Расписной (Адрес командировки - тюрьма) - Корецкий Данил Аркадьевич. Страница 62
– Молодец, молодец, Джеймс Бонд, – без улыбки похвалил подчиненного Уварин и нетерпеливо указал ему на дверь. – Достаточно, свободен.
Когда инспектор вышел, Уварин снял трубку прямого телефона.
– Наши подозрения подтвердились, товарищ генерал. Только что московский гость сходил на инструктаж к своим коллегам.
– Гм… Вот так открыто, у всех на виду? – в голосе начальника Управления слышалось сомнение. – Где же конспирация? А без конспирации какое это, к черту, оперативное внедрение? Что-то тут не то…
– А чем проще, тем лучше. Тем более новые времена, новые методы…
– Значит, надо работать по линиям служб, наводить порядок в подразделениях. Этого мы вычислили, так могут еще пятерых тайно заслать. Смотрите, чтоб все было в ажуре!
Команда относилась ко всем заместителям, но принял ее к исполнению подполковник Уварин.
– Есть, товарищ генерал! – ответил он с той же четкостью, которую недавно изображал Вольф и старательно демонстрировал Веселое. Потому что готовность выполнить любой приказ начальства – залог продвижения по службе. Причем гораздо более весомый, чем честность, мужество и оперативное мастерство.
В тряском «уазике» было жарко, воняло бензином и машинным маслом. За открытыми окнами проплывали улицы вечернего Тиходонска. Богатяновка – знаменитое место,
все равно что Молдаванка в Одессе. «На Богатяновской от-крылася пивная…» Завернули на Лысую гору: пустырь со старыми, приговоренными к сносу домишками, почти все жители уже отселены, скоро здесь поднимется коттеджный поселок… А пока пустующие остовы богатяновских завалюх притягивают бомжей, бродяг и местных пьяниц. ПМГ-12 прокатилась по агонизирующему поселку, но ничего подозрительного обнаружить не удалось. Возле одного из немногих жилых домов сидела на лавочке безразличная ко всему старушка.
– Здравствуйте, бабушка! – приоткрыл дверцу старший лейтенант Волков. – Милиция давно проезжала?
– Так мы не вызывали, – удивилась она. – Последнее время тихо, слава богу. А вот третьего дня ночью и песни пели, и орали, будто режут кого… У нас все равно телефон-автомат поломан – как вас вызывать…
– А сами не приезжают?
– А чего ж им приезжать, коли не звоним, – еще больше удивилась старушка.
– Бывало, и накручиваем целый день – все равно не едете…
– Спасибо, бабуля…
Волк с лязгом захлопнул дверцу. Лысая гора входила в маршрут ПМГ-6. Сегодня патруль должен был трижды проконтролировать здесь обстановку. Выругавшись, он записал результат в журнал. Круглое явно неодобрительно покряхтел.
– Бензина мало дают. Если ездить везде, на четверть смены только и хватит!
– Да? А девчонок катать вам бензина хватает? Кстати, давай на набережную!
На набережной веяло прохладой, пахло рекой, у пивбара «Рак» выстроилась небольшая, строго сосредоточенная очередь. Пакгаузы знаменитого тиходонского купца Парамина, хотя и взятые под охрану государством, но не ремонтируемые, а потому успешно продолжающие разрушаться.
– Ну-ка, давай медленней…
Острым взглядом Волк прочесал кусты, посветил фарой в темные углы.
– Поехали.
Панорамный кинотеатр «Шторм», когда-то большая редкость, один из шести в Союзе. На маленького Вольфа произвели неизгладимое впечатление красные ковровые дорожки, торжественный оркестр в вестибюле, выдаваемые у входа в зал картонные очки с розовыми квадратиками целлулоида, делавшие экранное цирковое представление выпуклым и объемным. Сейчас он заброшен: потускнел, осел, покрылся пылью. Группа курсантов расположенного рядом мореходного училища лихо поет под гитару. Напротив, у причальной стенки, пришвартована парусная шхуна, на которой те же курсанты ходят на судоводительскую практику.
Дальше злачные места: ресторан «Речной», бар, шашлычная… Вдали мелькнула милицейская машина.
– Давай к восьмому! – приказал Волков.
Круглов с явной неохотой пошел на сближение, машины стали борт к борту. Кроме патрульных, в ПМГ-8 сидели две девушки. Шатов молодцевато выскочил наружу, подошел, доложился по форме:
– Товарищ старший лейтенант, за время дежурства никаких происшествий не произошло. Старший экипажа сержант Шатов!
– Кто в машине? – строго спросил Волк.
– Потерпевшие. У них сумочку выдернули. Ищем по горячим следам…
– Что ты несешь? Если грабеж, то почему не доложил дежурному, если ищете – почему стоите на месте? А сейчас я у них спрошу, кто у них что вырвал и кто вставить хочет!
Шатов увял и опустил голову.
– Быстро выгоняй их и неси службу, как положено!
Волк достал контрольный журнал, но раскрывать не стал. Слишком много недостатков – это мина, заложенная под зад самому себе.
– Давай наверх!
ПМГ-12 стала карабкаться по крутому подъему. Печатный переулок. Сколько помнил Волков, здесь всегда текла вода. Зимой и летом, осенью и весной. В рации раздался странный треск, потом треск повторился. Как будто кто-то переложил трубку с места на место. Или дважды провел ногтем по микрофону. Волк бы не обратил на это внимания.
«Слышь, маякует! – сказал кот. – Небось передает другим, что ты сегодня зверствуешь!»
– Это Шатов остальных предупреждает? – спросил Волк. Круглов едва заметно улыбнулся.
– Пусть предупреждает! Я пришел во взвод не на один день. И контроль будет постоянный! Так всем и передай!
Патрульный автомобиль вывернул с Печатного переулка на Магистральный проспект. Два центровых квартала – знаменитый Брод. Воспетые известным поэтом красивые женщины в открытых сарафанах, девушки в мини-юбках, шумные подростки с завязанными на впалых животах полами клетчатых рубах, солидные «взросляки», выбравшиеся сюда по старой памяти. Конечно, сейчас здесь не так многолюдно, как десять лет назад, но все равно гораздо оживленней, чем в других местах. Пьяных не видно, ничего подозрительного не происходит. Вот и ПМГ-5. Машина медленно ползет, прижимаясь к тротуару, патрульные фильтруют взглядами гуляющую публику. Словом, несут службу, как положено. Волков взглянул на часы и сделал отметку в контрольном журнале.
– Скала – Двенадцатому, – с хрипом и треском прорвался сквозь эфир голос дежурного. – Скала – Двенадцатому…
Старший лейтенант Волков отстегнул тяжелую трубку, вдавил тангету.
– Двенадцатый на связи.
– Где ПМГ-4? По Левому берегу уже две заявки, а они не выходят на связь!
Волков взглянул на часы.
– Минут сорок назад были на маршруте. Где сейчас, не знаю. Я нахожусь в районе моста, могу подъехать.
– Заречная, пять, заправка, оттуда позвонил мужчина, заявил грабеж.
– Вас понял.
Круглов, не дожидаясь команды, включил проблесковый Маяк и дал газ.
– Обедать поехали, сто процентов.
– Если так, почему Сергеев не доложился?
– А чего докладываться? Там всех делов минут на двадцать.
Волков выругался:
– Что вы за люди?! Сколько раз повторять: нельзя выходить из-под контроля, нельзя оставаться без прикрытия! А вдруг на них напали и перестреляли обоих?
Круглов усмехнулся и покрутил головой:
– Да что мы – в Афганистане? За восемь лет службы я всякое видел. Напивались, дрались, оружие теряли… Но никаких нападений никогда не было! А вы вторую неделю, и все как на войне!
– Как не было нападений? А «Призраки»? В городе орудует опаснейшая банда! Налеты, стрельба, трупы! Это что, не война?
Сержант поморщился.
– «Призраки» на инкассаторов нападают. За деньгами охотятся. Это совсем другое дело…
– Сегодня на инкассатора, а завтра на ПМГ! Надо всегда рассчитывать на худшее!
Волков в сердцах взялся за рацию:
– Четвертый, я Двенадцатый, прием! Четвертый, я Двенадцатый, прием!
ПМГ-4 не отвечала.
Оставаться без прикрытия нельзя! Уходить со связи нельзя!! Терять управление группами нельзя!!!
Эти аксиомы ему накрепко вбил в голову майор Шаров, и весь последующий боевой опыт их неоднократно подтверждал. Если связь с группой потеряна, все остальные по тревоге ищут ее, чтобы выяснить причину!