У смерти твой голос - Лин Ка Ти. Страница 11

Я напряженно подняла плечи. Опять насмехается, или?..

– Да не издеваюсь я над вами! – Чан Чон Мин повысил голос. – Когда я задаю вопрос, я в буквальном смысле это и спрашиваю.

Ну тогда я не поспевала за его ходом мысли.

– Конечно, я буду сидеть как на иголках! Предыдущие смерти происходили раз в три дня. Значит, какая-то девушка стихии воды умрет в Йемтео через два дня, а дерева – еще через…

– Ой, можете нас сфоткать? – К нам подбежала незнакомая девушка и вежливо поклонилась.

Я взяла у нее телефон, сняла их с парнем на фоне павильона. Они дурачились, строили рожицы, обнимались, и я испытала привычную зависть.

– Давайте теперь мы вас, – счастливо сказала девушка и потянула руку за моим телефоном.

Я посмотрела на лицо инспектора, приветливое, как надпись «Осторожно, злая собака», и протянула ей телефон. Схватила инспектора за рукав и подтянула к резной колонне. Каждый раз, дразня его, я на несколько секунд забывала о своих проблемах.

– Что вы такие грустные?! – удивилась сияющая от радости девушка. – Поцелуйтесь, ну или хоть улыбнитесь!

Я показала камере сердечко и вытянула губы, как для воздушного поцелуя. Весело покосилась на инспектора, но тот стоял как министр эпохи Чосон, позирующий для портрета.

– Благодарю! – Я поклонилась девушке и забрала телефон, умирая от желания глянуть на фотки. – Желаю вам счастья.

– И вашей паре тоже желаем всего наилучшего!

Парочка поклонилась нам и весело двинулась по мосту дальше. Я глянула на инспектора и гнусно рассмеялась. Он покраснел! Правда, покраснел! Может, это от злости, но все равно было мило: сразу стал выглядеть на свои тридцать, а не на сто тридцать. На фотки я смотреть не стала, чтобы его не смущать.

– Идемте, – сказала я, засунув телефон в сумку. – Если сначала откроете дело, а потом раскроете и закроете, вам наверняка какую-нибудь премию дадут.

Меня так и подмывало сказать: «Потратьте ее на барбершоп», но я сдержалась. Мы молчали до конца моста. Я слушала звуки наших шагов на деревянных досках, и, пусть это ничего не значило, проход по мосту показался мне головокружительным. Моя нога в белой кроссовке ступила на землю одновременно с его ногой в коричневом ботинке, и пришлось закусить изнутри губу, чтобы боль немного отвлекла от мысли, что мы как молодожены, которые ступают на ковровую дорожку в зале торжеств.

Уймись, Юн Хи, пожалуйста, пожалуйста, не думай об этом. Я сошла на землю и начала лихорадочно представлять Чана Чон Мина без одежды на поле для гольфа, покосилась на его шею, бледную до воротника, и так отпрянула, что споткнулась. Инспектор поймал меня и поставил ровно. Ощущение его рук, даже через пиджак, мне совсем не помогло.

– Вы перегрелись, – констатировал инспектор.

Но даже его тон «капризная девчонка и ее мелкие проблемы» не привел меня в чувство. Я представила, как расстегиваю его рубашку и с каждой пуговицей вижу все больше бледной, нетронутой солнцем кожи. Это должно было вызвать отвращение и желание сбежать, но, вместо этого, лишь захотелось пригласить экзорциста, чтобы он раз и навсегда очистил меня от одержимости и стер память об инспекторе.

– Куплю вам воды, предсказательница, – сказал Чан Чон Мин.

Все-таки мрачный характер уживался в нем с добротой. Я растроганно улыбнулась, но тут же заставила себя нахмуриться. Нельзя показать, что творится в моей тупой башке.

– Я могу за себя заплатить, – в попытке спасти свою гордость сказала я, но он воспринял мои слова совсем не так, как я хотела.

– Да-да, вы богатая, я уже понял, – сказал он и отошел к киоску.

Вода с газом приятно освежала. Я вообще-то газированную не люблю, но он купил себе тоже и так аппетитно пил, что я невольно заразилась его энтузиазмом.

К тому моменту, как мы дошли до бара с интригующим названием «Бар Синих Струн», я уже немного успокоилась. Бар располагался на первом этаже современного трехэтажного здания, ловко скрытого деревьями: с моста, где гуляют туристы, его и не увидишь. Вывески верхних этажей предлагали химчистку, соджу от производителя, товары для дома и косметику, а на первом этаже горела скромная вывеска: синий бокал для мартини и традиционная лютня ханпипха. Очевидно, вывеска намекала, что даже в этом культурно богатом районе есть место, где вы сможете славно повеселиться вечерком. Я энергично двинулась к двери, но инспектор Чан меня остановил. Он угрюмо обозревал здание, словно что-то ему тут не нравилось, но что – он не скажет.

– Я пойду сам. Я-то полицейский, а как объяснить им ваше присутствие, не знаю, – отрезал он. – Будете зажигать ароматические палочки и по форме дыма определять, была ли тут Пак Со Ён? К тому же вы перегрелись, вам надо домой. Уверен, вы можете позволить себе такси.

– Ладно, – вздохнула я. Обида была сильна, но я почти привыкла к тому, что ему так часто удавалось меня задеть. – Идите, я вызову такси.

– Не-а. Дайте угадаю: вы дождетесь, пока я зайду, и зайдете следом.

Я наморщила нос, не в силах иначе выразить свое возмущение. А он, оказывается, еще даже не закончил.

– Так себе идея. – Инспектор обвел щедрым жестом меня целиком. – Вы не похожи на женщину, которая хоть изредка заходит в бар.

Если он хотел сказать «вы скучная», то я так его и поняла. И почувствовала, как предательски краснею.

– Не принимаю замечаний про внешность от человека, который не умеет бриться, – вспыхнула я.

В его глазах что-то мелькнуло, и я поняла, что тоже задела его. Он тронул свою щеку, и я подумала: «Один – один, козел».

– Так, всё. Доставайте телефон и вызывайте такси. Я поверю, что вы уехали, только когда сам это увижу.

Прохожие косились на нас с любопытством: инспектор в униформе отчитывал меня, как будто посреди улицы решил выписать мне штраф. Я могла бы не вызывать такси – где хочу там и стою, – но я уступила по странной причине. Не хотелось выглядеть упрямой врединой – может, уже поздно, впечатление не исправить, и все же… Интересно, смягчится ли он, если я ему уступлю? Может, даже остановит меня в последний момент.

– Вызываю, – смиренно сказала я. – Извините, что помешала.

Я заказала такси люкс: вообще-то никогда так не делаю, но раз он считает меня богачкой, пусть продолжает думать, что так оно и есть. Солнце грело вовсю, в магазине рядом гремела музыка, а бар был тих, на просторной террасе – никого, хотя, судя по расписанию, он был уже открыт.

Что сказать на прощание? «Позвоните, если что-нибудь выясните, вот мой номер»? «Надеюсь вас больше не увидеть»? «Спасибо за воду»?

К счастью, инспектор Чан решил за меня – вот это джентльмен.

– Вы очень помогли, – сказал он с вежливостью, которая не обещала ничего хорошего. Я уже научилась различать оттенки его голоса. – Благодарю за ваши исследования. Пожалуйста, не приходите больше в участок.

Подъехала шикарная черная машина – даже немного жаль, что так быстро, потому что я не успела выдумать ответ. Я села на заднее сиденье. После такой прощальной фразы лучше вообще не смотреть на него. Или все же показать взглядом, что я обижена? Лучше не смотреть: он наплевал даже на новость о том, что я тоже человек одной стихии, как и мертвые девушки.

Но, закрывая дверцу, я все же на него покосилась. Чан Чон Мин стоял, засунув руки в карманы форменных брюк, и не отрывал взгляда от такси. Его антипатия ко мне, похоже, простиралась настолько далеко, что он ждал: я в последний момент выскочу из машины и, отпихнув его с дороги, влечу в бар, как злой дух вонгви.

Глядя на залитые солнцем хлопковые поля вдоль дороги, я не разжимала зубов. Внутри меня плескалось море слез, и все силы уходили на то, чтобы не дать им выплеснуться наружу, – казалось, они вырвутся под напором, как в мультиках, и зальют весь роскошный бежевый салон. Конечно, я не ожидала, что инспектор упадет к моим ногам, мне это и не надо, я бы сама от него сбежала, но… но… У меня впервые возникло ощущение, что я одна не из-за пророчества, а просто потому, что никому не нравлюсь.