, выдернул из-за Пояса вольту и жахнул под ноги недругам.
– Перемочу, падлы!
Про то, что затвор нужно передергивать рукой, он забыл. Да это и не пригодилось. Гости Тиходонска мгновенно протрезвели, извинились за своего товарища и увели его обратно в зал, а в знак полного примирения вынесли три бутылки водки.
Пир продолжался. Только официант уже не появлялся, и Рында решил его наказать. Взяв Нину за руку, он повел ее к машине. Девушка спотыкалась, с ноги слетела туфля, она сняла и другую.
– А платить?
– Обойдется!
Когда мотор взревел и Рында стал разворачиваться, официант появился на веранде, но активных действий не предпринимал.
– Испугался, козел! – удовлетворенно сказал Рында и икнул.
– А куда мы едем?
Машина свернула в лесопосадку и раскачивалась на непривычных для подвески российских ухабах.
– Кататься, – Рында снова икнул. Его мутило.
Они заехали довольно далеко и остановились на полянке, с одного края заваленной сухими стволами деревьев, ветками и сучьями. Было еще светло. Среди начинающей жухнуть опавшей листвы белели использованные презервативы, обрывки бинтов, марлевых повязок, ватные тампоны. В изобилии валялись пустые бутылки.
– Зачем ты меня сюда привез?
Нина смотрела пьяными глазами, тушь расплылась, волосы растрепались, лицо отекло и утратило привлекательность. Но юбка задралась, высоко обнажая загорелые ноги. Горячий бугор в штанах медленно и сильно пульсировал.
– А ты не понимаешь, зачем? – Рында испытывал раздражение и злость. Он не привык ходить в рестораны, тем более водить туда баб. Да и зачем? Взяли пару бутылок, закуски, похарились и разбежались. А все эти умные разговоры... Хрен им цена! К тому же Баркасу она давала без всяких разговоров...
– Раздевайся!
Нина вытянула губы трубочкой, поправила прическу.
– Прям счас. Разбежалась!
Она одернула юбку, достала пудреницу и, не обращая на кавалера ни малейшего внимания, принялась приводить себя в порядок.
По мере того как лицо девушки приобретало нормальный вид, Рында чувствовал нарастающую неловкость, будто между ними вновь вырастал барьер разницы образования, воспитания, умственного развития, манеры держаться...
Если бы дело происходило на «пятачке», скорее всего он бы проглотил очередной отказ. Но обнаженная откровенность окружающей обстановки побуждала к решительным действиям и не оставляла девчонке поводов для иллюзий. Деваться ей некуда. И хозяин здесь он, Рында!
– Я сказал – раздевайся!
Он выбил пудреницу, одним движением задрал юбку до желтых, в синий горошек трусов.
– Или хочешь по морде?
Огромный кулак приблизился к девичьему лицу, и она оставила попытку вернуть юбку обратно.
– Ну!
Вздохнув, Нина ловко вывернулась из платья, чуть приподнявшись, стащила трусики, заведя руки за спину, расстегнула лифчик.
– Что дальше?
Во взгляде и голосе чувствовалось нескрываемое презрение, но Рынде было на это наплевать.
– Ложись!
Он откинул сиденье.
Нина выполнила команду, согнутым локтем закрыла лицо, выражая полное равнодушие к тому, что ей предстоит перенести.
– Хоть резинку надень! – бросила она напоследок, но Рында уже залазил сверху.
Он не имел опыта секса в машине, путался в ногах девушки, рулевой колонке и рычаге переключения передач, раздражаясь все больше и больше.
– Не так! Выходи!
Он вытащил Нину наружу, заставил нагнуться, уперевшись руками в сиденье.
Мучившее его виденье материализовалось, босые ступни девушки погружались в опавшую листву, крепкие икры и округлые бедра образовывали узкий, вытянутый кверху треугольник, он потрогал место, где ноги сходились, и чуть подсел, примеряясь под массивные, в пупырышках «гусиной кожи» ягодицы. Плоть была сухой и неподатливой, будто он втискивался в локтевой или коленный изгиб. Но он все же прорвался взад-вперед, только вместо бутылочного подзвона скрипели пружины сиденья Девушка оставалась безучастной.
Внезапно она засмеялась. Некоторые бабы смеются, когда ловят кайф от этого, но Нина просто смеялась, будто вспомнила забавную вещь.
– Знаешь, что про тебя говорил Баркас?
Рында сейчас видел, делал и ощущал то же, что и бригадир. Больше того, он добился своего, чтобы поравняться с Баркасом. Но не получал особого удовольствия от происходящего и не чувствовал ожидаемого равенства. Потому неожиданный и неуместный вопрос, а особенно интонации в голосе Нины задели его за живое.
– Что? – хрипло выдохнул он.
Нина снова засмеялась.
– Что ты жуткий урод! Шаман даже запретил приводить тебя к нему.
Вряд ли кому-то понравится, когда в разгар секса партнерша совершенно спокойным голосом говорит тебе гадости. Нина умышленно ломала кайф партнеру, хотя понимала, что вполне может схлопотать по морде.
Но она не знала, что написано в медицинской карте Рынды. «Психопатическая личность, утрачивающая вменяемость при актуализации комплекса неполноценности, связанного с внешностью и уровнем развития».
Нина не успела закончить фразу. Рында зарычал, руки сорвались с бедер девушки и метнулись к шее, из такого положения схватить наверняка было трудно, он мял плечи, подбираясь к горлу, они упали на землю, но не разъединились, его нижняя часть продолжала коитус, а верхняя душила партнершу, ломала ей шейные позвонки. До того безвольное тело напряглось и задергалось, как будто в нем пробудилась страсть, это помогло Рынде мгновенно облегчиться.
– Сука, сука, сука! – хрипел он, нашаривая вынутый изза пояса, чтоб не мешал, пистолет. Но скользкая пластиковая рукоятка под руку не попадалась, а надо было заканчивать и то, что делала верхняя половина тела. Пальцы скользнули в карман, щелкнула пружина, и острый клинок первый раз воткнулся в голую спину между лопаток. Потом он вырвался обратно, расплескивая теплые брызги, вонзился второй раз, третий, четвертый...
Шея под светлыми волосами, ключица, левый бок, поясница... Точно орел клевал железным клювом, выбирая наиболее уязвимые места. Рында не участвовал в происходящем, он со стороны наблюдал проделки орла, иногда мысленно подсказывал, а орел все понимал...
Потом орел исчез, а Рында остался наедине с исклеванным, залитым кровью телом. Он затащил его в кусты, завалил сухими ветками, пытался устроить костер, но спички ломались, не хотели зажигаться, и он отказался от этой затеи.
Вспомнив последнюю просьбу Нины, он отыскал в опускающихся сумерках резиновый мешочек презерватива и, приподняв ветки, положил ей на живот. Собрал и аккуратно сложил одежду, трусами вытер железный клюв и бросил рядом.
Потом осмотрел себя и остался недоволен: много пятен, брызг и потеков, надо ехать к реке стираться. А подлый орел, из-за которого все и произошло, бесследно куда-то пропал.
Домой Рында пришел под утро. Мать привыкла к его ночной работе и удивилась только мокрой одежде, но он объяснил, что прогонял очередных хулиганов и упал в фонтан. Переодевшись и позавтракав, Рында снова отправился на работу, забрав мокрую одежду, которую собирался отдать в химчистку. На самом деле он вывалил содержимое большой спортивной сумки в мусорный контейнер.
Заехав за Кентом и взяв одного из своих пацанов, Рында порулил в «Нахаловку». Дав инструкции пацану, он аккуратно обошел ряды киосков И сразу заметил за прилавком Попугая. Сделав условный знак, он вернулся в машину, а пацан пошел задавать нужные вопросы.
Вернулся он через полчаса с полной раскладкой. Новый продавец занял место Шершня, который спешно исчез неизвестно куда. Неделю назад старых контролеров именно этот Попугай отвел в рощу, что тянется вдоль железной дороги. Куда они делись потом – никто не знает, но теперь все платят Амбалу и Ржавому, которые всегда сидят неподалеку, в кафе «Погребок». Недавно в роще, в развалинах, нашли двоих, один был жив и рассказал ментам много интересного. Эти двое раньше приходили к Шершню.
– Ты знаешь, где «Погребок»? – спросил Рында.