Красавица для Чудовища (СИ) - Андерсон Диана. Страница 28

— Скажешь тоже, — засмеялась Алиса. — Мишке. Какая чушь…

Внутри меня что-то болезненно щелкнуло после слов старшей сестры.

— Как у него дела? — равнодушно спросила старшая сестра. — Вы поладили?

Рассказав вкратце события первой недели в доме Михаила, я сразу же замолчала.

— У тебя с ним секс был? — невозмутимо спросила она, будто кроме этого, ее больше ничего не волновало.

— Нет, — дернувшись, ответила я. Алиса выдохнула, а затем тихо засмеялась.

— Поэтому грустишь? — цинично спросила она. — Агата цокнула, уставившись на старшую сестру, красящую губы моим бальзамом.

Признаться, мне не хотелось сегодня встречать здесь Алису. Совершенно некомфортно было говорить о своем муже ей, даже не взирая на то, что он успел меня обидеть этим утром. Я могла поделиться своей личной жизнью с Агатой, но не с Алисой.

— Соскучилась очень по папе, — честно призналась я, стараясь перевести неприятную мне тему. — И по вам, конечно же.

— Эх Настёна, Настёна, — хмыкнула Алиса, громко и демонстративно выдыхая. — Дура ты.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась Агата, укладывая детей на моей кровати. — Бессовестная.

— Я говорю, что есть, — расчёсывая волосы поучала старшая сестра безразличным тоном. — Могла бы жизнью наслаждаться, а сидишь тут как на иголках. Я не вижу, что ли.

— Я не сижу как на иголках, — пробормотала я.

— Тебе такой шанс выпал, а ты страдаешь по этому ублюдку, — брезгливо добавила она. — Думаешь, я не заметила, что ты в него влюбилась? Лучше бы тратила его бабки налево и направо и кайфовала.

— Не смей оскорблять его! — всполошилась я, привставая на кровати. Мои щеки вспыхнули от ее беспардонности и грубости. — Никогда!

Алиса посмотрела на меня с непониманием, а затем изогнула бровь.

— На секундочку: его папка чуть нашего за решетку не отправил, — укоризненно проговорила Алиса. — Ты, кажется, совсем об этом позабыла, бессовестная, — цокнула она. — Конечно, теперь же тебе Мишка Соколовский ближе нас стал, — добавила она елейным тоном, скрещивая руки на груди. Я внимательно слушала каждое ее слово, от которого болезненно покалывало в сердце. — Только он свою любимую Марину на тебя ни за что не променяет. С мертвыми людьми невозможно соперничать. — Алиса покачала головой. — Запомни, дурочка: он никогда тебя не полюбит и не признает. Ты ему не нужна, и он уже не раз показал тебе это.

Всхлипнув, я отвернулась и сразу же уткнулась лицом в подушку. Агата что-то тихо пробубнила себе под нос.

— Надо прямо правду говорить, — громко сказала Алиса. — Не маленькая уже, переживет.

И Алиса вышла из моей комнаты.

— Зачем она пришла сегодня сюда, — захныкав, спросила я тихо, когда мы с Агатой остались наедине. Дети уже спали, лежа на моей кровати.

Алиса говорила чистейшую правду, которую мне не хотелось принимать, наверное, поэтому мне было так больно. Когда я осталась в комнате одна, в полной тишине, я немного пришла в себя. Заснуть в своей комнате было невозможно: я ворочалась в постели. В своей постели, в своем маленьком мире, в котором мне было так хорошо. Огляделась по сторонам: теперь, эта комната, почему-то не казалась мне настолько родной, как раньше. С нашей свадьбы не прошло и месяца, а я, к своему стыду, уже успела привязаться к тому дому.

Что он сейчас делает? На часах было почти десять. Наверное, Михаил сейчас в бассейне или же, просто тренируется.

Варвара Степановна, увидев меня утром на кухне, сразу же стала возмущаться и приговаривать, что в доме мужа я похудела от того, что меня стали плохо кормить.

Интересно, он хоть раз за это время вспомнил обо мне? Взяв телефон в руки, я стала просматривать ленту в социальных сетях, и с горечью подумала о том, что у меня даже не было его номера телефона.

Все утро после завтрака я провела в оранжерее, укутавшись в плед, в окружении своих любимых цветов с чашкой какао в руках. Дома было слишком шумно из-за активных игр племянников, поэтому, переместившись в излюбленное место в доме, я провела здесь несколько часов. По крайней мере в своем доме мне было не запрещено прикасаться к розам.

Возможно, если деликатно объяснить все Альберту Михайловичу, мы сможем с его сыном расстаться уже сейчас. Я чувствовала, что с каждым днем мне все сложнее и сложнее находиться рядом с Михаилом. Даже сейчас, думая о нем и желая быть рядом, я хорошо понимала, что эти отношения для меня разрушительны.

Агата вытащила меня в торговый центр, чтобы закупиться подарками для друзей и родственников к Новому Году. Даже праздничная атмосфера, с елками, гирляндами, новогодней рекламой на каждом углу, сегодня, не способна была развеселить меня.

— Ты насколько приехала? — спросила сестра, когда мы зашли в ювелирный магазин.

— Пока не решила, — честно ответила я. — Возможно, все выходные проведу с вами.

— Все настолько плохо? — тише спросила она, словно нас могла подслушать Алиса, которой, к счастью, с нами не было. Я не ответила на ее вопрос. — Слушай, может, пока просто останешься до первого числа. Праздник вместе отметим.

Ее предложение мне показалось уместным.

— Наверное, так и сделаю, — ответила я. — Несколько дней осталось.

— И папа будет очень рад, — сестра примеряла браслет, рассматривая свое запястье со всех сторон.

Я обратила внимание на мужские часы, представленные в соседнем отделе. Мой взгляд зацепила одна модель, больше напоминающая круглые, антикварные часы, на длинной, золотой цепочке.

— Они такие красивые, — разглядывая их в своей руке, прошептала я.

Девушка консультант рассказывала мне о понравившейся модели, расхваливая новую коллекцию, но я не сильно интересовалась подробностями. Циферблат часов так сильно напоминал мне настенные часы, висящие в кабинете Михаила.

— Зачем они тебе? — спросила Агата.

Вздрогнув, я вернула часы продавцу.

Обойдя несколько бутиков, я все еще мысленно возвращалась в тот ювелирный магазин, и не удержавшись, вернулась туда обратно и вышла оттуда уже с желанной покупкой.

— Ты не показывай их Алисе, — сказала Агата, заметив пакет из магазина в моих руках.

Разумеется, рассказывать старшей сестре об этом я бы не стала. Странно, но покупка антикварных часов мигом подняла мне настроение и уже домой я вернулась в прекрасном расположении духа.

— Михаила тоже пригласи, — сказал папа за ужином, когда я поделилась тем, что решила отпраздновать Новый Год в кругу семьи.

Я слабо кивнула, продолжая свою трапезу. Время уже близилось к девяти часам, когда мы расположились у камина в гостиной. Алиса рассказывала истории с работы, а я, к моему сожалению, уже начинала засыпать. Вдруг с улицы раздался звонок, а через минуту в гостиную забежала обеспокоенная Варвара Степановна.

— Там мужчина приехал, — выдохнула она. — Сказал, за Настенькой.

— Какой мужчина? — спросила я, привставая. Папа сразу же встал с кресла.

— Тот самый, с которым ты вчера приехала, — объяснила она.

Недоумевая, я вышла из комнаты вслед за папой. Во дворе меня ожидал водитель, которого ко мне приставил Михаил, вместе с охранником.

— Что вам нужно? — грозно спросил мой отец.

Водитель пожал руку папе, и поздоровавшись со мной, сказал, что приехал, чтобы отвести меня домой.

— Я вернусь через неделю, — запротестовала я. — Так и передайте Михаилу, — добавила я. — Он разрешил.

Папа встал в позу, прикрывая меня собой. Как раньше, в детстве.

— Это распоряжение Михаила Альбертовича, — объяснил водитель. — Он сказал, чтобы я забрал вас домой, — смущенно протянул мужчина. — Сейчас.

С чего вдруг он вспомнил обо мне именно сейчас? Я собиралась открыть рот, чтобы возмутиться, но папа меня остановил.

— Собирайся, дочка, — ласково произнес он. — Не нужно ему перечить.

Собрав сумку с вещами, под обеспокоенные взгляды сестер, я спустилась вниз. Больше всех возмущалась Алиса, называющая Михаила сволочью, которая не заслуживает моего уважения и послушания. Попрощавшись с домашними, я с неспокойной душой села в машину, еще до конца осознавая, что вообще происходит.