Твоя на три года (СИ) - Колесникова Валентина. Страница 14

- Простите, что? Вы про острова? – я подумала, что говорили о Берге младшем.

- Да-да, про острова… так вы знаете… - лицо мужчины изменилось, я же поняла, что кажется повлияла на какое-то его решение, - значит он решил меня опередить… Ну уж нет… Нет…

И, разговаривая с самим собой, он просто развернулся и ушел в толпу.

Как же мне хотелось уйти с этого аукциона…

Словно поймав мою мысль, Лиам осторожно взял меня под руку, тихонько подойдя сзади, и молча повел к выходу сразу после семьи Волковых. Так они тоже покидают это место.

- Поздравляю, - Виктор остановил нас уже у самого выхода из здания, протянул свою ладонь для рукопожатия, - я рад, что вы теперь не одиноки.

- Спасибо, - с сомнением ответил Лиам. Он все еще держал мою руку и видимо неосознанно ее сжал, невольно дав понять, что разговаривать с Виктором он не хотел.

- Этот тоже был ледышкой, - хмыкнула Мария, кивая в сторону мужа, - а теперь от люльки за уши не оттянуть. На самом деле я рада, что мы ушли, может вообще перестанем приходить, а?

- Я подумаю над этим, - совершенно серьезно ответил Виктор, чем явно удивил Лиама.

- Ты действительно готов выйти из игры? Серьезно?

- Серьезно, - я не чувствовала в словах мужчины фальши. Он был совершенно серьезен, - наша семья смогла многого достичь, мы всегда рвались в высшую лигу, но теперь… Знаешь, мне раньше было намного спокойней. Да и люди другие окружали, более простые и искренние. И самое главное, я устал тратить свое время… Мне кажется, твоя невеста понимает, о чем я.

- Понимаю. Семья важнее.

Мне ли не понимать этого… На этом наш странный разговор был окончен. Семья Волковых уехала с явным удовольствием и радостью от того, что покинула этот цирк, Лиам же был сильно раздражен, хоть и старался не показывать этого.

Стоило нам сесть в машину, как атмосфера в салоне мгновенно изменилась. Молниеносно, ежесекундно! Ни намека на нежность или интерес, полное игнорирование моего присутствия до такой степени, что даже простые вопросы не вызывали в мужчине совершенно никакой реакции.

Мне стало не по себе, все тело словно сковало льдом, я замерла в салоне, тихонько уставилась в окно и больше не рисковала завести с этим человеком беседу.

Да ему самому можно на сцене выступать, с таким-то талантом! Хотелось что-то сжать в ладонях, может салфетку или лист бумаги – из-за стресса присутствовала потребность что-нибудь разорвать, причем делать это медленно и скрупулезно.

Мы ехали в полной тишине, даже музыка не играла, но меня это не особо сильно напрягло. Лиам о чем-то задумался, слегка сдвинул брови и внимательно следил за дорогой.

Я невольно сжалась в какой-то комок, состоящий из неуверенности и страха. Изредка бросала в его сторону заинтересованные взгляды, но он вообще не обращал на меня никакого внимания.

Кажется, этот рабочий опыт дастся мне с большим трудом.

ГЛАВА ПЯТАЯ

- Именно это и пугает больше всего, - ночные разговоры с Мариной меня немного успокаивали, но в тоже время слышать ее голос было чем-то сродни прикосновению к раскаленному металлу. Вновь и вновь в памяти возникали кадры той аварии, тот страх, леденящий душу, то чувство свободного полета, когда душа покидает тело, вытолкнутая отчаянием и ужасом, граничащим с безумием, а затем… Затем все как в тумане и ты уже не живешь – ты существуешь. Плывешь среди людей, соединяясь с тенью, и мечтаешь поменяться с братом местами, – пугает то, что все… нормально, понимаешь?

- Не совсем, - честно прошептала невестка. Ее доченька уснула с большим трудом. Приняв деньги от Дмитрия, девушка хоть и испытывала стыд до сих пор, но благодаря этому она смогла вызвать очень хорошего специалиста в области остеопатии. Теперь Полине стало чуть лучше и девочка начала спать по несколько часов подряд, до этого ее предел был минут двадцать, не больше. К тому же помимо восстановления и реабилитации, Марина и себе оплатила дополнительный курс лечения, – я не понимаю, как в такой истории может быть все нормально. Правда, Елена, тут что-то не то. Это словно сказка для взрослых, вот только с большим сюрпризом в конце и я не хочу, чтобы ты страдала. И все равно… Спасибо тебе.

Ее голос дрогнул, мой тем более. Ком в горле стоял до сих пор, но я все равно могла испытывать радость.

Мой брат так и не пришел в себя, но его состояние стабилизировалось и теперь его жизни ничего не угрожает. Я имею ввиду осложнений после операции, инфекций и прочей непонятной мне дряни. Единственное, что заставляет меня страдать – это неизвестность. Неизвестность от того, проснется он или нет.

Огромный дом, в который мы вернулись с Лиамом Бергом вместе, продолжил казаться мне совершенно холодным. Как и сам хозяин, внутри он пустовал. Ему словно чего-то не хватало, как и самому Лиаму. Мужчина все же не забыл о том, что я еду с ним, он молча открыл дверь, помог выйти из машины и, не проронив ни единого слова, направился в сторону входной двери.

- Не беспокой меня сегодня, - это были последние слова, сказанные мне на последок, - завтра поговорим.

Я ничего не ответила. Смотрела на него с неким разочарованием, корила себя за все еще яркие и странные чувства, хотела наконец отвести взгляд, чтобы избавится от наваждения, но так и не смогла проронить ни единого слова.

Он молча развернулся и, пройдя мимо своего любимого места на диване, где по словам Анны Петровны любил созерцать восход, направился в свою комнату.

Я так и осталась стоять по среди гостиной. Долго переступала с ноги на ногу, потом послала мысленно всех к чертям собачьим куда подальше и, скинув шпильки, направилась снимать стресс при помощи теплой ванны с душистой пеной.

Да пошли все эти мужики лесом! Еще говорят, что у женщин проблемы с логикой… Этот вон вообще одна сплошная аномалия! Денег куры не клюют, внимания хоть отбавляй, женщины о нем мечтают, а он заперся в доме на курьих ножках и как старая Яга жаждет в своем котле кого-нибудь да изжарить.

Этой ночью я спала плохо, все же из-за встречи с Бергом я была сама не своя и, переборов дикое желание остаться в постели, я накинула на себя свою любимую рубашку, растрепала всклокоченные волосы и, приняв образ истинной злобной ведьмы, вышла в коридор пугать местных вурдалаков.

Самый главный из нечисти по ходу дела нагло дрых. То есть я тут переживаю, мысли свои думаю, а он десятый сон видит? И где справедливость?

Прошипев что-то нечленораздельное, я спокойно прошла мимо комнаты Лиама и спустилась на первый этаж, думая о том, как же призвать этой ночью сон. Хоть окна мой, честное слово…

Какого же было мое удивление, когда оказалось, что в гостиной горит свет…

Мужчина спал на своем любимом диване, завернувшись в огромный мягкий и очень теплый плед. Судя по выцветшей ткани и потертостях вещь эта была старой, но любимой.

Он мирно спал, уронив голову на подлокотник, поджал под себя ноги, словно дитя. Раскрытая книга валялась на полу и несколько страниц были помяты – неудачно упала.

Интересно, что же он читает… Ого… Не может быть… оказывается Лиам Берг проводит свои вечера в объятьях мира магии, погружаясь мысленно в приключения, сражаясь с драконами или кто тут у нас главный герой?

Положив книгу на стеклянный столик, я слегка приглушила свет лампы, убрала из его рук телефон, успевший разрядиться, и оставила его рядом с книгой. Тихонько забрав чашку недопитого кофе (кто ж на ночь его пьет?), я аккуратно отнесла ее на кухню и не стала включать воду, боясь разбудить то лихо, что мирно дремлет на диване.

Чайник все еще был теплым, сделав себе зеленый чай, я не выдержала и села напротив Лиама в большое глубокое кресло.

Какие густые ресницы… Тонкие запястья, но в тоже время его руки были сильные, тренированные. Черты лица мягкие, волосы слегка вились, темно-русого цвета. Почему-то, глядя на Лиама, мне в голову пришла мысль, что он вполне себе мог оказаться художником. Ему бы очень пошло держать в руках кисти и стоять рядом с мольбертом, создавая очередное воплощение своей фантазии.