Антикиллер - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 92
– Как в кино, – сказал один из понятых.
Нырков услышал.
– В кино не так. Там камеру выключили, он встал и пошел...
Сотрудники обходили окружающие место происшествия дома. Свидетели не объявлялись: никто не смотрел в окно и не слышал выстрелов. С большей степенью вероятности можно было предположить, что очевидцы трагедии просто не хотели «влипать в историю».
Крамской распорядился ввести оперативный план «Перехват»: обнаружение и задержание вооруженных преступников. Всем экипажам патрульных машин и стационарным постам ГАИ передали кровавые цифры. Их же искали в оперативно-справочной картотеке ГАИ.
Работа предстояла кропотливая: карточки стояли по сериям, а поскольку буквы госномера известны не были, следовало перелопачивать вручную десятки тысяч картонных прямоугольников.
Гаишники всегда отбрыкивались от этой тягомотины, требуя людей от заинтересованных служб. Сейчас по приказу генерала к алфавитным деревянным ящикам сели пятнадцать сотрудников из УР, РУОП, ГАИ.
Как только четыре нужные цифры отыскивались, специальная группа выезжала по адресу владельца. Серая «волга», стоит в гараже, хозяин месяц в больнице. Красный «москвич», владелец дома с шести вечера, есть свидетели. И так далее...
Поиск вслепую длится очень долго и не всегда приводит к цели. Далеко не всегда! Если бы Крылов очнулся... Об этом думали все.
– Посадить опера в палату, – приказал генерал. – Придет в себя – сразу назовет машину, приметы. Я Сашу знаю!
Мигая синим маячком, подъехала «скорая».
– Давайте быстрее! – заорал Нырков. – Вам только дрова возить!
Молодой врач наклонился над Крыловым.
– Чего вы кричите? – оскорблено сказал он, выпрямляясь. – Это вообще не по нашей части!
– Как так?!
– Он мертвый... Диагноз соответствовал действительности.
– Суки! Вот суки! – Нырков лупил кулаком по ладони. – Я их найду! Из-под земли вытащу!
К утру стало ясно: по картотеке машину преступников не найти. Либо она иногородняя, либо угнанная и ходит под чужими номерами.
– Свяжитесь с Кореневым, – сказал Нырков, когда ему доложили об отрицательном результате. – Он знает, что можно сделать...
Волошин отыскал Реутова. Тот назвал телефонный номер, сообщенный Лисом для экстренной связи. Волошин позвонил.
Лис не спал с шести часов. Он сидел в огромном кресле у камина и занимался странным делом: аккуратно прокалывал шилом литровую пластиковую бутылку из-под пепси-колы. Дырочек было уже не меньше сотни. Но он продолжал работу, стараясь, чтобы ближе к горлышку диаметр отверстий сохранялся поменьше, а к донышку увеличивался.
Он испытывал сосущее чувство то ли страха, то ли дурного предчувствия, но относил это к предстоящим в пять часов событиям. Когда ожил телефон ион услышал голос Волошина, то понял, что дурное предчувствие его не обмануло.
– Крылова убили, – оглоушила ужасная весть. – Вчера вечером, прямо рядом с домом. Два выстрела в грудь, гильз не нашли, скорее всего из машины. Он кровью написал номер: 22-37.
– Без серии? – спросил опытный Лис. – А эти долбачи из картотеки не смогли найти?
– Да нет, Крамской целую бригаду посадил, все перешерстили...
– И без толку! – догадался Лис. – Я займусь. Если что получится – перезвоню.
Сейчас ему было крайне некогда. Но когда бандиты убивают подполковника милиции, старого товарища Сашку Крылова! А чего не убивать, если риска почти никакого! Скорей всего не найдут, а найдут – не докажут, а докажут – не осудят... А если и осудят – то не шлепнут, сейчас гуманисты в почете, разные пидоры, жизни не знающие, вообще жопу рвут, чтобы расстрел отменили!
Нет, товарищи бандиты! За Сашку никакой гуманности не ждите!
Бросив исколотую бутылку в сумку вместе с отрезком мягкой медной проволоки. Лис прыгнул в машину. Сменивший омоновские ботинки на кроссовки Вова открыл ему ворота. Восемь тридцать. Лакировщик уже должен быть у себя. Лис вдавил педаль газа и понесся по знакомому маршруту.
Дважды его остановили гаишники. Смутно знакомый лейтенант, очевидно, помнил его: небрежно взглянул в документы, козырнул и пожелал счастливого пути. Второй раз проверка затянулась, сержант осмотрел салон, заглянул в вещевой ящик, пощупал под сиденьями.
– Обязательно надо проверять багажник, – нравоучительно сказал Лис. Но он уже не был майором милиции.
– Не умничайте, – сержант сделал отмашку жезлом. – Проезжайте.
«Мало чего стоит такой контроль», – подумал Коренев, продолжая путь.
Ремонтную базу огораживал добротный каменный забор, железные ворота наглухо закрыты. Он сунулся в калитку.
– К кому? – рыкнул мордатый парень в тельняшке с закатайными рукавами, открывающими мускулистые татуированные руки.
– Вызывал? – Сторож бесцеремонно осматривал незнакомца с головы до ног.
– Это кум к себе вызывает, – Лис подмигнул. – Да ты и сам знаешь. Скажи: Коренев в гости пришел.
Через пяток минут появился Лакировщик в черном рабочем комбинезоне. Он любил собственноручно перекрашивать «тачки» и делал это с таким мастерством, что к нему обращались не только угонщики, но и вполне респектабельные автовладельцы, причем принимал он заказы лишь по солидным протекциям.
– В гости, да? – Невыразительное лицо, белесые веки и ресницы, редкие бесцветные волосы. Человек без возраста, броских признаков, особых примет.
– В гости – это хорошо... наверное, дело есть?
– Надо «тачку» перекрасить, – Лис ткнул пальцем в свою «девятку». – Быстро и чтоб никто не знал.
– Чего?! – вскинулся Лакировщик.
– Шутка. Почему на улице разговариваем? Нельзя заглядывать? Новые поступления?
– Мне шутить некогда, работать надо, – недовольно сказал «король угонов».
– Лады, шутки в сторону! – Лис построжал. – Какие к дьяволу шутки, если вчера вечером нашего товарища убили на Подбельском! Из машины. Скорее всего угнанной. Номер двадцать два – тридцать семь.
Называя цифры, Коренев впился взглядом в физиономию Лакировщика. У того была фотографическая память. И хотя пресное выражение лица не изменилось. Лис понял, что номер ему известен.
– Разве упомнишь? Вон их сколько угоняют!
– На угон мне плевать! Сашку Крылова убили! Кто?!
По выражению лица бывшего опера Лакировщик понял, что лучше не перегибать палку. Он насупился, но явно не собирался говорить то, что знал.
– Ты уже не в Конторе... На кого работаешь?
– Сейчас на себя. Объяснил ведь – товарища убили!
Лакировщик вздохнул.
– Времена меняются. Все грызутся между собой, подлянки заделывают, Я никуда лезть не хочу. Лишнее слово болтнешь – кровью захлебнешься... Он повернулся к калитке.
– Постой! – Лис схватил его за плечо, рывком развернул. – Ты не понял, что я сказал?!
– У Отца спрашивай. Если разрешит – буду с тобой говорить. Нет – извиняй. Я тебе не друг, не брат и не стукач.
От возмущения у Лиса перехватило дыхание.
– Вот так значит? А если я твою лавочку переверну вверх дном да все кузова и агрегаты по номерам проверю?!
– Раньше мог, сейчас нет. У нас частное предприятие, охрана. Посторонних не пускаем. Будет удостоверение и санкция прокурора – тогда приходи.
Лакировщик повернулся, с лязгом захлопнул калитку. Ржаво проскрипел засов.
Взбешенный Лис снова прыгнул за руль и так газанул, что колеса взвизгнули, прокручиваясь. Возле дома Черномора было пустынно. Во дворе, у входа, Грелся на солнышке Гангрена, блаженно развалившись на стуле под ослепительно отсверкивающей золотой тарелкой.
– Хозяин у себя? – с ходу спросил Лис.
Гангрена вскочил.
– Да. Сейчас скажу... Он вбежал в дверь, затопал по лестнице и тут же скатился вниз.
– Заходите.
Лис отметил, что Гангрена держится почтительно, как и раньше. Черномор ждал наверху, откинувшись на мягкую спинку дивана. У него был то ли сонный, то ли больной вид.
– Слышал, какое горе у нас? – встретил он бывшего опера. – Короля убили. Старый товарищ, хороший семьянин. За что, почему, кто? Неизвестно. Милиция ничего не знает. Может, ты поможешь?