Новогодняя жена (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 57

Утро плавно переместилось за полдень. Я открыла глаза, когда солнце стояло высоко в ясном небе и едва пробивалось через молочно-белую пелену занавесок. Но даже сквозь них лучи приятно грели кожу. Вчера прилегла только на пять минуточек, думала, усыплю девочку и пойду спать… куда-нибудь, а в итоге уснула прямо с ней в платье. Тело ломило и чесалось, голова болела от удара и все, о чем я мечтала — это горячая ванна и сытный завтрак, но один взгляд на спящего рядом ангелочка заставлял задержать дыхание и забыть обо всем.

Девочка спала на моем плече, сжав ладошками мою ладонь. Красивые локоны разметались по подушкам, лицо спокойное и безмятежное было таким красивым, что не оторвать глаз. Красота детей — уникальная. Каждый ребенок прекрасен, потому что чист. Потому что у него еще светлая, ангельская душа, которая особо видна вот в такие моменты.

Словно почувствовав мой взгляд, девочка нахмурила носик, дрогнули ресницы, и она лениво открыла глаза. Сонный взгляд мазнул по мне, а потом лицо Анахель озарила теплая улыбка:

— Доброе утро. Вы здесь…

— Конечно, здесь. Теперь я никуда не денусь, Анахель. Во всяком случае, до конца обмена.

Холодные слова графа о том, что я вернусь на Землю через тридцать дней забыть никак не получалось. Что сделали с ним врата? Неужели они изменили его навсегда? Или… Или его обидел мой поступок? Ведь он же не знает, почему я хотела покинуть Ирбис!

— Почему вы хотели уйти от нас? Почему пошли с лордом Валуа, я не понимаю?

— Ох, Анахель… Порой взрослым приходится совершать поступки, которые они совсем не хотят совершать.

— Он заставил вас? Угрожал, да?

И откуда только такое маленькое сокровище знает о подобных ужасных вещах?

— Не думай об этом, хорошо? Самое главное, что все позади!

— Нет. Я буду об этом думать! — решительно заявила девочка, садясь в кровати. Кудряшки рассыпались по ее плечам, от чего девочка очень походила на сказочную принцессу или лесную фею. — Он сказал, что угрожал убить нас с папой, если вы не пойдете в портал. Но ведь вы знали, что можете умереть? Это же не безопасно.

Пожала плечами и обняла Анахель.

— Мне было достаточно знать, что вы останетесь живы. Вчера ты совершила безрассудный, но очень смелый поступок. Ты страшно рисковала собой и я недовольна этим! — проговорила строго, наверное, слишком рано примерив на себя роль родительницы. — Но, возможно, только благодаря тебе я сейчас здесь. Мне еще не доводилось встречать такой смелой и самоотверженной девочки!

Анахель всхлипнула и сжала меня в объятиях крепко-крепко.

— Я как услышала от Доротеи, что вы в опасности, не думала… Моя кровь вскипела, магия сама полилась наружу. Я почувствовала ее вот здесь, — она отстранилась и накрыла ладонью сердце. — Это оказалось также просто, как дышать. Огонь будто в моей крови.

В подтверждение своих слов она создала в ладони шарик огня и тут же впитала его.

— Он меня слушается. Просто появился и слушается!

— Я всегда в тебя верила. Дай пять!

— Пять?

Я научила девочку земной похвале, когда при удачном деле люди хлопают друг друга по ладони и ей так это понравилось, что мы повторили трижды.

— Теперь всегда будем давать пять, когда что-то получается?

— Всегда, — согласилась я. — Пусть это станет нашим ритуалом.

Мы улыбались, глядя друг на друга, и были счастливы. Хотя я понимала, что момент счастья омрачен неясностью с Арманом. Мы обе переживали за него.

Когда через час, умытые и переодетые, появились в столовой, то графа не встретили. Мы сытно покушали, немного прогулялись, вернулись за чаем, но Армана по-прежнему не было. В замке не осталось и следа разрушений, а мы отчетливо слышали вчера и треск дерева, и звуки бьющегося стекла. Да, действительно, той шикарной вазы в холле не стало, а поручни у лестницы совсем другие…

Эти детали не ускользнули и от Анахель, но она, как истинная леди, держалась великолепно и не подавала вида.

После чая нам пришлось расстаться. Не знаю, где пропадает Арман, но лечение никто не отменял и польза будет только в том случае, если пить эликсир ежедневно, не пропуская ни разу.

За Анахель пришла Джейда, которая на мои вопросы о супруге отвечать отказалась, а я направилась к Сэдрику.

Лекарь об Армане ничего не знал, слышал только, что вчера в замке что-то произошло, а что именно — никто точно не знает. Кажется, что открылись врата Хаоса, поняла лишь Доротея и то только потому, что она — айри.

Следующая неделя прошла очень странно. Графа никто не видел. Первый раз, я оставила лекарство в его кабинете, особо не надеясь, что он его примет. Принял. Во всяком случае, когда я вернулась на следующий день — на столе стояли пустые склянки. Так продолжалось на протяжении недели.

Спала я в гостевой спальне, потому что в супружескую ноги как-то не вели. Особенно, учитывая, что супруг там не ночевал. А вот где он ночевал — тот еще вопрос. Судя по присутствию Джейды в замке, ответ напрашивался сам собой. Женщина ходила царицей, горделиво задирая нос и игнорируя меня, словно прислугу какую-то, а вовсе не законную супругу его сиятельства.

В моей душе росла тоска. Росла и крепла, стоит сказать. Не спасали ни исследования, ни работа с пациентами. Да, за неделю у меня появились свои собственные пациенты. Анахель где-то вскользь сказала, что я умею зубы заговаривать, а народ понял буквально. Ко мне три человека с больными зубами явилось! Конечно, стоматология не мой профиль, но пару советов по уходу за полостью рта я им дала. Оказывается, на Ирбисе гигиеной особо никто не занимается. Во всяком случае, крестьяне о щетках не слышали.

Чтобы хоть как-то скрасить долгие и одинокие дни, я подбила Доротею затопить баню. Вообще, с баней у них тут что-то странное. Они предпочитают нечто вроде турецкого хамама. Но для нас, русских женщин, любительниц крепкого жара, это детская забава.

Я взяла дело в свои руки. Крепко набила топку дровами, раскочегарила парилку до семидесяти пяти градусов, заварила пихтовый веник, который едва ли не с боем отобрала у жадного Сэдрика и позвала на вечеринку Доротею.

— Ваше сиятельство, вы уверены? — девушка скромно потупила взгляд, развязывая шубку. Даже в предбаннике было жарко, и она это чувствовала.

— Очень уверена! Тебе понравится, особенно, когда мы в снег прыгнем.

У Доротеи дернулся глаз.

— Может… Не надо? — жалобно пропищала она.

— Это ты сейчас так говоришь! — заметила, бойко скидывая с себя платье. — Давай раздевайся и вперед! Потом упрашивать будешь, чтобы я баньку сготовила!

Распахнула двери и пустила в предбанник ароматный пар. Доротея сглотнула ком и протянула:

— Очень в этом сомневаюсь!

Тем не менее, внутрь со мной вошла. Честно просидела на полке пять минут, но потом не выдержала и выскочила в предбанник. Во второй заход продержалась дольше, а в третий, как и я, себя медом обмазала и начала получать удовольствие. Покрытые потом, мы лежали на широком полке и болтали. Люблю женские посиделки в баньке. Конечно, ледяного пива не хватает, но и так хорошо! Лежишь, красоту наводишь, попку паришь и болтаешь обо всем на свете. Доротея, конечно, еще очень молода и скромна, ее пришлось едва ли не силой уговаривать пойти в баню вместе, а уж лечь на полок рядом с графиней… что вы, что вы! Преступление. В общем, заставила. Аргумент, что у меня нет подруг в этом мире и мне одиноко, сработал. А точкой стало то, что на Земле нет социальных различий, во всяком случае, настолько сильных, чтобы они не позволяли двум женщинами сходить вместе в баню.

Вдоволь навалявшись, мы, красные, словно раки, приступили ко второй части: снегу. Я заготовила пихтовый веник, налила воды и, распахнув двери, показала Доротее пример. С громким визгом выбежала на улицу и бросилась в сугроб. Поразительный эффект бани в том, что снег кажется обжигающе горячим и ощущение впивающегося иголками холода приходит уже тогда, когда ты возвращаешься внутрь. Я схватилась за веник и принялась себя хлестать.