Шведский стол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 61

Перед ним лежала «Тетрадь Карла Шведского», как ее уже окрестили в Европе. Та самая, которую не так давно Кольбер показывал Людовику XIV. Только переведенная на немецкий язык.

Ее доставили ему вчера вечером.

Он не стал себе портить сон чтением всякой мути, как он тогда подумал. Поужинал. Поспал. Утром позавтракал. В полдень, то есть. И в рабочем порядке решил в нее заглянуть.

Ну и залип.

Уже раз семь или восемь ее прочитал.

Поначалу спешно. Лихорадочно. Не веря своим глазам.

Потом еще.

И еще.

Ему казалось, что он ошибся. Что здесь написано совсем другие вещи. Но чем больше читал, тем хуже ему становилось.

Он оказался одним из последних влиятельных монархов в Европе, кто ее увидел. Как ему уже докладывали — весь свет судачил, обсуждая текст странной тетради.

Пояснив, что принц Алекс не просто так пытался уклониться от предлагаемых ему династических браков. Выгодных. В том числе с одной из дочерей Леопольда.

Тогда поведение принца казалось странным.

Необъяснимым.

Теперь же все встало на свои места.

Эта тетрадь…

О да… она все объясняла.

Карл… Карл… да, теперь становилось понятно, отчего он сам столько времени бегал от общества влиятельных аристократок. Смотря на них словно на прокаженных. Все думали болезнь. Но нет. Не болезнь…

Ужасно хотелось скомкать эту тетрадь и бросить в камин. Только что это изменит? Это одна из многочисленных копий. Говорят, что Людовик XIV добыл даже оригинал. На шведском.

— Тварь… — тихо прошептал Леопольд.

— Что? — оживился слуга, стоявший чуть в стороне.

Монарх же его словно не заметил.

Он смотрел прямо перед собой ничего не видящим, пустым взглядом. Большего удара по дому Габсбургов еще никто и никогда не наносил. Скандал рос и множился день ото дня. И остановить его не представлялось возможным.

Вон — Святой престол дернулся.

Однако это дало обратный эффект.

Священники начали говорить, что это все происки сатаниста, лютеранина и колдуна Карла XII. Ложь, навет и так далее.

Однако их поднимали на смех.

Не открыто, конечно. Хотя встречались эпизоды и открытых насмешек. А также обвинений. Ведь это именно Святой престол санкционировал близкородственные браки. То есть, целенаправленно изводил влиятельные дома Европы.

Леопольду было страшно… больно… стыдно… обидно…

Он не мог даже описать ту гамму эмоций, которые терзали его изнутри. И главное — монарх не понимал, как это все парировать. Чем? Ведь даже при дворе на него и его близких родственников посматривали очень… странно…

Такой урон репутации и авторитету правящего дома был крайне опасен. И мог повлечь за собой его падение. Кто-кто, а он твердо знал, Габсбурги не всегда правили Священной Римской Империей. Да и Австрией. Как пришли, так и ушли.

А еще лет двадцать назад ему казалось, что их дом если и испытывает сложности, то незначительные. В их руках самая большие владения в Европе и наиболее обширные колонии. Они — безусловные лидеры на мировой арене. Земли, деньги, армия… Вершина величия. И он, как и многие другие Габсбурги, строили планы по преумножению того, чем они и без того владели.

— Тварь… — вновь тихо произнес Леопольд.

В дверь постучали.

Монарх никак не отреагировал.

Постучали вновь.

Слуга, видя странное состояние своего господина, осторожно подошел к двери. Приоткрыл ее. И выглянул наружу.

Чуть помедлил.

И открыл ее шире, пропуская гостя.

Леопольд, впрочем, на это никак не отреагировал, продолжая смотреть в пустоту перед собой.

— Ваше Императорское Величество! — громко начал вошедший, — Я принес вам отличную новость!

— Отличную? — словно выйдя из заморозки, переспросил Леопольд, скосив глаза на вошедшего.

— Так точно! В устье реки Невы был разгромлен шведский флот.

— А Карл? Он жив?

— Его не было при флоте.

— Ну какая же тогда это отличная новость? Но приятная, не скрою. Что там произошло?

— Русские ночью на шлюпках атаковали стоящие на якорях шведские корабли. И сожгли их. Десять линейных кораблей и около трех десятков судов поменьше.

— На шлюпках? Вы шутите?

— Никак нет. Так написано в донесение. Большие шлюпки. Каждая о пяти банках.

— Впрочем, после битвы при Азове что-то подобного следовало ожидать. — чуть помедлив, произнес Леопольд. — А чем они корабли жгли? Надеюсь не факелами?

— Греческим огнем.

— Вот как? Интересно.

— Они подплывали на шлюпках к кораблям и закидывали их горшками с греческим огнем.

— Значит шведы больше не контролирую устье Невы. Это хорошо. Жаль, что Карл еще жив… жаль…

— Ваше Императорское Величество, не читали бы все эти пасквили. — произнес визави, кивнув на тетрадь.

— Я сам решу, что мне читать, — очень холодно ответил Леопольд.

— Извините. Я не это имел в виду.

— А что ты имел в виду?

— Гадость же там написана. Дурость. Чего себе настроение портить?

— И много людей так думает?

— Много.

— Что-то не верится.

— Так вы с людьми поговорите. Болтают, будто это все французы устроили.

— Французы… — усмехнулся Леопольд.

— Как есть французы.

— Ладно, — отмахнулся Император, не желавший слушать этот верноподданнический лепет. — Ступай. Новость действительно хорошая…

Но не успел этот царедворец покинуть кабинет Леопольда как туда ворвалась Элеонора Нейбургская. Его третья супруга.

— Это правда⁈ — выкрикнула она.

— Все зависит от того, что именно ты называешь «этим», — устало потер лицо Император.

— Эта тетрадь! Ты читал ее?

— Как видишь, — указал Леопольд на нее рукой. — Читаю.

— Какая мерзость! — воскликнула она и схватив ее со стола, скомкала и бросила куда-то в угол.

— Было бы славно, если бы ты, моя милая, так расправилась со всеми копиями этой мерзкой тетрадки.

— Расправимся! Все сжечь! Все!

— Боюсь, что это невозможно. Да и какой в этом смысл? Сколько людей ее уже прочитали?

— О Боже! Боже! Что же нам делать⁈

Она причитая заметалась по кабинету, роняя вещи. Наконец, села на небольшой диванчик заплакала.

— Воды? — спросил муж.

— Вина! И побольше!

Монарх кивнул, и слуга засуетился.

Подсаживаться и как-то успокаивать супругу он не мог и не хотел. У него у самого нервы были на пределе.

— Скажи, — выпив залпом два бокала вина, спросила Элеонора, — кто это сделал? Какая тварь⁉

— Что именно?

— Что⁈ Ты еще спрашиваешь⁈ Кто написал эту мерзкую тетрадку⁈

— Очевидно же. Карл XII Шведский.

— Ты уверен?

— Он уже несколько лет демонстрировал очень странное отношение к невестам. Шарахался от них, как от заразных. Так что… это очень вероятно.

— Тварь! Тварь! Тварь! — натурально выла Элеонора, заливаясь слезами.

— А огласке эту тетрадь предали голландцы. Кто конкретно я пока не смог выяснить.

— Но зачем⁈

— Чтобы отомстить Карлу, который разграбил их земли.

— Но ведь это прежде всего бьет по нам!

— От этой тетради пострадали очень многие правящие дома. Не только мы. Но… в Голландии ведь республика. Что ей до наших бед?

Элеонора ожесточилась лицо и хищно посмотрела на мужа.

— Что?

— Давай их всех убьем?

— Ты верно шутишь.

— Нет. Всех! Всех до последнего! Я знаю, что в годы Тридцатилетней войны католические войска бывало вырезали целые города еретиков.

— Нам бы сейчас эту войну закончить…

— Полагаю, что Людовик тоже не в восторге от этих писулек…

Императрицу явно начинало нести. Ее истерика прогрессировала. А нет более безжалостного существа во всем свете, чем мать, защищающая своих детей. Тут же, эта тетрадка буквально уничтожала будущее всех ее дочерей. Их ведь теперь никто в жены не возьмет. Вообще никто…

Страшная участь.

И Элеонора жаждала крови тех, кто во всем этом виноват.

Леопольд попытался ее остудить, остановить. Впрочем, без особого успеха и желания. Ибо, признаться, он бы и сам благодарственный молебен заказал во всех церквях своей державы, если бы узнал, что шведы и голландцы исчезли с лица Земли… И он был уверен — примерно такие же настроения царили сейчас среди большей части аристократии Европы. Ведь что, по сути, сделал Карл и голландцы? Ощипали пышный хвост павлина, обнаружив под ним обычную куриную жопку…