Хранитель чаек (СИ) - Разумовская Анастасия. Страница 4

На лёд шагах в десяти от них опустилась чайка, хлопнув крыльями и издав плачущий звук. Птица наклонила голову набок и внимательно взглянула на обречённую игрушку принцессы.

— Хочешь, я покажу тебе магию? — прошептал голубоглазый.

— Нет. Обманешь.

— Я? — изумился тот. — Да никогда в жизни.

Девушка нервно хихикнула.

— Обещаю: не двинусь ни на полшага. Идёт?

Охотнице стало любопытно. Он точно попытается её обмануть, но было интересно: как? Жук нервно ударил копытом, но девушка знала: и часа не пройдёт, как здесь будет вся кровавая охота. Почему бы пока и не развлечься?

— Хорошо, — кивнула.

Странный человек улыбнулся и защёлкал пальцами.

— Смотри, — шепнул, — я умею говорить по чаячьи.

— И что ты ей сказал? — рассмеялась девушка.

Он сошёл с ума? Может поэтому такой отчаянный?

— Я сказал ей, что знаю, кто самая красивая девушка на свете, — задорно ухмыльнулся парень разбитыми посиневшими губами.

— И кто же? — полюбопытствовала Джия.

Неужели он сейчас пытается сейчас обольстить её?

— Тебе не скажу, — капризно ответил сумасшедший. — А ей скажу.

И чайка действительно хлопнула крыльями, взлетела и приземлилась на дрожавшую костлявую руку обречённого. Тот наклонил к ней голову и что-то зашептал птице на ухо. Чайка дёрнула шеей и снова вскрикнула.

— А… а… как ты её к себе подманил? — прошептала охотница заворожённо, и спрыгнув с коня, подошла к нему.

Он глянул на неё, улыбнулся и взмахнул рукой. Чайка вновь крикнула, взлетела и устремилась от них, поймав воздушный поток.

— Просто я — само очарование, — гордо заявил парень, выпятив ребристую грудь в лохмотьях.

— Ты смешной, — засмеялась она. — Я не понимаю: ты с ума сошёл или пытаешься обмануть меня?

Лазурные глаза блеснули.

— А кто из нас не сходил с ума? Ты уверена, что ты в своём уме, а не грезишь? Может тебе только кажется, что я это я, а ты это ты, а на самом деле ты — седой, бородатый мужик с отвисшим брюхом, который однажды сошел с ума?

Джия рассмеялась:

— Я — мужик с брюхом?

— Ну не я же. Почему ты думаешь, что всё, что ты видишь, тебе не кажется? Может ничего этого и вовсе нет?

— Но я чувствую лёд, и солнце, и дыханье моего коня, — хохоча, возразила она.

— Дай руку.

— Нет.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Просто дай руку. Ты же знаешь, что я слаб.

Девушка подумала, подошла к нему, присела рядом и протянула руку. Пленник осторожно взял её маленькую крепкую ладонь и положил себе на грудь, которую левой рукой обнажил от лохмотьев. Охотница невольно вздрогнула.

— Слышишь стук? — спросил парень, глядя на неё всё тем же насмешливым взглядом. — Ты чувствуешь тепло моего тела. Ты слышишь стук моего сердца. Ты думаешь, что я жив. Но я уже мёртв, разве не так?

Глава 2

Штурман

Джия проснулась в испарине и слезах. В комнате было темно. Должно быть, настала ночь. Неужели до Морского щита так далеко плыть? Девушка нашарила рукою пол, затем стену и, не поднимаясь на ноги, на карачках доползла до двери. Потянула её на себя. Корабль прыгал и брыкался, как необъезженная лошадь.

— Спокойно, — шепнула ему. — Тихо.

Она не сразу поняла, что дверь открывается внутрь. Для того, чтобы открыть её, пришлось встать. Джия потянула ручку на себя и, когда та поддалась, не удержалась на ногах и попросту вывалилась в открывшийся проход, упала на палубу и замерла.

Над ней нависла гора. Огромная, тёмно-серая, почти чёрная, пенящаяся гора. Паруса были убраны, и голые мачты не могли скрыть вздыбившегося хищного моря, напавшего на них. Было темно так, будто они оказались в преисподней Царя Ночи.

Джия закричала, но не услышала сама себя. Вскочила на ноги. Ветер ударил, разметав волосы. Корабль накренился, и девушка покатилась влево, но зацепилась за ступеньки, ведущие на ют. Перехватилась за перилла.

Джия вновь обернулась на гору, которая росла. Морской змей!

Девушка завизжала, и, перехватываясь за перилла, начала подниматься по лестнице. Наверх, наверх — кричал её инстинкт всадницы. Ноги соскальзывали, корабль падал в бездну, но Джия карабкалась вверх, пока не выбралась на ют. Отсюда море казалось ещё более страшным. Оно всё было покрыто чёрно-зелёными горами, клокочущими пеной. Живыми горами, которые росли и падали. От этого зрелища ноги девушки подкосились. И всё же, во мраке тесной каюты, как в гробу, было бы страшнее.

Сверкнула молния, и Джия увидела в темноте неподвижную фигуру. Сначала ей показалось, что это сам бог смерти, но потом она поняла, что это мужчина и что он, застыв, держит штурвал. Девушка завопила, бросилась к нему, вцепилась в его расстёгнутую кожаную куртку и закричала:

— Там! Там!

Ей нужно было, чтобы он обернулся и увидел ужас, творившийся за бортом. Они погибали, корабль падал в бездну, в пасть змея, а волны росли над ним. Но тут палуба вновь ускользнула из-под её ног, пальцы не смогли удержаться за мокрую кожаную куртку…

В последний момент человек у штурвала рывком перехватил девушку, рванув за плечо, прижал к груди безвольное тело.

—… ко… ю…да, — услышала она в рёве бури.

Джия выкрутилась, обернулась к нему, запустила руки под его куртку, обхватила за узкую талию и прижалась к рубашке своего спасителя. Здесь было тоже мокро, но зато горячо. Уткнулась лицом ему в грудь, стуча зубами и вся дрожа от животного ужаса.

Он наклонился к ней и прокричал на ухо:

— Держись. Не бойся.

Ветер и грохот грома заглушали все звуки.

Мерзкая палуба продолжала брыкаться, и Джия не понимала, где море, а где небо. Их обдало ледяной водой, и девушка сразу же промокла насквозь. Она крепко обнимала спасителя, больше всего на свете боясь не удержаться, или что он упадёт. Но штурман, казалось, врос в корабль. Джия бы решила, что это и правда статуя, если бы его тело не отреагировало на её тёплую близость. Но сейчас девушку даже это неудобство не смущало. Ей было слишком страшно.

Корабль снова накренился, но напрасно: всадницу окружили железные руки. И снова вода хлынула за шиворот, но намокать там было уже нечему. Штурман даже не вздрогнул. Интересно, если за ними явится Смерть, то удастся ли богу подвинуть этого человека?

Было настолько плохо, что тошнота отступила

— Повернись ко мне спиной, — прохрипел он ей на ухо, давая понять, что живой.

— Нет! — закричала она, замотав головой, и услышала отчётливый скрип зубами.

— Ты так долго не продержишься, — зарычал он, когда их окатило очередной волной, а палуба ухнула вниз.

Джия закашлялась, но лишь плотнее прижалась к нему. Отпустить его? Да никогда в жизни!

— Повернись спиной, — снова начал штурман, — засунь руки в мои рукава…

Девушка, наконец, поняла, чего он хочет: чтобы куртка зафиксировала Джию на нём. Но поворачиваться… Выпустить его из рук хоть на мгновенье?

Она снова замотала головой.

Проклятое море! Проклятый корабль!

Вдруг раздался отчаянный крик, будто кто-то упал за борт. Джия буквально втиснулась в широкую горячую грудь, застучав зубами.

— Альбатрос! — рявкнул он. — Это был альбатрос.

Имя упавшего её совершенно не утешило.

— Я не хочу умирать! — закричала она. — Только не так! Пожалуйста!

— Хорошо, — прорычал он. — Не сейчас. Меня сменят, я донесу тебя до каюты…

— Нет! Нет, я там с ума сойду.

— А так сойду я, — проворчал он.

Или Джии показалось? Может он что-то другое сказал?

Мужчина выпустил штурвал. Судно начало поворачиваться. Джия завизжала. Штурман умудрился, удерживая её, снять с себя пояс и обвязать их обоих, а потом снова схватился за бешено крутящееся колесо, замедляя его темп перехватами и выравнивая крен. Джия почувствовала, как по его напряжённой груди побежали струйки пота.