Вежливые люди императора - Харников Александр Петрович. Страница 11

О, я, кажется, придумал! Скажите, господин подполковник, – Павел повернулся ко мне, – ваши люди не очень изнежены, и могут ли они какое-то время расположиться биваком, по-солдатски?

Мне вдруг стало смешно. Эх, знал бы царь-батюшка – как моим орлам порой приходилось ночевать под открытым небом, сутками питаться сухпаем и обходиться минимумом удобств.

– Ваше императорское величество, – произнес я, стараясь выглядеть лихо и браво, как и положено старому солдату, которому сам черт не брат. – Мои люди будут нести службу, невзирая на любые тяготы и лишения. А где вы хотите нас разместить?

– Вы знаете, где находится Экзерциргауз? – спросил у меня Павел. Заметив на моем лице недоумение, он повернулся к Патрикееву, который, видимо поняв, о чем идет речь, встрепенулся и кивнул, словно соглашаясь с императором.

– Ваше императорское величество, – ответил Васильич, – если я вас правильно понял, то речь идет о Манеже и конюшнях, которые в прошлом году построил архитектор Винченцо Бренна? Это те, что в двух шагах от Михайловского замка? Рядом с ними еще две кордегардии.

Я вспомнил – Павел трудновыговариваемым словом «Экзерциргауз» назвал то, что у нас носит название Зимний стадион. Действительно, место для нашего размещения весьма удачное. Помещения там большие, вся наша техника поместится в огромных залах Манежа без особого труда. А если у входа выставить крепкие караулы, то никто посторонний в стадион, пардон, Манеж и конюшни пробраться не сможет.

Павел, кивнув Патрикееву, продолжал вопросительно смотреть на меня. На лице его появилась усмешка. Похоже, что его позабавило мое невежество и незнание города, в котором я жил и нес службу.

– Да, государь, я вспомнил – и в самом деле лучшего места для нас и нашей техники трудно найти. Только надо как можно быстрее перебросить ее туда – я уверен, что обо всем, что произошло здесь, уже утром будет знать весь Петербург. В том числе и те, кому об этом знать не следовало бы.

– Господа, думаю, что вы правы, – кивнул император. – Давайте решим – как нам лучше добраться до Михайловского замка, и тронемся в путь.

– Ваше императорское величество, – Васильич подошел к царю и наклонился к его уху, – было бы неплохо, если бы вы прошли вместе со мной к нашим машинам и осмотрели их. К тому же не все те, кто попал в ваше время из будущего, военные. Надо бы узнать, что они за люди, и согласны ли они выполнять приказы Игоря Викторовича. Ну и ваши приказы, соответственно…

1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург

Патрикеев Василий Васильевич,

журналист и историк

С ума можно сойти! Расскажи мне кто-нибудь о том, что со мной случилось полчаса назад – ни в жизнь не поверил бы! Но факт остается фактом – я нахожусь в XIX веке, и рядом со мной по скрипящему под ногами свежевыпавшему снегу шагает император Павел I – собственной персоной.

Я не удержался и тихонько ущипнул себя за руку – может быть, я сплю, и все это мне снится? Ой, больно! Наверное, и синяк будет… Значит, это не сон, а реальность. Я и в самом деле угодил в прошлое.

Доводилось мне слышать разные страшилки про кровавый камень, лежащий на дне Невы у опор Литейного моста. Дескать, нечисть, прячущаяся в этом месте, время от времени чудит, закидывая прохожих неизвестно куда. Похоже, что я и Игорь Михайлов со товарищи оказались в 1801 году из-за происков этой самой нечисти.

– Государь, – спросил я у императора, – вы говорили, что вас предупредили о нашем появлении. А кто именно предупредил?

Павел покосился на меня, словно раздумывая, ответить ли мне на мой вопрос. Подумав немного, он произнес:

– Господин Патрикеев, сегодня на Охте мне встретилась странная старуха-чухонка. Видимо, она из тех, кто, подобно многим своим соплеменницам, сохранил способность заглядывать в будущее. Именно она и рассказала, что мне предстоит встреча с удивительными людьми, которым суждено спасти меня от смерти, а нашу страну – от страшных бед, которые обрушатся на бедную Россию после моей кончины. А вам не приходилось встречать таких предсказательниц?

Я задумался. Честно говоря, будучи человеком здравомыслящим, я не верил в разного рода столоверчение, снятие порчи и правку кармы. Хотя были в моей жизни случаи, которые с материалистической точки зрения трудно объяснить.

– Видите ли, государь, – ответил я, – ничего подобного со мной ранее не случалось, хотя за свою жизнь мне довелось многое повидать. Но, как говорится в послании апостола Павла римлянам: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» — При этих словах император снял треуголку и перекрестился, и я тоже последовал его примеру.

– Я вижу, господин Патрикеев, что вы человек православный, – кивнул Павел. – Это похвально. Значит, вы посланы в наш мир Господом нашим, подобно архангелу Гавриилу, сообщившему праведному старцу Захарии о рождении долгожданного сына, Иоанна Крестителя. Как я понял, вы далеко не архангелы, а воины. Хотя… – тут император резко остановился, – я вижу среди вас истинно ангельское лицо.

Павел указал взглядом на женскую фигуру, стоявшую рядом с «Тигром». Симпатичная голубоглазая девушка лет двадцати о чем-то разговаривала с мужчиной в штатском, причем беседа их была далеко не мирной. Рядом с ними сидела, высунув язык, большая черная собака.

– Дашка, – возмущался мужчина, – я же велел тебе сидеть в кабине и не вылезать оттуда. У тебя что, шило в заднице? Какого рожна ты вылезла из машины и шляешься тут?

– Ну, папа, – девица обиженно надула губки, – почему я должна сидеть, словно арестованная? Мне тоже хочется увидеть все, что тут происходит… Говорят, что где-то здесь должен быть царь. Представляешь, папа, живой царь! Интересно, какой он? Вот бы на него взглянуть хотя бы одним глазком…

– Можете взглянуть на меня двумя глазами, мадемуазель, – Павел галантно поклонился девице. – Желание такого прекрасного создания, как вы, для меня закон.

Девица ойкнула от неожиданности и спряталась за спину отца. Мужчина же почтительно склонил голову и представился:

– Иванов Алексей Алексеевич, предприниматель. – Потом, немного подумав, добавил: – Капитан запаса. А это, – он вытолкнул из-за спины смущенную девицу, – моя непутевая дочь, Дарья.

Сидевший у ног мужчины пес громко гавкнул, напомнив о своем существовании.

– А это Джексон, – Иванов потрепал по холке собаку, – черный терьер, чемпион и просто наш лучший друг.

– Господин Иванов, – Павел подошел к предпринимателю, – я был бы очень рад познакомиться с вами поближе. И с вашей очаровательной дочерью тоже. Желаю видеть вас у себя во дворце. Считайте это моим приглашением. А пока…

Император взглянул на меня и поправил треуголку.

– Господин Патрикеев, нельзя ли взглянуть вон на ту желтую карету, у которой на крыше светятся голубые огоньки? У нее еще на боку нарисован крест красного цвета. Не следует ли это, что люди, в ней сидящие, имеют отношение к ордену тамплиеров?

Мне стало вдруг смешно.

– Нет, ваше императорское величество, – ответил я, – по роду своей деятельности люди в той карете скорее принадлежат к ордену, великим магистром которого вы, государь, имеете честь быть. То есть к ордену госпитальеров. У нас такие машины выезжают к больным и раненым, дабы оказать им первую помощь.

– Вот как? – сказал Павел. – Тогда я должен обязательно побеседовать с этими людьми. Проводите меня к ним…

1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург

Иванов Алексей Алексеевич, частный

предприниматель и любитель военной истории

Вот уж эта Дашка! Язва, а не девка! Лезет туда, куда ее не просят! Самого царя языком зацепила. Однако в конечном итоге она оказалась права – мы действительно оказались в прошлом.

Я стал лихорадочно вспоминать все, что знаю о правлении императора Павла Петровича. Не хочу сказать, что я силен в истории, но кое-что о том времени в моих извилинах хранилось.