Эра Огня 4. Костёр в ночи - Криптонов Василий. Страница 13

– Ох, – только и сказал градоправитель.

– Поножовщина в трактире – дело обычное, и, не будь пострадавший магом, меня бы это не касалось. Но, раз уж погиб именно маг, я вынужден принять меры. – Асзар, наконец, посмотрел в глаза своему бывшему сокурснику и с видимым удовольствием произнёс: – Господин Гетаинир, я объявляю вас подозреваемым в убийстве. Настоятельно не рекомендую покидать город до окончания расследования, либо до исключения вас из списка подозреваемых. Обо всех переменах места жительства докладывать немедленно, лично мне. Господин Ямос, госпожа Тавреси – вас это тоже касается. Как и госпожи Боргенты. В ближайшее время я со всеми вами переговорю.

– Ну, блеск, – вздохнула Натсэ. – В тюрьму-то хоть не посадят? До выяснения обстоятельств.

– Недостаточно оснований, – отрезал Асзар.

– А нет у нас тюрьмы, – вставил вдруг градоправитель. – Затопило опять, никак с грунтовыми водами совладать не…

– Прошу молчать! – Асзар повысил голос и опять чуть не сорвался на писк. – Я разберусь. Расследование будет завершено в кратчайшие сроки. Виновные будут наказаны.

Он развернулся к двери, но задержался, потому что Натсэ молча протянула ему листок бумаги, сложенный вчетверо.

– Что это? – Асзар, растерявшись, взял листок и развернул.

– Наша перемена места жительства, – пояснила Натсэ. – Мы законы уважаем, господин Асзар. Удачи в расследовании!

То ли почудилось, то ли правда у неё в голосе зазвучало уважение?.. А вот Асзар почему-то вздрогнул, пробежав глазами объявление. Вздрогнул и побледнел – как будто призрака увидел.

Глава 11

Гетаинир негодовал. Мы с ним стояли на первом этаже градоправления, и он просто метался из стороны в сторону, как зверь, то и дело рыча проклятия.

– Это вы на Асзара злитесь? – полюбопытствовал я, исключительно разговора ради.

– А то на кого! – скорчил страдальческую рожу Гетаинир. – Вот же ж тварь въедливая… Какой там ещё длинный острый предмет? Да кому бы он понадобился, инспектор этот, убивать его ещё!

Я пожал плечами. От переговоров в кабинете градоправителя остались смутные и противоречивые впечатления, но суть я уловил: денег город пока не даст. Асзар со всей мыслимой горячностью убедил градоправителя в том, что опасность представляет отнюдь не случайная лягушка, забрёдшая в третьесортный трактиришко, а человек с ножом, убивающий магов.

– Дождутся, идиоты, – рычал Гетаинир. – Вот придёт их сюда целая армия – тогда спляшут! Да только я уж далеко буду. Я издалека посмотрю, как весь этот проклятый Дирн в болото затянет.

В голосе его звучало столько ненависти, что мне сделалось не по себе. И уж никак не добавило оптимизма то, что он вдруг уставился на меня каким-то оценивающим взглядом.

– А вы, сэр Ямос, думаете здесь задержаться? Не советую. Ох, не советую!

– У меня выбора нет, – пожал я плечами. – Жена хочет приключений. Да и с лягушками у меня старые счёты…

Тут я вспомнил, как меня утащила лягушка. Как я потом чуть не утонул в болоте, но чудом выкарабкался. И, разумеется, как Талли отравилась ядом жабьей бородавки. Конечно, нет худа без добра, и если бы не эта бородавка, то Огонь знает, получилось ли бы у меня вернуть сестру. Но всё же душу Талли было жалко. Несмотря на то, что она была злючкой, мы с ней вроде как дружили, или около того. И незадолго до смерти она оказалась не такой уж и злой…

– Я бы десять раз подумал, прежде чем подвергать дам такой опасности, – покачал головой Гетаинир.

– Я обычно не думаю. Меня вдруг посещает ощущение правильности поступка, и я просто делаю. Это как озарение, понимаете?

– Понимаю. Но, поскольку наши с вами дорожки, судя по всему, разойдутся, я бы попросил вас вернуть аванс.

Я сунул руку в карман, мысленно прикидывая, как буду оправдываться за растраченный гатс, но достать деньги не успел. Справа по коридору хлопнула дверь, и к нам подошла, вертя на пальце кольцо с ключами, крайне довольная Натсэ.

– Сняла на три месяца, – сказала она. – На меньше не сдавали. Зато пообещали горничную раз в неделю. Ещё пришлось пошлину уплатить, за то, чтобы нам позволили жить в городе. Прошу, хозяин. – Она бросила мне ключи, я их поймал. – А это вам. Спасибо за помощь. – Натсэ протянула Гетаиниру десяток серебряных монет. Тот принял их с довольно кислой миной, но ничего не сказал.

Натсэ взяла меня под руку и торжественно вывела наружу, как из дверей ЗАГСа. Было такое чувство, словно в этот момент она абсолютно счастлива, и я молчал, не желая разрушать этого её чувства. Потому что всё, что я мог сейчас сказать, было довольно мрачным.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, даже потеплело немного – бабье лето запоздало явилось, не иначе, – и Дирн ожил. По улицам ходили мужчины и женщины, деловито сновали дети, чего-то промышляя. Изредка проезжали лошади, одни – со всадниками, другие – с повозками.

– Обрезь есть? – спросила Натсэ в лавке мясника. – Чуть-чуть, мне котика покормить.

– Сколько «чуть-чуть»? – спросил широкоплечий бородатый мужик.

Натсэ положила на прилавок медную монетку. Мужик хмыкнул и молча удалился.

– Асзар-то – не промах, – сказала мне Натсэ, облокотившись на прилавок, как героиня американского фильма, ведущая диалог в баре. – Смекнул, что к чему.

– Кто мог убить инспектора? – спросил я, радуясь, что она сама начала этот разговор.

– Получается, что либо я, либо Авелла, – усмехнулась Натсэ. – Слишком очевидно. Если тут каким-то образом всплывёт моя профессия, то никто даже разбираться не станет.

– В тюрьму я тебя не отдам! Тем более, что её тут нет…

– Ну вот… А я ни разу в тюрьме не была, – надула губы Натсэ. Ей положительно было весело – неизвестно, почему.

– Вот, держите, – плюхнул мясник на прилавок бумажный пакет. Было там, на глаз, с полкило всякой требухи.

Я вдруг понял, что на вырученные Натсэ деньги мы сможем довольно неплохо прожить эти три месяца. Хотя, конечно, ещё одеться нужно, и мало ли какие могут потребности возникнуть. Нужно искать работу, однозначно. Хотя бы потому, что жить за счёт Натсэ мне не хочется.

Выйдя из лавки, мы двинулись прямым маршрутом к трактиру. Натсэ уже ориентировалась в городе так, словно всю жизнь тут прожила, а мне даже карта не сильно помогала. Трактир, центральная площадь и градоправление на ней уже обозначились, но вот как до всего этого доплутать лабиринтами улочек – это загадка. А Натсэ просто шла себе, и интуиция говорила ей, когда и куда поворачивать.

– Скажи, как я могу заработать? – спросил я её по дороге.

– Давай завтра, а? – поморщилась Натсэ. – Пока деньги есть, не беспокойся.

– Я немного неуютно себя чувствую, потому что ты делаешь всё, а я…

– Морт. – Она остановилась, заглянула мне в глаза, прижимая пакет к груди. – Ты содержал меня, когда я была рабыней. Ты относился ко мне, как к человеку. Заботился обо мне даже тогда, когда мог бы спокойно отвернуться. Я за всё это благодарна так, что невозможно объяснить. Мне очень с тобой повезло. Но я больше не рабыня, а беззащитной барышней, вокруг которой нужно вытанцовывать, и вовсе никогда не была, поэтому сейчас – да, я буду делать всё. Если бы не ты, я бы до сих пор оставалась в ошейнике, если вообще бы дожила до этого дня. Я тебе жизнью обязана, так что позволь мне хоть немного отплатить.

– Ты мне – жизнью? – удивился я. – Да это ты меня сколько раз от смерти спасала!

– Это была моя работа, ты меня телохранителем назначил, – напомнила Натсэ. – А вот ты меня защищать вовсе был не обязан. Слушай, всё! – Она, вдруг рассердившись, ткнула пальцем мне в грудь. – Хватит. Не порти моё прекрасное настроение, я сама его себе ещё двадцать раз испорчу! Про деньги – завтра. Договорились?

Я молча поднял руки. Натсэ удовлетворённо кивнула, и мы пошли дальше.

– Дай я хоть пакет понесу, – предложил я.

– Держи, наслаждайся, – усмехнулась она и протянула мне пакет с обрезью. Пахло оттуда так себе. Запах сырого мяса никогда меня особо не вдохновлял.