Шведский стол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 69
Дальше-больше.
Алексей вспомнил как видел как-то в музее странную конструкцию. Крупная картечь собиралась вокруг стержня на железном поддоне. Только скреплялась не жестяным контейнером, а плоскими дисками с прорезями для упора картечин[6].
Как эта штука называлась он, разумеется, не помнил.
Точнее ее устройство тоже.
Только общее компоновочное решение. Однако методом проб и ошибок удалось эту конструкцию повторить. И она из той же 6-фунтовой пушки действенно била на добрые 600–650 метров[7].
Красота?
Еще какая!
И сам царевич воодушевился, и ребята на полигоне… А уже каким ошпаренным молодчиком носился Яков Брюс — не пересказать. Он просто не верил своим глазам.
Но и это еще не все, как любил говаривать Леонид Якубович.
Определенный кругозор позволил Алексею шагнуть дальше результатов работы того самого ученого совета 1807 года. Да, военная тематика не была его профилем профессиональных знаний. Особенно историческая плоскость. И он тут опирался только на кругозор и здравый смысл. В этот кругозор входили и музей. Именно там он подглядел всякие конструкции картечей, которые с трудом припомнил. И именно там он как-то видел снаряд с расширяющейся юбкой[8]. Общую идею он тогда не осознал, но запомнил. А тут решил поэкспериментировать. Зачем-то ведь эту штуку делали?
В результате поддоны на картечах получили со стороны порохового заряда «прокладку» в виде невысокого усеченного медного конуса. В обычном состоянии он не выходил за габариты унитарного картуза. Но при выстреле пороховые газы его распирали, и он закрывал зазор между каналом ствола и поддоном. Повышая обтюрацию и, как следствие, начальную скорость картечи на той же навеске пороха. Что «подкинуло» еще где-то по сотне метров к дальности эффективного картечного огня[9]…
Таким относительно нехитрым и неприметным образом получалось существенно поднять эффективность полевой артиллерии. Вряд ли кто-то из европейских наблюдателей придаст особое значение поддонам и контейнерам. Во всяком случае до первой большой кампании, где они раскроются, и то — не факт. Да, это несколько поднимало стоимость выстрела. Копеек на десять-пятнадцать. Но это того стоило…
А потом?
Это не так уж и важно. В конце концов у него в рукаве имелось еще достаточно козырей. Даже для улучшения гладкоствольной артиллерии. Та же шрапнель, а точнее шрапнельная граната.
А так… главное выиграть время.
Время…
Это было самым ценным ресурсом…
[1] Таки́я (араб. تقية — букв. благоразумие, осмотрительность, осторожность) — исламский термин, которым обозначается «благоразумное скрывание своей веры», один из руководящих принципов шиизма.
[2] Касоги — один из экзоэтнонимов (внешнее название) предков адыгов. С XIII века он постепенно заменялся экзоэтнонимом «черкесы», каковой и держался до XX века. Лопухины (из которых мать Алексея) — это обрусевший черкесский (адыгский) род, Нарышкины (из которых мать Петра) — обрусевший татарский род. Мать Алексея Михайлович была из литовской шляхты. Мать Михаила Федоровича из обрусевшего рода, пришедшего «из немец» из Пруссии. Мать Филарета (отца Михаила Федоровича) из угасшего к 1704 году рода Горбатых-Шуйских, младшей ветви Шуйских, то есть, московских Рюриковичей.
[3] 23–23,5 пуда это 376–384 кг.
[4] В период Семилетней войны 1756–1763 годов расчетам русских 12-фунтовых пушек разрешалось открывать огонь картечью не далее 120 сажень (212 м).
[5] В 1807 году была составлена «Таблица сравнительным выстрелам картечью с деревянным и картечью с железным поддоном» из 12-ф пушки «средней пропорции». Стрельба велась по щитам на дальностях 300, 350 и 400 сажен (639, 745 и 852 м). Картечь с деревянным поддоном не произвели почти никакого действия. А с железным дали на дальностях 400 сажен 1/7 пуль попадания, на 350 — ⅕, а на 300 — почти половину.
[6] Здесь имеется в виду дрейфгагель.
[7] Из 12-фунтовой пушки средней пропорции стреляли дрейфгагелями на дистанцию до 1 км.
[8] В данном случае речь идет о юбке Теннеси, которая применялась в американских дульнозарядных нарезных пушках 1860-х годов. Это была медная юбка в задней части снаряда, распираемая пороховыми газами, которые вдавливали ее в нарезы, заставляя снаряд вращаться.
[9] Новые картечи с 3,5' (6-фунтовой) пушки били на 250 м (ближняя), 450 м (дальняя) и 700 м (дрейфгагель).
Часть 3
Глава 9
1704 год, сентябрь, 13. Вена — Москва
Леопольд отпил из бокала вина.
Немного.
Посмаковал.
И улыбнулся своей супруге.
Играла музыка.
— Хорошее вино, — тихо произнес Император.
— На мой вкус слишком терпкое, — вяло вернула улыбку супруга.
— Ты все еще дуешься, милая?
— Голландцы… — покачала она головой. — Вот уж никогда не подумала, что эти мерзавцы сумеют так ловко оклеветать шведов. Просто невероятно. Все эти разговоры до сих пор не утихают.
— Они утихнут. Люди устают от острой пищи.
— Ты так это спокойно говоришь?
— Мы отомстим голландцам. Но не сейчас.
— Ты уже не молод.
— Но молод я, — вклинился Иосиф.
— Месть, моя милая, это блюдо, которое подают холодным, — вежливо произнес Леопольд. — Я не молод, но и Людовик не юноша. Он старше меня. Наши дни на этой бренной земле заканчиваются. И мы должны к этому подготовиться.
— После смерти Людовика ему унаследует Филипп. И короны этих двух держав объединятся.
— Вот к этому мы и должны готовиться. Чтобы в момент его смерти все оказалось не так однозначно. И у нас появились сильные союзники, способные оказать помощь в разгроме франко-испанской армии.
— Их кто-то может разбить?
— Карл XII явил миру чудеса. Битвы при Гронингене и при Гамбурге войдут во анналы военного искусства.
— Он разбит! — воскликнула Элеонора.
— А нам и нужен тот, кто смог его разбить.
— Русские? — с пренебрежением спросила она.
— Ты удивлена? Зря. Шведы были сильны пехотным натиском. В лобовом таком столкновении их разбили русские. Лицом к лицу. Шведы были сильны кавалерийским натиском. И что же? Опять русские их же орудием их разбили. Мои советники считают покойного генерала Патрика Гордона отцом тех преобразований, которые произошли в русской армии. Он долго служил у шведов и прекрасно знал, как они дерутся. Потом служил у поляков и усвоил их приемы войны. Именно генерал Гордон был отцом обновленной русской армии и автором взятия турецкого Азова. Да и вокруг «реформ царевича» он постоянно крутился, выступая их непосредственным исполнителем.
— Не слишком ли много для одного генерала?
— Он был довольно умен и опытен. К тому же Патрик получил хорошее образование у иезуитов и умел делать выводы и тонко маневрировать. Если же посмотреть на то, что явила русская армия под Нарвой и Выборгом — это творчески осмысленное смешение польской и шведской методы. Он их просто объединил. Кроме того, шведская практика войны ему близка по рождению. Гордон ведь шотландец, а они тоже любят сразу идти в ближний бой. По сути — эти русские реформы — квинтэссенция всей его жизни и опыта.
— А пушки? — спросил сын.
— Тут советники расходятся. Никто не понимает откуда он вообще взял эту идею. Впрочем, это не так уж и важно.
— Ты думаешь, что французы не сделали выводы из этих двух сражений?
— Каждый видит то, что хочет разглядеть, — пожал плечами Леопольд. — Наши люди говорят, что французы заворожены тем, как русские в битве при Выборге вели мушкетный огонь. И пушечный. О натиске там мало кто вспоминает. А если и говорит, что про него, то его каждый раз одергивают. Дескать, посмотри, как мушкетами и пушками можно остановить этот натиск.
— Даже кавалерии?
— Там все неоднозначно. Раздаются даже голоса о возрождении латной жандармерии. Но, впрочем, это дело не одного года. И тут рано о чем-либо конкретном говорить. И в наших силах эти дебаты затянуть.