Зной пустыни - Торн Александра. Страница 21

— Конечно, мне еще нет восемнадцати, — упрямо возразила Марианна, — но посмотри на меня, и сам убедишься, что я уже взрослая.

Он ухмыльнулся.

— Пожалуй, ты права, куколка. Но если, скажем, я приглашу тебя, то куда можно пойти в этой занюханной дыре?

— В церкви сегодня благотворительный концерт.

— Ну, это мне точно не подходит, — бесстыдно ухмыльнулся он.

— Еще есть кинотеатр для автомобилистов.

— Что там сегодня идет?

— Тебя это волнует? — спросила она, заинтересованно глядя, как эрекция распирает его тесные джинсы.

Так начался их короткий роман. На следующей неделе, когда Ванатка на огромном трейлере в очередной раз проезжал через их городок, она сбежала с ним. Он должен был стать ее странствующим рыцарем, ее надеждой избавиться от тоскливой жизни в маленьком городке. А через полгода, устав использовать Марианну в качестве боксерской груши, Ванатка ее бросил. С тех пор личная жизнь сводилась для Марианны к нечастым случайным встречам.

Но теперь появился Реджинальд, награда, ожидающая ее в конце долгого и трудного пути, человек, которого она ждала всю жизнь.

Уснула она мгновенно и сразу унеслась в страну грез. Ее окружал непроницаемый мрак, но рядом вдруг появился Реджинальд, налил ей вина, поцеловал руку и сказал, что она необыкновенно хороша. Но это был уже не Реджинальд, а Бела Лугоши в наряде графа Дракулы. Он приник тонкими серыми губами к ее шее и начал высасывать кровь. Когда он наконец оторвался от нее и посмотрел ей в глаза, его губы были измазаны ее кровью.

Марианна душераздирающе закричала.

Алан подъехал к уэкос — естественному углублению в скале, где скопилось много дождевой воды, — стреножил Одии, отпустил ее попастись, а сам стал устраиваться. Он уже не раз бывал здесь. Сохранилась и старая, построенная им землянка, требуется лишь немного подновить ее.

До наступления темноты он объехал окрестности и убедился, что в округе никого нет. Собрав веток и сучьев, он развел маленький костер, а когда покончил с ужином, на небе уже зажглись звезды. Алан лег на землю, подложил под голову седло и долго любовался созвездиями, горящими на фоне бездонной черноты.

Суета городской жизни не позволяла ему вырваться на просторы Стронгхолда. Но вот он здесь, и умиротворение вытесняет невыносимую ярость, тихая ночь незаметно врачует его истерзанную душу. Да, только природа вылечит его и телесно, и духовно.

Он никогда больше не будет иметь дела с Лиз и ее помощником. Это была последняя и очень приятная мысль. Алан погрузился в целительный сон.

Глава 8

16 ноября 1988 года

До Дня Благодарения оставалась еще неделя, а зимний сезон в Скоттсдейле был уже в полном разгаре. Отели переполнены богатыми гостями из северных штатов, во всех ресторанах бронировались столики, ящики кассовых аппаратов ломились от избытка наличности. Владельцы заведений радостно потирали руки. Это буйство продлится еще пять месяцев, и надо успеть выколотить из приезжих годовой доход. В апреле столбик термометра неумолимо поползет вверх, гости разъедутся по домам, тогда полновластным хозяином города станет палящее солнце.

Но сейчас, в ноябре, оно ласково светило с лазурного приветливого неба. Столбик ртути на градусниках застыл на восьмидесяти градусах, в галерее Кент мощные кондиционеры поддерживали температуру в семьдесят шесть градусов — оптимальный режим для картин и очень комфортный для посетителей и персонала.

Рик сидел в своем кабинете, положив ноги в роскошных ботинках на письменный стол черного дерева. Мерный шум кондиционера действовал усыпляюще, мысли блуждали. Он думал о женщине, чей офис находился в противоположном конце холла, и его лоб прорезала глубокая морщина.

Он переспал с десятками женщин, не оставивших никакого следа в душе, и вот он влюбился. У него щемило сердце, терзало постоянное желание близости. Лиз обладала всеми качествами, перед которыми он искренне преклонялся. Сексуальна, умна, занимает выдающееся общественное положение. После женитьбы… Боже милостивый! Да ведь он всерьез думает о браке с Лиз, он опять войдет в высшее общество и сможет вести такую жизнь, на какую, по его мнению, имеет полное право.

Рик вспомнил о прошлом и тяжело вздохнул. После развода мать, а значит, и он сам не остались без средств к существованию. Отец уважал внешние приличия и не мог допустить, чтобы бывшая жена и сын терпели какие-то лишения. Но Голливуд всегда делил людей на касты. Едва доктор Мейсон покинул семью, Рика сразу перестали приглашать к мальчикам, с которыми он дружил. Да и с матерью фортуна обошлась не лучше: осыпав ее милостями, после развода отвернулась от нее.

Как жена преуспевающего хирурга, Аннабелл Мейсон привыкла к общению с женами влиятельных людей Голливуда, ее популярность у них была огромной. Ведь только Аннабелл знала, кто из актрис изменил форму груди, сделал подтяжку, какой актер перенес липосакцию, и теперь после неудачной операции живот бедняги напоминает минное поле, по которому прогнали стадо коров. Но вот состоялся развод с преуспевающим мужем, и Аннабелл переместилась из начала списка в его конец.

Красивое лицо Рика помрачнело, когда он вспомнил, что и став взрослым, продолжал быть аутсайдером, но все время мечтал отвоевать утраченные позиции в высшем обществе. После окончания колледжа он несколько лет проработал в Колорадо инструктором по лыжному спорту, а на Гавайях — тренером по теннису. Эти годы пролетели, как пустой сон, и надо было применить блестящее образование, которое с такой неохотой оплатил отец. Рик решил начать жизнь сначала и переехал в Скоттсдейл, поскольку его всегда тянуло к богатым и влиятельным людям.

— Там ты будешь счастлив, — одобрила мать. — Кроме того, тебе больше не придется сталкиваться с новой женой твоего отца и ее отродьем.

Чтобы не встречаться с упомянутыми личностями, Рик с удовольствием бы поехал не только в Аризону, а даже на край света. Большегрудая подружка отца произвела на свет сына, и теперь этот сопляк унаследует все, что по праву должно принадлежать Рику.

К счастью, Аннабелл не ошиблась. Скоттсдейл превзошел все ожидания Рика.

В сороковые годы основой экономики Аризоны было скотоводство, добыча меди и выращивание хлопка. Население Феникса составляло не более шестидесяти пяти тысяч человек, а в пыльном захолустном Скоттсдейле отоваривались только фермеры с окрестных ранчо.

Феноменальные перемены начались в восьмидесятом году. Число жителей вдруг стало расти, как грибы после дождя, и быстро перевалило за миллион. Такой бум вызвало одно-единственное изобретение — кондиционер воздуха. До того как вся страна осознала преимущества новинки, жители Феникса уже устанавливали кондиционеры в домах, машинах, отелях, ресторанах и во всех местах, где они работали и развлекались. Беспощадное солнце, привлекавшее туристов, перестало быть помехой для местных жителей.

Художники, наезжавшие в Скоттсдейл в поисках хорошего освещения и хорошей жизни, сразу оценили прелесть кондиционера. Первым — Бак Сондерс, открывший на Скоттсдейл-роуд галерею, которую назвал «Империя искусств». Затем галереи начали вытеснять с улицы продуктовые магазины и бензозаправочные станции; фешенебельные курорты, роскошные гостиницы заполнились людьми, которые покупали картины, репродукции и скульптуры у Сьюзен Браун, Элен Хорвич, Джой Тэш, Лесли Леви, Ч.Рейна, Лиз Кент и других дилеров. К концу восьмидесятых климат, деньги и искусство создали в Скоттсдейле нераздельное любовное трио.

Но Рик об этом не вспоминал, он обдумывал следующий шаг. Интимная близость с Лиз закончилась, не успев начаться. Эта женщина была гением по части отношений и ухитрялась держать Рика на расстоянии вытянутой руки. Чтобы заслужить ее одобрение, он превзошел самого себя, заключил много выгодных сделок. Он ждал любви, а получал лишь снисходительное: «Хорошая работа».

Инстинкт подсказывал Рику, что на его пути стоит только один мужчина — Алан Долгая Охота. Он понял это, когда увидел портрет.