Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе - Долин Антон. Страница 32

– А как же Франц Кафка?

Ян Шванкмайер: Мой ранний фильм «Квартира» очень похож на его прозу.

– С русскими писателями вы тоже наверняка знакомы. Никогда не думали об экранизации Даниила Хармса? Или Гоголя, или Достоевского?

Ян Шванкмайер: Книги Хармса я знаю, но никогда не думал о них в связи с моим творчеством. Зато одно время я размышлял над экранизацией Гоголя: думал сделать фильм по «Вию» или «Носу». Достоевского экранизировать не думал, хотя являюсь его страстным читателем.

– Мир в ваших фильмах предстает как огромный кукольный театр. А вы себя считаете куклой или кукловодом?

Ян Шванкмайер: Всю мою жизнь я стремлюсь к тому, чтобы не быть ни кукловодом, ни куклой. То есть ни манипулятором, ни манипулируемым.

– Насколько для вас важно место проживания – Прага? Могли бы вы создавать те же фильмы в другом городе?

Ян Шванкмайер: Нет. Прага необходима мне для творчества, в этом городе зашифрована моя ментальная морфология. Без моего детства я был бы глух и нем.

– Существуют ли в вашей жизни и сознании те интимные зоны, в которые вашим зрителям допуска нет?

Ян Шванкмайер: У меня нет никакой личной жизни – я обнародовал ее в моих произведениях.

– Тогда краткий вопрос о том, как вы и ваша жена Ева Шванкмайерова жили и работали вместе: принято считать, что двум творческим личностям трудно ужиться, а вы провели бок о бок 35 лет…

Ян Шванкмайер: Нас объединяли свобода, любовь и поэзия. Считайте это цитатой из Андре Бретона.

– О чем будет ваш новый фильм «Пережить свою жизнь»?

Ян Шванкмайер: Это психоаналитическая комедия. Основой для сценария стал один мой сон, который стихийно развернулся в самостоятельный сюжет: он разворачивается на грани сна и действительности, переходя из одной стихии в другую. Точно в духе Георга Кристофа Лихтенберга: создавая таким образом единую неделимую жизнь.

Дистанционное интервью. 2010 год.

– Насколько заметно ваши собственные сны влияют на то, как вы создаете скульптуры, картины, фильмы?

Ян Шванкмайер: Георг Лихтенберг говорит, что лишь сон вместе с реальной жизнью составляют то, что мы называем человеческой жизнью. Я руководствуюсь этим, например, записываю в дневник также свои сны. Причина того, что сны отличаются от нашей реальной жизни, состоит в том, что они, как правило, не могут говорить открыто, ведь им надо обойти цензуру нашего суперэго. Дело в том, что сны приносят в наше сознание самые тайные наши желания, а они не обязательно согласуются с нашим сознанием и моралью. Поэтому сны работают с аналогией, символом, метаморфозой, то есть с поэтическим языком.

– А непосредственно экранизации ваших снов мы на экране видели?

Ян Шванкмайер: Сны легко забываются. О многих снах мы предпочитаем сразу забыть, а другие, наоборот, навязчивы и постоянно возвращаются. В детстве мне часто снилось, что меня преследуют чужеземные солдаты. Этот сон вошел в мой фильм «Пережить свою жизнь». Впрочем, и начало фильма – другой мой настоящий сон.

– Можно ли сказать, что «Пережить свою жизнь» – ваша вариация на тему учения Зигмунда Фрейда? Или ваш ответ ему?

Ян Шванкмайер: Надо сказать, психоанализ как терапевтический метод никогда меня не интересовал. Не могу судить о его реальных результатах, но такие работы Фрейда, как «Будущее одной иллюзии» и «Цивилизация и недовольные ею», я считаю несомненно принципиальными.

– Формальные инновации – в частности, анимирование фотографических изображений людей, – имели прагматическую цель или были экспериментом ради эксперимента?

Ян Шванкмайер: Мы в самом деле верили, что при помощи избранной нами техники нам удастся снизить объем затрат, необходимых для воплощения данного сценария. Так что для нас это не было каким-то сугубо творческим экспериментом.

– Вы не думали попробовать себя в технике трехмерной анимации?

Ян Шванкмайер: 3D – такая же техника, как и любая другая. Важно то, как вам удастся использовать ее в своем творчестве. Пока с ней работают как со спецэффектом. Наверное, ее можно было бы использовать и для тактильных иллюзий. Однако никакая техника сама по себе не является искусством, даже искусством осязания.

– По какому принципу вы собираете команду для работы над фильмом?

Ян Шванкмайер: Я снимаю авторские фильмы. От своих сотрудников я требую прежде всего профессионального опыта, соединенного с самоотверженностью. Без этого такие фильмы не снять.

– К кому из современных режиссеров вы относитесь с уважением? Кто вам близок?

Ян Шванкмайер: Дэвид Линч. Потому что он подходит к делу с воображением.

Оба вопроса вполне законны. Странный человек, на чьей голове странный шлем, а на спине болтаются огромные нелепые крылья, боится опоздать на репетицию любительского театра – в пьесе у него важная роль жука-навозника. Но параноидальное чувство, будто его преследуют, тоже возникло не на пустом месте. Входя в роль и заучивая текст, он все чаще видит в зеркале не себя, а отталкивающее насекомое; невидимый для остальных, его преследует огромный навозный шар – участь, карма и судьба героя.

Если очень коротко резюмировать, о чем новый фильм 83-летнего чешского авангардиста Яна Шванкмайера, с невероятным успехом показанного в Роттердаме, то получится именно такая формула: от своего навозного шара не уйти, как ни беги. Это касается всех участников театральной постановки – бодрого режиссера, также играющего роль Сверчка, его беременной супруги, ее воздыхателя Осы, постоянно вяжущей себе шерстяной кокон Личинки и тихо спящего (до поры до времени) прожорливого Паразита. На экране, ясное дело, не сами насекомые, а люди средних лет, обряженные в уродливые комичные костюмы, бутафорские очки, маски и шапочки. Зная Шванкмайера и его нежную любовь к театру (он когда-то влюбился в кукольный театр и посвятил этому несколько фильмов, а когда пришел запрет снимать кино, сбежал работать в культовый пражский театр Laterna Magica), нетрудно спрогнозировать, чем все кончится. Неловкая имитация и реальность во время репетиций перемешаются и поменяются местами, после чего мрачная фантазия режиссера-мизантропа совершит расправу над несчастными персонажами.

Невзирая на показательный пессимизм Шванкмайера, необходимо уточнить: «Насекомое», седьмой полнометражный фильм создателя культовых «Урока Фауста» и «Конспираторов наслаждений», как раз является историей победы. Режиссер и его бессменный продюсер Яромир Каллиста рискнули обратиться к поклонникам и собрать деньги на кино через краудфандинг. Кампания, в которой приняли участие многочисленные фанаты режиссера (например, Нил Гейман и Гильермо дель Торо), была сенсационно успешной, и «Насекомое» родилось на свет в срок. Возможно, свою роль сыграли слова «последний фильм Яна Шванкмайера». Замахиваться в таком возрасте на еще один полный метр режиссер считает безумием.

Так бывает: совершая финальный рывок, старый мастер вдруг выходит на уровень своих лучших работ. По меньшей мере «Насекомое» провокационнее, авангарднее и живее, чем два предыдущих фильма Шванкмайера – «Безумцы» и «Пережить жизнь».