Граф Суворов. Том 13 (СИ) - Шаман Иван. Страница 36

— Вот как. — вежливая улыбка никуда не делась с лица Трубецкого, но вот напряжение лобных долей мозга легко показывало одолевающие его эмоции. Истинное зрение, если знать куда смотреть — жуткая вещь. — В таком случае, ваше высочество, позвольте поинтересоваться вашей позицией относительно грядущей реформы наследуемого дворянства.

— Что конкретно вас интересует? — улыбнувшись спросил я, демонстративно не убирая свечения из глаз, как же мне нравилось это простое воздействие на таких сильных и уверенных в себе людей. Вот вроде и по владению резонансом он мне не уступает, те же стихийные конструкты выдавать может, но один взгляд…

— Мы не поддерживаем обсуждаемую реформу. — не выдержав сказал один из сопровождающих Трубецкого дворян, но запнулся на полуслове, когда князь на него посмотрел.

— Нет-нет, продолжайте. — приободрил я мужчину. — Мне и в самом деле интересно ваше мнение.

— Эта реформа, которую он предлагает, она же просто убьёт все дворянские рода, ведущие свою историю с вашего славного предка Петра Великого! — воодушевленный моим предложением выпалил мужчина. — Это перекраивание столетий славной истории!

— Проблема в истории? — подняв бровь осмотрел я делегатов. — Если так, то можете быть спокойны, из истории никто никого вычеркивать не посмеет. Более того, я с вами совершенно согласен — каждому должно воздаваться по заслугам, и забирать у человека это категорически нельзя.

— Рад что наши мнения совпадают с вашим, ваше высочество. — вновь чуть поклонился Трубецкой. — Значит ли это что на ближайшей сессии ваша партия выступит против законопроекта?

— Учитывая, что он ещё не представлен, сложно сказать. — ответил я, заставив мужчину нахмурится. — Мы, безусловно, создадим комиссию, которая тщательнейшим образом изучит вопрос, оценит его влияние на страну, как в плане пополнения бюджета, так и в плане количества дворян среди военнослужащих.

— А как же возможные выступления простого народа? — осторожно спросил Трубецкой. — Вас совсем не волнует, что подумают люди?

— Вы, кажется, забываетесь, князь. — жестко ответил я.

— Прошу прощения, ваше высочество, но люди будут крайне недовольны возможной реформой. — проговорил стоящий за склонившимся Трубецким дворянин.

— Как я и сказал, мы тщательнейшим образом изучим закон. В данный момент он ещё не обнародован, а потому и говорить о конкретных предложениях или возражениях мы не можем. — напомнил я, заставив мужчину опустить глаза. — К тому же, если вдруг он не понравится нам на столько что мы будем готовы его отвергнуть, придется собирать коалицию в парламенте. У регента широкая поддержка…

— Но только в армии, где вы имеете всё больше сторонников, ваше высочество. — проговорил Трубецкой. — Если вы будете настаивать, закон изменят, а то и вовсе не примут. Особенно если вас поддержит наша фракция.

— Дорогой, не будь так категоричен. — взяв меня под руку, тихо, но так чтобы стоящие рядом услышали, проговорила Мария. — Пусть у отца много сторонников, но, если мы объединимся, возможно сумеем создать устойчивую оппозицию.

— Для этого нужно хоть немного доверять друг другу. — покачал я головой. — К тому же, до собрания боярской думы ещё месяц, у нас впереди два заседания по налоговому и бюджетному вопросам… А ведь это неплохая идея. Покажите вашу готовность идти на компромисс в мелочах, и я смогу всерьез рассматривать наш союз.

— Формирование годового бюджета, а тем боле налоги — это совсем не мелочи… ваше высочество. — проговорил Трубецкой. — Экономика — это кровь страны, без неё всё развалится и пойдет прахом.

— Вы безусловно правы, но требуете слишком многого ничего не предлагая взамен. — пожав плечами сказал я. — Если вы не готовы идти на уступки, то я просто воспользуюсь вашим примером. Тем более что какой бы закон не предложил регент, он не будет иметь ко мне и моему окружению никакого отношения.

— А как же ваши сторонники, простолюдины которых вы возвысили? — с плохо скрываемым скепсисом спросил Трубецкой, даже забыв добавить титулование.

— А что они? — удивленно посмотрел я на князя. — Уверяю вас, они получат по заслугам. Как и любой дворянин. А некоторые, вроде героя обороны Риги, получат это уже сегодня. Твердый седьмой ранг, это не мелочь.

— Тут вы правы, ваше высочество, без всякого сомнения. — нахмурившись проговорил Трубецкой. — Но разве может безродный простолюдин получить столь высокий ранг? Ладно десятый… девятый. Но седьмой? Это неслыханно.

— Времена перемен. — пожав плечами ответил я. — Они всегда порождают чудовищ, и героев, которые с этими монстрами борются. Поддержите нашу инициативу на следующем налоговом заседании, и я буду знать, что с вами можно работать.

— Я… хорошо, ваше высочество, мы сделаем всё от нас зависящее. — склонившись ответил Трубецкой, и вместе со своими сторонниками отошел в сторону. Стоило им подумать, что они укрылись от меня за спинами других гостей, как разгорелся спор, в котором сопровождающие убеждали князя пойти на уступки, ради сохранения привилегий, полученных предками.

— Хорошая идея, заблокировать закон они всё равно не смогут. — улыбнувшись проговорила Мария. — А так мы выбьем и преференции и проведем единоразовый налог с их полного одобрения. Только придется это сделать в кратчайшие сроки, между заседаниями. Иначе они попробуют созвать срочное совещание и отменить предыдущие решения.

— Нарушать слово я не стану. — сухо ответил я. — Так что закон мы и в самом деле рассмотрим самым внимательным образом. Другое дело что я не говорил о том, что мы будем выступать против него.

— Тебе это и не понадобится. — улыбнувшись сообщила Мария. — Даже если ты успеешь вернуться из экспедиции, всегда может найтись особенно жуткий монстр или волна тварей, с которой остальные просто не в состоянии справится без твоей помощи. А уж я выжму их досуха, не оставляя взамен ничего.

— Иногда я забываю сколь потрясающей и великолепной в своём ужасе ты можешь быть. — сказал я, поцеловав супругу в лоб. — Надеюсь, и остальные забывают.

— Обещаю быть паинькой и заставить их неприятно удивиться. — промурлыкала Мария, с улыбкой довольного крокодила. — Идем на преставление?

— Пора? — взглянув на часы спросил я.

— Милый, пора будет ровно тогда, когда ты скажешь. — мягко напомнила супруга.

— Тогда не станем затягивать. — кивнул я.

Рядом с императорским престолом стоял трон наследника, единственный который я имел право занимать без нарушения протокола, но учитывая мой статус лампы над престолом были чуть приглушены, а над моим местом наоборот горели ярче, визуально выдавливая на передний план. Удивительное мастерство, позволяющее сместить акценты, учитывая, что престол двигать было нельзя.

— Его императорское высочество, князь Ляпинский, Меньшиков и Арылахский, Александр Борисович Романов! — громко объявил глашатай, стоило камергеру уловить наше движение и подать сигнал. Зал тут же зарукоплескал, и под эти бурные аплодисменты я занял трон наследника, а мои супруги места подле меня.

— Дамы и господа, свое волей и властью, за выдающиеся заслуги перед отечеством и народом, его императорское высочество распорядился! — гаркнул глашатай, и все в зале замолкли, ожидая продолжения. — Присвоить внеочередное воинское звание и наградить земельным наделом полковника северного воздушного флота Юрия Седого!

Мы начали с самых дальних, но выдающихся людей, а потому бывший капитан маленького развед судна, не только вовремя доложившего о надвигающейся угрозе, но и обстреливавшего монстров до полного истощения боезапаса и дара, оказался совершенно не готов к таким почестям. Он то искренне считал, что само приглашение на приём к будущему императору и есть главный подарок.

— Подойдите. — приказал я, встав с трона, пожал вспотевшую руку нервничающему военному и взяв у Василия документы и шкатулку с деньгами передал мужчине. — Вы это заслужили. Полностью.

— Но… такая честь. — проговорил полковник, но я лишь ещё раз легонько сжал ему руку и улыбнувшись позволил отвести его в сторону.