Дорогами Итравы (СИ) - Лешева Мила. Страница 199

"Хорошо еще что они такие смирные! - подумал он чуть позднее, с трудом поднимая Эли на руки и усаживая бесчувственную девушку в седло, - другие бы уж точно взбесились!" Постоял немного - голова кружилась все сильнее - он осторожно повел все еще "слепых" лошадей мимо дохлых тварей.

Только через пару десятков шагов он решился сесть в седло - точнее, взгромоздиться. Перед глазами все плыло, точно серый камень скал превратился в туман, болезненно обострился слух, а во рту появился противный металлический привкус. Сейчас он был легкой добычей для кого угодно и удерживал себя в сознании лишь отчаянным усилием воли. Думать было тяжело - казалось, под черепом перекатываются каменные валуны, то и дело с грохотом сталкиваясь. Рен даже пощупал голову, чтобы убедиться, что из нее ничего не лезет наружу...

Спустя несколько минут он осознал, что ничего не видит перед собой. Вернее, видеть-то он видел, но ведь это никак не могло быть правдой! Алые словно кровь скалы с ползущими с вершин языками странного зеленого пламени, твари, похожие на оставшихся позади, встающие на задние лапы и почему-то улыбающиеся, туман, превращающийся то в отца, то в Нарвена... Кожа на его руках меняла цвет, то чернея, то становясь мраморно-белой, а то и вовсе прозрачной, и под ней, казалось, ползает что-то осклизлое... А стоило только закрыть на мгновение глаза, как перед ними словно поплыли разноцветные круги!

Похоже, что бы это ни было, действовало оно только на него: Эли по-прежнему была без чувств, а лошади послушно рысили по тропе. Рен почти бросил поводья, доверившись своему коню, и молился об одном: добраться до конца ущелья и рухнуть на землю. Дорога казалась нескончаемой, и Рен уже был готов сдаться, как вдруг лошадь Эли вскинула голову, заржала и ускорила ход.

Через четверть часа впереди забрезжил свет, а еще через несколько минут скалы расступились, открывая взору кусавшего губы Рена - боль помогала удерживать себя в сознании - на удивление мирную картину. Крохотное озерцо, питаемое текущим со скал ручьем, с заросшими травой и какими-то желтыми цветами берегами, несколько деревьев и кустов, зеленые холмы... Оставшееся позади ущелье сейчас казалось чем-то чужеродным, точно вырванным властной рукой из совсем другого места...

С седла Рен буквально свалился: сейчас ко всему прочему добавился еще и жар, а руки и ноги не слушались. Последнее, что он успел сделать перед тем, как сознание окончательно оставило его - насколько мог бережно уложил на землю все еще не пришедшую в себя Эли...

Час спустя.

Эли судорожно втянула в себя воздух и распахнула глаза. Воспоминания вернулись мгновенно, заставив девушку вскочить и тут же тихо простонать - голова нещадно болела. Растерянная, она снова осела на землю, не понимая: было ли отчаянное сражение на самом деле или оно ей лишь привиделось? Потерев виски, Эли с силой зажмурилась, снова открыла глаза и увидела Рена. Собравшись, девушка с трудом поднялась и, сделав несколько шагов, опустилась на колени рядом с мужем. Робко прикоснулась к его щеке и тут же отдернула руку: кожа Рена была горячей и странно липкой.

Выглядел он ужасно: из раненой щеки продолжала сочиться кровь, кожа посерела, губы обметало лихорадкой, нос заострился, закрытые глаза ввалились, а по телу пробегала мелкая дрожь. Одежду и кожу покрывали странные пятна, похожие на кровь, вот только цвет ее был странным, слегка отдающим в синеву. От прикосновений Эли с губ Рена сорвался хриплый стон, а голова несколько раз мотнулась из стороны в сторону.

Девушка отпрянула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, а в душе поднимает голову паника. Попытка потянуться к Силе не дала ровным счётом ничего, а ведь она всегда чувствовала хоть каплю ее в себе! Неужели это конец, и она полностью выгорела? И что ей делать? Как быть? Обхватив себя за плечи, она тихонько всхлипнула, роняя слезы. "Дура, нашла время реветь! - прикрикнула она на себя, действуй!" Смахнув слезы, она прищурилась, встала и решительным шагом направилась к лошадям, бродившим по берегу озера.

Через четверть часа девушка повесила на рогулину над небольшим костерком котелок с водой, злясь на себя за неуклюжесть. Привыкла огонь магией разжигать, с огнивом пришлось помучиться... Достав небольшой кожаный короб, раскрыла его и призадумалась, покусывая губу и разглядывая коробочки с травами. Тряхнув головой, отложила короб и, достав из сумки полотенце, направилась к озеру.

"Эти пятна на коже Рена могут быть кровью твари, - Эли буквально заставляла себя рассуждать разумно, бережно смывая с лица мужа грязь и кровь, - и она вполне может оказаться ядовита! Если это так, то становится понятным его состояние, особенно с учетом того, что у него на лице и без того открытая рана, и если яд попал напрямую в кровь..."

Сердце заходилось тревогой, а руки действовали. Сейчас важным было только одно - жизнь Рена, и Эли работала, пыхтя и тихонечко ругаясь себе под нос. Снять куртку и рубашку с бесчувственного мужчины оказалось ужасно трудно - Рен был слишком тяжел для нее, но наконец и это удалось. Хорошенько обтерев мужа, Эли укутала его плащом, вытянутым из переметной сумы, и бросилась к котелку, где как раз закипала вода.

"Это? Или... Нет, лучше так, хуже уж точно не будет!" - девушка высыпала в котелок травы, невольно вспомнив, как Рен добродушно поддразнивал ее в тот день в Силаме: мол, в лавке травника провела куда больше времени, нежели у портного! И, если Боги будут к ним благосклонны, это окажется не напрасным...

Эли сосредоточенно помешивала постепенно меняющее цвет зелье, заставив себя не оглядываться на Рена: любая ошибка могла привести к тому, что вместо противоядия у нее выйдет яд или, в лучшем случае, что-либо бесполезное. И еще повезло, что у травника в Силаме нашлись все эти травы, ведь некоторые из них были редкими, а одна и вовсе почти не встречалась! Зато с помощью этого зелья можно излечить почти любое отравление...

Девушка старательно пыталась отодвинуть в сторону панические мысли о том, что если Рен прав и напавшие на них чудища - жители иных миров, то против них может не подействовать ни одно из снадобий Итравы. В конце концов, что ей оставалось? Только надеяться...

Наконец зелье в очередной раз поменяло цвет, став розово-перламутровым, именно таким, как и должно было быть. Во всяком случае, так сказал травник, дряхлый старичок с неожиданно проницательными и яркими глазами, бережно складывая травы и порошки в специально сшитый для этого короб. Сняв котелок с костра, Эли опустилась на землю рядом с Реном и нерешительно покрутила в руке небольшой фиал с золотистой жидкостью. Это противоядие считалось одним из сильнейших, но могло и навредить... "Ну почему ничто и никто не может мне подсказать, что выбрать, когда выбор столь важен для меня? - гнев и страх смешались в ее душе, - рискнуть или нет?" Рен вдруг застонал, тело его сотрясали судороги, голова безвольно моталась из стороны в сторону, отчего рана на щеке кровоточила еще сильнее.

- Ну что же это такое! - с отчаянием прошептала Эли и осторожно уложила голову мужа к себе на колени, чтобы не дать ему навредить себе еще больше, - вот скажи, почему нам встречаются все эти испытания? Нас что, проверяют? Или это просто невезение?

Разумеется, Рен не ответил. Девушка глубоко вдохнула, стараясь прийти в себя, решительно разжала мужчине зубы, заставив выпить противоядие, и принялась ждать дальше, напряженно сверля его взглядом и периодически проверяя, достаточно ли остыло зелье. Наконец решив, что можно начинать, Эли смочила в приготовленном ею вареве чистую тряпицу и принялась протирать лицо Рена.

Некоторое время ничего не происходило, заставляя девушку все сильнее стискивать зубы в отчаянии. Осторожно проводя влажной тканью по раненой щеке, она вдруг осознала, что Рен только чудом не лишился глаза: ещё бы чуть-чуть левее, и все! А еще - что ему несказанно повезло, что хвост лишь задел его, ведь даже теперь рана была довольно глубокой... И кровоточит все сильнее...