Притяжение I (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 42

– Уверен, тебе понравится то, что я запланировал.

Мне было все равно. Ничто не способно восполнить боль утраты, хотя она еще даже не произошла. Вместо того, чтобы хвататься за последние моменты нашего совместного бытия, я утопала в жалости к самой себе. Достаточно. Он старается. Дам ему шанс.

Сама не заметила, как мы снова оказались за городом и подъехали к каким-то амбарам. Он что, привез меня на сельскохозяйственные посадки и сейчас счастливо объявит, что мы поедем сажать пшеницу? Хотя, по моим скромным знаниям, срок посадки давным-давно прошел. Но, лучезарно улыбаясь и сжимая мою руку, мистер Эллингтон вел по направлению к большому сараю. Вопреки ожиданию, внутрь мы не пошли. Обогнули его, а там… Я застыла на месте.

– Что же ты, идем! – лицо мальчишки. В глазах – азарт, на губах – задорная, счастливая улыбка.

– Это… это… – слова отказывались повиноваться магии моего голоса. Слишком невероятно.

– Когда-нибудь летала на воздушном шаре?

Совершенно точно передо мной стоял гигантский воздушный шар, привязанный к земле и уже готовый сорваться ввысь. Поверить не могу, что мы залезем в эту громадную штуковину и полетим.

– Нет-нет-нет, я туда не полезу! – брыкалась я, когда мужчина настырно тянул меня в сторону огромного пузыря с воздухом. – Я еще так молода-а, – кричала картинно, ведь все внутри жаждало полета с ним. Наверняка это невероятно и захватывающе. Если бы не одно «но». Я страшно боюсь высоты. О чем не преминула сообщить.

– Не переживай, я делал это сотни раз. И не поверишь, по какой причине начал. Тоже боялся высоты, – заметил мистер Эллингтон. Не поверю, что этот сильный мужчина может чего-то бояться. Впрочем, в этом весь он. Если Генри чего-то не умеет, он обязательно сделает все, чтобы восполнить пробел. Редкое качество. – Для нас уже все подготовили, осталось только взлететь!

Нерешительно застыв перед шаром, я бросала растерянные взгляды на присутствующих людей. Трое мужчин, которые, видимо, занимались подготовкой шара к полету, одобрительно мне улыбались.

– На счету мистера Эллингтона полсотни полетов, мисс Уэйнрайт. Он отличный пилот.

Что ж. Поверю мужчине с усами. Вообще, я не склонна доверять мужчинам с усами, потому что они отращивают их, чтобы сложнее было считать мимику лица, но в этот раз сделаю исключение. К тому же, он обратился ко мне по имени, а значит, Генри, когда просил все подготовить, сообщил, с кем полетит. Хорошо, я принимаю вызов.

Взобравшись в корзину, я едва удержалась, чтобы не прижаться к мистеру Эллингтону. Он получал последние инструкции о погоде и направлении нашего полета, но эта информация прошла мимо моих ушей. Мы полетим! Я буду на седьмом небе со своим мужчиной.

Завороженно наблюдая, как Генри поднимает в небо воздушный шар, я улыбалась, словно мне в вены влили квинтэссенцию счастья. Словно я сама – дочь бесконечной радости, а летим мы в рай на свидание к Господу. Мне бы хотелось поблагодарить его за чудное мгновение. Земля медленно удалялась от нас…

В ушах треск горелки и завывание ветра. Стало прохладно и на мои плечи легла теплая шерстяная шаль. Он не убрал руки и обнял со спины, развернув по направлению полета. У меня захватило дух.

Мы поднялись на значительную высоту. Отсюда огромный амбар и автомобиль, на котором мы приехали, выглядели, словно игрушки маленького ребенка, разбросанные по полу. Лес – темно-зеленые пятна, перемежающиеся с ярко-желтыми, разноцветными и почти салатовыми. Вдалеке голубая ленточка извивающейся змейки-реки. Еще дальше – россыпь горошинок-домов. Вверху – пушистые комочки облаков, которые, кажется, можно потрогать рукой. Но, если дотронешься, то они растают на пальцах, как сладкая вата. Я едва дышала и не могла насмотреться по сторонам. Солнце приветливо мигало яркими лучами, а ласточки задорно веселились, пролетая мимо нас. То устремляясь высоко в небо, то камнем падая вниз. Они радовались как дети, гоняясь друг за другом. И, словно ребенок, вместе с ними радовалась я, не в силах сдержать задорный смех.

Сердце останавливается от одной только мысли, что мы зависли посреди воздушного океана в сотнях метров над землей в каком-то суденышке с огромным куполом сверху и горелкой. Уму непостижимо! Эта конструкция держится на чистой магии, хотя Генри пытался убедить, что на законах физики. Он упорно рассказывал мне о воздушном шаре и проплывающих мимо нас внизу объектах, но я практически не слушала. Мое сознание было не готово воспринимать все и сразу. Единственное, что я понимала отчетливо, если все это дело начнет падать вниз, и мы стремительно понесемся к земле, я буду счастлива, что последний миг провела именно с ним. Человеком, которого люблю больше, чем саму себя. И какая ирония. Мы с ним точно также, висим над пропастью и не знаем, что будет дальше. В любой момент можем полететь к звездам или стремительно нестись к земле, о которую непременно разобьется наш маленький воздушный кораблик.

– Не жалеешь? – коварный вопрос.

Вместо ответа я развернулась и прижалась губами к его губам.

– Ни об одном мгновении жизни, проведенном с тобой, – выдохнула я, получив в ответ головокружительный поцелуй. Властный язык заявлял права, ставил перед фактом, что я всецело принадлежу ему, а я лишь вторила, отвечая на пылкую страсть. Позволяя его рукам скользить под платьем и прикасаться к самым нежным и сокровенным частям моего тела. Прижимая меня к себе, Генри прорычал.

– Ты сводишь меня с ума, Амелия.

Твердый бугорок в его брюках наглядно демонстрировал слова.

– Но не здесь… Я не смею рисковать тобой, – еще один долгий, страстный поцелуй, от которого мы не могли оторваться, кажется, целую вечность, пытаясь надышаться друг другом, испить до дна эту страсть. Она приобрела особую остроту на такой высоте. У меня кружилась голова, сердце явно работало в непривычном режиме, перегоняя кровь, словно все клеточки лично хотели полюбоваться чудесным мгновением и боялись не успеть.

Не здесь, значит? Руку на отсечение дам, он никогда не занимался любовью на воздушном шаре! Отогнав эти мысли, я скользнула ладонью ниже, накрыв выпирающую из брюк плоть. Теплая, упругая, большая, подарившая неземное наслаждение этой ночью. Только недавно я поняла, что нет ничего постыдного или грязного в том, чтобы заниматься любовью с мужчиной, которого любишь. Это желание, подарить всю себя без остатка, льющееся из сердца, из самой глубины души, превращается в удивительнейшую музыку, нотами которой служат наши тела. Они лишь инструменты, а мистер Эллингтон, без сомнений, очень искусный музыкант. Поскольку лейтмотивом этой мелодии служит моя любовь.

Звук расстегивающейся молнии. Его глаза расширились от удивления.

– Что вы собираетесь сделать, мисс Уэйнрайт?

– Ничего, что помешает вам управлять нашим полетом, мистер Эллингтон, – неотрывно глядя в его глаза, при ярких солнечных лучах искрящихся глубоким цветом бренди, я коварно улыбнулась.

– Амелия, – с наигранной угрозой.

– Генри, – рука достигла цели. Веки мужчины предательски прикрылись от удовольствия. Движение, другое, третье. И вот уже влажный от желания, он пульсирует и сам тянется мне навстречу.

Резко развернув спиной к себе, Генри облокотил меня о столик и отошел. Что он задумал? Подавив желание повернуться, я улыбалась и закрыла глаза.

Поцелуй коснулся шеи, лопаток, прошелся вдоль позвоночника, остро отдаваясь в паху выстрелами. При этом кончики его ногтей поднимались по бедрам от колен и выше, пробрались под сарафан и, достигнув заветной цели, замерли. Замерла и я, подавив рвущийся из груди стон. В этот раз с нежностями было покончено быстро. Мужчина задрал подол сарафана и властно вошел в меня, стоя сзади. Какая невообразимая гамма ощущений! Его ладони ласкали мои груди и коротко стриженый бугорок, прижимая мое тело к своему. Мы не занимались любовью, сейчас мы трахались. С рыком, он вбивался в меня, а я выгибалась навстречу, уже не в силах сдержать рвущиеся на волю стоны удовольствия. Только подумать, мы занимаемся сексом в сотнях метров над землей! От этого все ощущения обострялись тысячекратно. Моя кожа как натянутый кусок шелка, остро реагировала на любое его касание.