Притяжение I (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 27

– Что случилось?

– Я знаю, о чем ты думаешь…

– И о чем же? – испугалась я. Если бы он и правда знал, о чем я думаю, то сейчас бы точно не улыбался.

– Ты думаешь, что хотя уже и вечер, но все равно слишком жарко, – он отпустил мою руку и подозрительно улыбнулся. – И как хорошо было бы освежиться.

Наверняка в этот момент мои глаза округлились настолько, что напоминали две больших виноградины.

– Нет, – протянула я, делая шаг назад.

– Да, – плотоядно улыбнулся он, подходя ближе.

– Вы не сделаете этого, мистер Эллингтон! – я правда думала, что он этого не сделает.

– Сделаю, будущая миссис Эллингтон.

И, пока я открыла рот от услышанной фразы «будущая миссис Эллингтон», он окатил меня водой с головы до ног и задорно рассмеялся, словно мальчишка. Не знаю, что удивило меня больше, слова или поступок… Пока прохладные струи стекали по моему лицу и плечам – голова родила коварный план мести и, даже не думая останавливаться, я начала поливать его водой в ответ. Минут десять на потеху публике мы брызгались друг в друга, пока не заметили, что приглашенные журналисты вовсю снимают народные забавы жениха и невесты.

– Могу себе представить свой вид! – едва дыша и откидывая влажные волосы назад, произнесла я. – Кажется, я потеряла ваш подарок…

– Он здесь, – Генри коснулся кулона, висящего на моей шее. – Интересно знать, кого ты носишь у своего сердца.

Я инстинктивно закрыла кулон ладонью. Не хочу, чтобы он видел, что внутри его фотография. Еще надумает о себе невесть чего. Да. Для меня он лидер и источник улыбки. Особенно после сегодняшнего вечера.

– Венок. Он уплыл…

– Я сплету тебе новый, – пообещал мужчина и помог мне выбраться на берег. Несмотря на то, что солнце уже заходило, вечерний зной правил бал. Наша одежда стремительно высыхала. Тем не менее, мистер Эллингтон сменил рубашку, а для меня нашли полотенце и парикмахера, который подправил прическу. Через полчаса, заметно похорошевшие и веселые, мы подошли к шатру, в котором нас уже явно заждались. На входе я заметила родителей.

– Ой, сейчас начнется, – я закатила глаза, а Генри взял меня за руку и прошептал.

– Ничего, мы справимся. Мистер и Миссис Уэйнрайт! Очень рад познакомиться с родителями моей будущей жены. – Мое закатывание глаз едва не повторилось, но мама слишком хорошо знала этот мой жест и, слава богу, мне вовремя удалось сдержаться. – Я Генри Эллингтон. Жених Амелии.

Мама с радостью обнялась с красавцем мужчиной, а отец, сковав руку Генри свинцовой хваткой, холодно посмотрел в его глаза и произнес:

– Если ты обидишь мою девочку – я разобью тебе лицо, понял?

– Папа, опять ты за свое?! – возмутилась я.

– Он что, и правда может? – не восприняв угрозу всерьез и не выпуская руки моего отца, спросил мистер Эллингтон.

– Не только может! – ответила за меня мама, – но и упаси Господи, уже делал. Роберт, отпусти его! Генри хороший человек и не причинит зла Амелии!

– Я наблюдаю за тобой! – нехотя согласился отец и пожал-таки руку моему жениху.

– А давайте мы все пойдем в шатер. Мне страшно хочется кушать! – как можно более радостно произнесла я.

Мама, взяв отца под руку, недовольно ворчала, что он опять производит плохое впечатление, даже несмотря на то, что надел свой лучший костюм – белоснежную парадную форму адмирала военно-морского флота, которым он и являлся, а Генри остановил меня и серьезно произнес.

– Я должен это знать.

– Что знать? – я сделала вид, что не понимаю.

– История, о которой упомянула твоя мама.

– Оу… нет. Это – не должен, – меня словно помоями обливает каждый раз, когда я вспоминаю о произошедшем и, чтобы дать понять, что на этот раз не будет так, как хочет он, я развернулась и пошла в шатер. Но уже не с радостным желанием поесть хорошенько, а со страстной надеждой выпить что-нибудь крепкое и забыться.

Как только я в растрепанных чувствах появилась в шатре, сразу же раздался шквал аплодисментов, а проницательный ведущий, распознав во мне невесту, объявил, что мы соизволили-таки показаться гостям и дать команду «к столу». Собственно, ничего против я не имела, и, помахав рукой толпе незнакомых людей, направилась к Одри. Наши с Генри места были как раз рядом с ней и Кристофером Алленом. Не то, чтобы он был желанным гостем на нашей вечеринке, но не пригласить его, когда идет Одри, было бы некрасиво. Они сидели справа от меня, слева от жениха – неизвестные мне мужчина и женщина. Последняя расцеловала Генри так, словно у них за плечами длительное постельное прошлое. Высокая, стройная, со смолянисто-черными волосами, с одной стороны забранными назад, а с другой эффектно волнами опущенные на пышную грудь, выглядывающую из глубокого декольте ярко-красного обтягивающего в пол платья. Мне бы ее формы! Нас коротко представили друг другу. Софи – давняя подруга Генри и ее брат Херон, Амелия – невеста жениха…

Софи. Тоже француженка. Судя по всему, подруга или родственница его Шарлин. Мое настроение окончательно испортилось и возвращаться не собиралось. Сделав вид, что я жутко счастлива знакомству и выполнив свои актерские обязательства, я уселась и принялась уплетать еду за обе щеки, не забывая приправлять ее изысканным красным вином. Ведущий что-то говорил, долго и нудно, а потом переключился на нас. Но Генри целиком ушел в переписку по телефону, поэтому я отдувалась за двоих, то глупо улыбаясь, то незатейливо кивая, то разводя руками. Тогда, чтобы как-то привлечь внимание жениха, ведущий объявил, что жених и невеста задолжали публике первый романтичный танец. Зазвучала красивая музыка, и я встала, в надежде, что этот самый жених обратит на меня хотя бы взор, но, произнеся одними лишь губами «Шарлин», он поднял трубку зазвонившего телефона и вышел из шатра. В более глупом положении я еще никогда не оказывалась.

Второй выход из шатра располагался рядом с нашим столом, и я поняла, почему. Чтобы он в любой момент мог убежать к ней… Я подошла к выходу. Мужчина расхаживал из стороны в сторону и кивал в ответ на доносившееся из трубки, разговора я почти не слышала. Только отрывки «сколько», «когда», «каковы шансы»… Едва не разрыдавшись, я повернулась к залу и, насилу растянув рот в подобии улыбки, развела руками.

– Что поделать. Тысяча голодающих в Африке не могут подождать. А невеста – подождет.

Гости рассмеялись и, чтобы поддержать меня, зааплодировали. Инициативу перехватил ведущий и предложил уникальный шанс – потанцевать с невестой раньше жениха. И отозвался не кто иной, как Кристофер, отказать которому на глазах толпы журналистов было бы неприлично.

– Веди себя прилично, Крис, – взмолилась Одри и показала мне большие пальцы, видимо, намекая, что все будет замечательно. Что-то я в этом сомневаюсь…

Вновь заиграла романтичная медленная музыка и, взяв меня одной рукой за талию, а в другую приняв мою ладонь, Кристофер внимательно посмотрел мне в глаза.

– Вы желаете меня смутить, разглядывая так пристально? – безразлично хмыкнула я. Уж лучше вести бесцельный разговор, чем считать секунды до окончания танца.

Мужчина начал двигаться в такт музыке. Танцевал он хорошо, что не удивительно. Судя по телосложению и движениям, он наверняка и уроки танцев брал.

– А это возможно?

– С вашей стороны – вряд ли! – заявила я и отвела скучающий взгляд.

– Как нехорошо со стороны жениха поставить невесту в столь глупое положение, – он явно желал раздавить меня окончательно, но мне не хотелось доставлять ему такое удовольствие.

– Думаю, что детям в Африке он нужней, чем мне сейчас.

Кристофер рассмеялся и прижал меня ближе, на такое расстояние, что мы едва не касались друг друга бедрами. Он сделал это, чтобы иметь возможность прошептать мне на ухо:

– Мы оба знаем, что занят он сейчас совсем не детьми в Африке!

Не может быть, чтобы этому проходимцу все было известно. В любом случае, моя задача – уберечь тайну о Шарлин и как бы ни были задеты мои самолюбие и гордость, я не должна поддаваться на провокации.