Грешная жизнь герцога - Гурк Лаура Ли. Страница 52

– Не понимаю, о чем вы.

– У Марло две незамужние сестры, а поскольку он купается в деньгах, у них вполне приличное приданое, но, учитывая вашу репутацию, он и близко вас не подпустит ни к Фибе, ни к Вивиан. Он очень печется о своих сестрах.

– Меня не интересуют сестры Марло, – нетерпеливо прервал барона Рис. – Я намерен жениться на Пруденс Абернати.

Уэс наклонился к нему.

– Помолвка разорвана, – напомнил он.

– Именно. Поэтому я и хочу встретиться с Марло.

– Звучит загадочно, мой друг, но если вы хотите встретиться с Марло, у вас есть шанс. Он только что вошел. – Уэс встал, вышел из-за стола и через всю комнату направился к двери, чтобы поприветствовать высокого темноволосого мужчину, по виду на несколько лет старше Риса.

Когда эти двое подходили к столу, Рис встал, а когда их представили, он не мог не заметить, что Марло смотрит на него с подозрением, и это несколько позабавило его.

– Присоединяйтесь к нам, Марло. – Он отодвинул третий стул и показал на бутылку: – У нас прекрасный портвейн «Грехам» 1862 года, если вы не прочь выпить.

Марло взглянул на графин и бутылку рядом с ним.

– Прекрасное старое вино, – пробормотал он. – Одно из моих самых любимых.

– В самом деле? – притворился удивленным Рис. – Тогда садитесь с нами и давайте выпьем.

Так как Марло продолжал колебаться, Рис решил, что хитрость не поможет.

– Я весь день искал для вас этот портвейн, – с улыбкой сказал он. – Чтобы мои усилия не пропали даром, вы обязаны выпить с нами, по крайней мере, рюмочку. Кроме того, – добавил он, поскольку его новый знакомый продолжал волноваться по поводу своих сестер, – я праздную свою помолвку с мисс Пруденс Абернати.

Марло сел на предложенный стул.

– Я слышал, что помолвка разорвана.

– Мне представляется, я единственный, кому это неизвестно, – ответил Рис, когда он и Уэс снова заняли свои места. – Я обратил внимание, что сегодняшняя «Соушл газетт» посвятила нашей разорванной помолвке всю страницу светских новостей.

Упоминание одной из газет Марло заставило виконта нахмуриться.

– Вы отрицаете это?

– О да! Категорически, Я женюсь на Пруденс Абернати.

– Сама леди, кажется, считает по-другому.

Наливая гостю вино, Рис постарался принять извиняющийся вид.

– Мне всегда было трудно принимать отказы. Можете сослаться на мои слова, если захотите.

– Так вот почему вы приложили столько усилий, чтобы отыскать мое любимое вино и быть представленному мне в моем клубе? В клубе, должен заметить, членом которого вы не являетесь. Потому что вы хотите изложить вашу версию случившегося?

– Вовсе нет. Мне все равно, что пишут обо мне в ваших газетах, правда это или нет.

– В моих газетах пишут только правду, – быстро сказал Марло. – Но если не это ваша цель, остается предположить, что вы хотите просить моего позволения навестить ее в моем доме, хотя как вам удалось так быстро узнать, что она остановилась у нас, ума не приложу.

Рис заморгал:

– Прошу прощения?

– Вы не знали?

– Не знал. – Он помотал головой, явно озадаченный. – Но почему мисс Абернати оказалась в вашем доме?

– Моя жена – ее близкая подруга, она и пригласила к нам мисс Абернати. Ее чемоданы доставили сегодня утром. Я подумал, вы как-то узнали об этом и хотите с помощью какой-нибудь уловки получить возможность нанести визит.

Рис не знал, поможет или помешает его планам то обстоятельство, что Пруденс остановилась у виконта и его жены. Ему еще предстояло оценить это.

– Нет, я подстроил эту «случайную» встречу с вами, Марло, потому что хотел поговорить с вами о деле, связанном с изданием книг.

Марло поднял рюмку и откинулся на спинку стула.

– Если вы, герцог, хотели возбудить мое любопытство, вам это удалось.

– Прекрасно. – Рис улыбнулся и поднял свою рюмку. – Потому что оно может оказаться выгодным для нас обоих.

Глава 17

Уильям Фейн стоял напротив дома номер 32 по Литтл-Рассел-стрит, не сводя глаз с входной двери чистенького дома с кружевными занавесками на окнах, стараясь не сходить с места, чтобы не привлекать к себе внимания. Он находился здесь уже шесть часов, и с каждой минутой его беспокойство росло.

Каждый раз, издалека заметив идущую по улице женщину, он замирал в надежде, что это будет Нэнси. Служанка из дома, где мисс Абернати жила раньше, не знала, где может находиться горничная мисс Пруденс, но она сказала, что мисс Уоддел должна прийти сюда. Служанка сообщила Фейну, что мисс Пруденс оставила для Нэнси рекомендацию, которую та должна сегодня забрать. Но время шло, а Нэнси не появлялась, и Фейн начал беспокоиться.

Может быть, она заболела, думал он с тревогой. Он вынул часы. Половина четвертого. Наверняка если она не появилась…

Он оторвал глаза от часов и увидел девушку в серо-зеленом платье, идущую по другой стороне улицы. Ему не нужно было видеть сияние ее огненно-рыжих волос, прячущихся под соломенной шляпкой, чтобы понять, что это Нэнси. Ее стройная фигурка и грациозная походка сказали ему об этом. Он почувствовал облегчение и спрятал часы.

Нэнси вошла в дом и через несколько минут вышла с письмом в руках. Фейн подождал, пока она повернется и пойдет туда, откуда пришла, после чего пересек улицу, убыстряя шаги, чтобы догнать ее.

– Мисс Уоддел! – окликнул он.

Она посмотрела через плечо, и, когда узнала его, на ее веснушчатом личике появилось сердитое выражение, а красивые зеленые глаза прищурились. Затем она отвернулась, как если бы не увидела его.

– Мисс Уоддел, Нэнси, подождите! – Фейн пошел быстрее, но она тоже ускорила шаги, однако длинные ноги дали ему преимущество. Он легко нагнал ее и пошел рядом. – Я прождал вас весь день в надежде иметь возможность поговорить с вами.

Нэнси не взглянула на него.

– Нам нечего сказать друг другу, мистер Фейн.

– Пока я ждал вас, полицейский дважды проходил мимо. Второй раз он бросил на меня подозрительный взгляд и сказал, чтобы я уходил отсюда. Если он еще раз увидит меня болтающимся по соседству, он может меня арестовать.

– Не сомневаюсь, вы придумаете для него какую-нибудь историю. Может быть, на него произведет впечатление тот факт, что вы камердинер итальянского графа. Ах нет, подождите. – Она бросила на него возмущенный взгляд. – Вы ведь на самом деле не камердинер графа Розелли, а супруга принцессы Юджинии. Вы солгали.

– Вы должны позволить мне объясниться.

– Я должна, вот как? – Нэнси еще выше задрала носик. – Кто вы такой, чтобы говорить мне, что я должна делать?

– Вы вправе сердиться, но, пожалуйста, выслушайте меня, Нэнси. Дайте мне шанс рассказать вам, как все было на самом деле.

Она не ответила. Но также не сделала попытки перейти на другую сторону улицы, чтобы избавиться от него, и Уильям оценил это как поощрение.

– Я был камердинером графа Розелли до его женитьбы. Когда он женился на принцессе Юджинии, он хотел оставить меня, но мне нравятся перемены, поэтому я стал камердинером герцога. Я прослужил у него пять лет.

Нэнси остановилась на углу, посмотрела в одну, потом в другую сторону и перешла улицу, словно забыв о его присутствии.

Уильям не отставал.

– Мне нравилось служить у его светлости, – сказал он, когда они оба ступили на тротуар, – с ним я получил возможность много путешествовать. Работая у него, я многому научился… – Он запнулся, подумав, что этой темы лучше не касаться, потому что не во всем, чему он научился, имело смысл признаваться. – Его светлость был хорошим хозяином, очень щедрым – по крайней мере, когда он был при деньгах. Ему легко угодить, он очень умный, И он герцог, любезный и выдержанный, джентльмен во всех отношениях.

Нэнси резко свернула влево и вошла в маленькую пошивочную мастерскую. Уильям без колебаний последовал за ней.