Тайна крови (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 22

— К чему это показательное выступление?

— Чтобы ты не зазнавалась, — он покрутил в руках бутылку, легко открыл и наполнил два бокала. — Садись.

— Мне запрещено садиться с клиентами.

— Это предусмотрительно, что ты принесла наручники. Весьма похвальная инициатива. Могут пригодиться.

Намек поняла и перспективу присланного прежде сообщения тоже. Клубнику, стоит полагать, несла для себя. Тут же села на мягкий черный диванчик как можно ближе к выходу, почти напротив фетроя.

— Почему ты не пришла? — взгляд буквально пригвоздил меня к стенке.

— Были более важные дела.

Он изумленно вскинул брови и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку дивана. Невольно скользнула взглядом по мужчине: взъерошенные от чужих прикосновений медные волосы, искрящиеся силой глаза, хищная улыбка на губах, матовая серебристая рубашка обтягивает мускулистую грудь, остальное, к счастью, скрыто от меня за столиком. При желании можно разглядеть сквозь стекло, но желания не было. Точнее, не должно было быть!

«Он опасный человек», — вспомнились слова Оуэна. Неподходящая компания для меня. Неподходящая, Ланни!

— Какие же?

— Убирала говно за теми, кто не в состоянии помочь себе сам!

Умолчала о том, что с удовольствием запихала бы хотя бы часть убранного мною говна в его прекрасный рот!

Он стиснул зубы и медленно провел ладонью по бархатному сиденью рядом, явно намекая на то, чего я так опасалась. Точно уволят…

— Согласна. Здесь отличный интерьер. Принести для ваших спутниц что-нибудь еще? — я встала в надежде, что смогу уйти.

— Сядь рядом, — негромко произнес фетрой.

Негромко, но действенно. Прямо-таки почти неодолимо захотелось это сделать, но я силой заставила себя удержаться. Хартманы недаром стали правящим родом. Их искры поистине поразительны. Они не только аркхов могут заставить прыгать, словно цирковых котят, через горящие кольца, они могут человека в послушного раба превратить. Вмешательство в сознание запрещено правилами девятого дистрикта, да вот только кто узнает, если в маленькой вип-ложе нас всего двое и перевес веры явно не в мою пользу.

Развернулась и бросилась к выходу, но двери оказались заперты. Зашипела загнанной в угол дохлогрызкой. Вот сейчас я была, как и она, готова сожрать одного наглого самца! Что он себе возомнил?

— Что, тех девиц оказалось недостаточно? Решил со мной поразвлекаться? Скажу сразу — меня ты тепленькой не получишь! Только холодной и синей. Устраивает?

— Ну зачем же так категорично? — так и хотелось стереть с его лица самодовольную ухмылку. — Все равно как женщина ты меня не привлекаешь.

Что-о?

Удар ниже пояса и точно по моей самооценке! И я бы расстроилась. Возможно даже заплакала, если бы не вспомнила слова Оуэна. Отец меня не бросал… А Таххир оказался бессердечной сволочью, сидевшей на моей шее. Дело не во мне! Дело в них.

Вздернула подбородок:

— У кого-то дурной вкус, так что это для меня комплимент.

Я вспомнила одинаковых, словно клонированных блондинок, и закатила глаза. Тоже мне, великая потеря, что я на них не похожа. Блондинка блондинке рознь. Меня природа наградила, а не парикмахер!

— Дело не во вкусе. Просто в тебе нет женственности и сексуальности.

Вот это уже ближе к цели. Фет Ронхарский тоже говорил о том, что мне не хватает чувственности. Только это не так! Я чувственная! Очень и очень чувственная! Прямо такая чувственная, что сама от себя балдею!

Отчаянно захотелось доказать этому болвану, что он не прав. Да больше-то даже не ему, мне себе хотелось доказать, что они все ошибаются. Что вовсе я не сжатая пружина, а взрывная особа, которая может и будет ловить на себе восхищенные взгляды! К ногам которой упадут мужчины и не только искристые, но и сами великородные! А я буду смотреть на них свысока и выбирать, кого перешагнуть, а на кого обратить внимание…

Наверное, вид у меня был слишком уж триумфальный, поэтому фетрой усмехнулся и опустил меня с небес на землю. К ядовитым сизо-пепельным глазам, что смотрели, кажется, со скукой или со снисхождением.

— Жопой крутить ума особого не надо!

— Ты заблуждаешься, — ухмыльнулся он и медленно, глядя на меня, пригубил вино. Вот ведь, змей искуситель. Во рту как-то некстати пересохло, а бокал в ладошках стал сырым — так сильно они вспотели. — Возбудить мужчину — искусство.

— Ладно. Давай к делу. Если ты хотел поглумиться — миссия выполнена. Верни мне мои деньги и разойдемся.

— За вино и телепатовизор, я помню, — усмехнулся он и перевел взгляд на бутылку.

— Ладно, только за телепатовизор, — поправилась, решив, что выпить мне сегодня не помешает.

— Давай так. Сможешь меня возбудить — дам в десять раз больше, чем должен.

Во-первых, он мне ничего не должен, если уж на то пошло.

Во-вторых, деньги мне нужны, конечно, позарез, но я не такая!

В-третьих, хотела же раскрыть свою чувственность, доказать всем мужикам в его лице, что они ошибаются! Вот мой шанс, сидит, закинув ногу на ногу, довольный жизнью и водит по мне безразличным взглядом.

— Не боишься штаны намочить?

Он откровенно рассмеялся низким, бархатистым смехом:

— Неплохое начало, Флер.

— Я Ландрин.

— Не для меня. Можешь начинать.

И с чего он решил, что стану? Я ведь не давала согласия! Или давала? С другой стороны, как звучит слоган мужененавистниц? Наш девиз непобедим — возбудим и не дадим! По-моему, отличный вариант осадить этого великогада, показать, что он всего лишь существо морковкодумающее! Такой же, как и сотни других мужиков. Даром что правящий!

Залпом осушила бокал и по телу разлилась жаркая волна. Звякнуло стекло о столик. Я поднялась, подошла к управляющей панели вип-ложи, приглушила свет, добавила красного неона, включила одну из своих любимых расслабляющих композиций. Неужели я это сделаю? Не думай, Ланни. Просто делай! Докажи этому пустынному мертвоеду, что он всего лишь мужик, и он от тебя отстанет! А хочу ли я на самом деле, чтобы он от меня отстал?

Повернулась и глянула на него через плечо. Смотрел с интересом, но без особого энтузиазма. У-у, аркх плешивый, попляшешь ты у меня сейчас. Точнее, я попляшу, а ты челюсть потеряешь и будешь скулить жалобным енотом у моих ног!

Зазвучала тягучая бархатная мелодия. Смущаясь под пристальным взглядом, медленно качнулась в одну сторону, в другую. Тело требовало привычных форм из классики, но я же не балет танцевать пришла… Неуклюже потопталась на месте, а когда Хартман не сдержал смешок (к его чести, он правда старался сдержаться), вспыхнула.

— Не часто этим занимаешься, надо полагать? — он старался выглядеть серьезным, даже рот ладонью прикрыл, но выходило плохо. — Попробуй закрыть глаза, может, поможет?

— Не терпится лишиться денег?

— Хочу увидеть тебя.

Так вот просто и спокойно сказал, что внутри какой-то тумблер переключился.

«Лежи, Ланни, я все сам сделаю, быстренько. Поспи, ты же так устаешь».

«Тебя не хочется трахнуть», «Твоему исполнению не хватает чувственности».

«Как женщина ты меня не привлекаешь».

Три мужчины, три удара по самооценке…

Такая злость во мне вскипела, такая обида. Мне двадцать пять и все, что я видела и знала — возюкания в полудреме. Таххир методично подавлял мою сексуальность, зарубая на корню все мои инициативы. Сдается, он никогда меня и не любил. Ему просто было приятно сидеть на моей шее. Да и удобно, вместо кулака у него под боком была я. Этот мерзкий падальщик еще пожалеет, что так со мной поступил! Все они пожалеют о своих словах!

По полу рассыпались шпильки, к ним присоединилась резинка и плечи накрыла шелковая волна волос. Хартман поднял бровь. Сейчас у тебя кое-что другое поднимется! Моргнуть не успеешь.

Тряхнула головой, запустила в волосы пятерню, взъерошивая их, крутанула бедрами, повинуясь зову музыки. Но на этот раз вовсе не для него, а для себя. Глаза и вправду закрыла, ненадолго правда. Пропустила через себя низкую гитарную вибрацию, повернулась, прогнулась, провела ладонями по телу и во мне словно что-то ожило. Что-то давно забытое и почти умершее. Древнее, как сама жизнь и свежее, как первый вдох. Подхватила со стола бутылку, сделала несколько больших глотков прямо из горлышка и, ведомая хмельным возбуждением, забралась на стеклянный столик. Отлично. Лицо Харви вытянулось. Не ожидал, аркх плешивый? Я еще и не так могу!