Притяжение I (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 11
Обнаружив в верхнем шкафу комода расческу, я прибрала волосы и заплела тугую косу, чтобы, когда высохнут, локоны легли красивыми мягкими кудряшками. Что ж, дольше задерживаться в чужой комнате уже неприлично, а куда идти – я не знала, поэтому робко открыла двери, ведущие в неизвестность. Неизвестность оказалась коридором в самом конце которого брезжил свет. Как мотылек, я повиновалась инстинкту и полетела к нему, шлепая босыми ногами по полу, потому что туфли свои я тоже найти не сумела.
Инстинкт не подвел, и я очутилась в просторной светлой гостиной, в центре которой большой круглый стол из лакированного темного дерева на изящных загнутых ножках. Вокруг стола шесть стульев, обитых дорогой темно-зеленой тканью, над столом винтажная люстра со свечами-лампочками, а на самом столе шикарный букет из роз, точно таких, какие подарил мне мистер Эллингтон. Миссис Эллингтон оторвалась от газеты и, отставив чашку мягко мне улыбнулась. Поразительная выдержка. Поразительная женщина. Как и сам Генри.
– Вы существенно похорошели! Присаживайтесь, сейчас Кэролайн принесет завтрак. Надеюсь, вы не откажетесь от плотного завтрака? Яичница с беконом, йогурт и мюсли, апельсиновый сок и кофе со свежей выпечкой. Генри не любит сытный завтрак, а я всегда говорю ему, что питаться нужно хорошо, иначе можно свалиться с ног без сил!
– Да, он говорит мне тоже самое. Теперь я знаю, чьи это слова.
– Правда? – женщина неподдельно удивилась и долго вглядывалась в мое лицо, словно в центре моего лба вылез третий глаз. Мне даже стало неловко.
– Извините, я чувствую себя не в своей тарелке. Может мне лучше отправиться домой?
– Помыть, накормить, а потом задавать вопросы, – напомнила женщина очередность действий и принялась читать газету. В гостиную сквозь арку, ведущую с кухни, вошла немолодая полноватая женщина, видимо та самая Кэролайн и поставила передо мной большую тарелку с двумя жареными яйцами, беконом, плавленым сыром и зеленью. Живот предательски заурчал, предвкушая праздник. Увидев, с какой жадностью я накинулась уплетать яичницу, миссис Эллингтон вновь отложила газету и уже к ней не возвращалась. – Меня радует ваш аппетит. Он говорит о здоровье и сильном женском начале.
Я чуть не поперхнулась, но вовремя принесли напитки, и апельсиновый сок спас положение. Уж не знаю, какое начало у меня там сильное, но вкусно покушать при случае – это я мастер. Прикончив яичницу, я принялась за кофе с булочкой.
– А вот теперь время задавать вопросы, – тон женщины сменился на деловой, и мне стало слегка не по себе. Пережевала, сглотнула, затравленно посмотрела в ее сторону.
– Боюсь, мне нечего сказать в свое оправдание. Я впервые в жизни переборщила с алкоголем, мистер Эллингтон предложил воспользоваться услугами своего водителя. Я села в машину, а что было дальше… не помню. Как оказалась здесь и где ваш сын, я не знаю.
– Что ж. Женщина попала в беду, а мой милый сын, доброта сердца которого бесконечна, хоть он это и прячет, решил спасти вашу честь и ваше здоровье.
Не буду говорить, что сам он в это время как раз таки губил честь другой женщины, и явно не по доброте своего сердца, а по желанию совершенно другого органа. Виновник разговоров не заставил себя долго ждать и появился в гостиной. Я снова поперхнулась.
– Милая, мы не спешим. Я могу попросить Кэролайн принести вам добавки, – участливо предложила женщина. Мне стало совершенно не по себе. Создаю впечатление, что пью и ем все, что плохо лежит.
– Доброе утро мама, Амелия, – мистер Эллингтон обнял и поцеловал маму и проделал тот же трюк со мной, – великолепно выглядишь. Даже лучше, чем вчера.
Он сел на стул возле меня и, отпив кофе прямо из моей чашки, попросил Кэролайн принести ему завтрак. Его беззаботное поведение мальчишки, а не важного и серьезного босса меня полностью обескуражило и мы с миссис Эллингтон взирали на Генри с одинаковым любопытством.
– Дорогой сын, позволь узнать, где ты был сегодня ночью?
– Я ночевал вне дома, – выражение его лица изменилось, но он быстро взял себя под контроль, чему немало помогла яичница, принесенная его кухаркой.
– Ты был у нее? – голос женщины стал ниже, она явно не хотела обсуждать данный вопрос при мне, но отложить его на потом тоже не могла.
– Да. Надеюсь, что вопрос улажен.
– Хорошо, – бросив на меня короткий взгляд, миссис Эллингтон вернулась к чтению газеты и, не отрываясь от нее, произнесла. – Я познакомилась с твоей подругой. Несмотря на то, что первое впечатление друг на друга мы произвели достаточно громкое, она показалась мне весьма милой девушкой.
– Вы меня щадите, миссис Эллингтон, – залившись краской, заметила я и спряталась в чашке с кофе.
– Мама права. Ты весьма милая девушка, – он окинул меня оценивающим взглядом, как бы убеждаясь, что дал верную оценку. – Весьма.
– А как эта милая девушка оказалась в твоей постели… одна? – мама смерила сына укоризненным взглядом, пущенным поверх газеты. Забавно, ее возмутило, не почему я там оказалась, а почему была там одна. Ее беспокоили плохие манеры сына или то, что незнакомка может что-то украсть или испортить?
– Так получилось, – два омута карих глаз, в которых плясали чертовщинки, неотрывно смотрели на меня. – Не переживай, мама, я вел себя как настоящий джентльмен.
– Оставив даму одну?
– Дама чувствует себя неловко, – робко вставила я. – Если бы кто-нибудь подсказал, где находится моя одежда, я бы, с вашего позволения, оделась и отправилась на работу. Боюсь, что я уже итак злоупотребила вашим гостеприимством.
Мистер и миссис Эллингтон как два коршуна уставились на меня. Один возмущенно и непонимающе, другой с холодной интригой в глазах.
– В том, в чем вы были вчера, мисс Уэйнрайт, я вас на улицу не отпущу.
Вы? Это что-то новое. Я заметила, как заходили желваки на его лице. Я рассердила его? Но чем. Мне, правда, неуютно отрывать их от семейных дел, ведь я не имею никакого права тут находиться. Нелепость всей ситуации, в которой почему-то и мать, и сын ведут себя абсолютно непринужденно, будто в этом доме каждый день такое происходит, ставила меня в крайне неловкое положение.
– При всем уважении, мистер Эллингтон, – подчеркнуто вежливо, но с негодованием начала я.
– При всем уважении, мисс Уэйнрайт! Не отпущу. Если хотите – идите так. Или попробуйте выйти силой.
Я как загнанный в ловушку зверь, хлопала ресницами, ища поддержки у миссис Эллингтон, но та лишь задорно хихикала, читая газету и делая вид, что ее здесь вообще нет. Заступиться за меня было некому.
– И что же вы предлагаете? Явиться на работу в вашем халате? Что подумают мои коллеги – ваши подчиненные?
– Уж лучше в моем халате, чем в том, что было на вас вчера, – как ни в чем не бывало, разделываясь с беконом, надменно отчеканил он.
– Боже, Генри… прекратите оба, – миссис Эллингтон уже не могла сдержать смеха. – Оставь бедную девочку в покое, а вы, моя дорогая, не реагируйте столь остро. Мой сын вспыльчивый и неуступчивый человек, но внутри него доброта и покорность. Будь с ней поласковей.
– Извините, я просто его подчиненная. Помощница, а вся эта ситуация… чистое совпадение. Я, правда, чувствую себя крайне неловко и хотела бы одеться.
– Хорошо, – разделавшись с яичницей и промокнув губы салфеткой, согласился мужчина. – Я приму душ, переоденусь и отвезу тебя на работу.
– Меня?
– Тебя
Снова на «ты».
– А вы? – у меня нет права задавать подобные вопросы.
– Все встречи на сегодня придется отменить или перенести. У меня важные незапланированные дела, – они с матерью обменялись взглядом заговорщиков.
– То есть мне все же ехать в халате? Мистер Эллингтон! – но обращалась я уже к спине, которая не удостоила меня ответом. – Ничего не понимаю…
– Скоро ты все поймешь, – таинственно, но как-то грустно улыбнулась Миссис Эллингтон. – если хочешь, чтобы у вас все получилось – доверься ему. Он заслуживает счастья, а ты вроде бы хорошая девушка.