Красавица для Чудовища (СИ) - Андерсон Диана. Страница 63

— Как же хорошо с тобой, — выругавшись, прошептал он.

Между ног приятно покалывало после фантастического оргазма, и я все лежала, восстанавливая дыхание и глядя в потолок. Миша, по привычке, лежал на моей груди, целуя и посасывая мои соски, лаская мое тело своими ладонями и тяжело дыша. Он больше не отстранился от меня сразу, как в те редкие разы, когда мы занимались любовью без защиты. Мужчина поднял голову, поджимая меня под себя и нежно целуя в губы. Любимый. От счастья, я зарылась в его волосы, притягивая влажное, покрытое испариной, мускулистое тело, к себе. В его груди бешенно билось сердце, и я чувствовала это, тесно сливаясь с ним воедино.

Перевернув меня, мужчина лег на спину, обнимая меня за талию. Миша приподнялся на кровати, и поцеловав меня в живот, скользнул губами выше, к соскам и шее, требующим его поцелуев.

Как же мне хорошо с ним.

— Не останавливайся, — ойкнула я, когда его пальцы снова накрыли мою влажную плоть. — Пожалуйста, еще…

Придвинувшись к нему, прижалась к яремной впадине на его шее, и провела по горячей коже языком, лаская любимого в ответ. Ох, этой ночью я обязательно сделаю с ним то же самое, что и он со мной, облизав и расцеловав каждый участок его крепкого тела.

— Я очень устал, — выдохнул он. — Но не успокоюсь, пока не кончу еще несколько раз, моя кошечка, — издав смешок, он прикусил меня в плечо. — Ты будешь сверху, — и схватив меня за талию, мужчина притянул мое тело к себе.

Глава 21

Анастасия

После завтрака, Миша сразу же позвал меня к себе в кабинет, чтобы ввести в курс дела. Чувствовала себя как первокурсница первого сентября перед началом учебной недели. Невероятно приятно было работать, когда твой босс — твой любимый мужчина. Миша вел себя вполне профессионально и сдержанно, объясняя мне принцип работы, показывая бланки и образцы документов, относящиеся непосредственно к моей деятельности.

Мы переместились с ним в библиотеку, где в огромном шкафу хранилась часть документов, необходимых для составления договоров. Разбирая архивы по поручению Миши, я наткнулась на старинный, семейный фотоальбом в кожаной, затертой обложке. Мой муж слегка напрягся, но, заметив неподдельный интерес на моем лице, сразу же кивнул, позволив прихватить интересную вещицу вместе с кипой папок к нам в кабинет.

— Моя покойная мама, — ласково и с тихой грустью произнес Миша, глядя на хрупкую женщину в зеленом платье. — Ксения Александровна Соколовская, — горделиво протянул он. — Ей здесь даже тридцати еще нет.

Его дочь тоже звали Ксенией, об этом мне было известно.

— Красавица, — прошептала я, разглядывая фотографию. — У тебя ее глаза, — стараясь разрядить обстановку, честно призналась я. — Такие же красивые.

— Похожи только взгляд и разрез, — улыбнулся он. — У нее были зеленые глаза, как у тебя, — щелкнув меня по носу, сказал мой муж, а потом нежно поцеловал меня в щеку.

Миша снова вернулся к фотографии и досадливо выдыхая, тихо пробубнил себе под нос:

— И как у моей доченьки…

Я бы так хотела родить ему детей, зная, что это залатает зияющую дыру в его сердце от потери ребенка, но, прекрасно понимала, что это невозможно. Дьявольский голос твердил мне о том, что эта пропасть между нами никогда не уменьшится, но я отчаянно желала быть рядом с Михаилом и бороться за наше счастье.

Он ведь дал шанс нашим отношениям.

— А это мой дед, — Миша показал на седовласого мужчину с длинными усами в военной форме на черно-белой фотографии. — Михаил Альбертович Соколовский, — обняв меня за талию одной рукой, супруг зафиксировал меня у себя на коленях. — Ветеран Великой Отечественной Войны.

— Не знала, что в вашей семье были военные, — прикусив язык, я собиралась перевести тему, но Миша понял меня без слов и сразу же усмехнулся.

Альберт Михайлович вскользь упоминал о том, что их шведские родственники служили в армии, но не говорил о том, что его отец был на войне.

— Мы не родились криминальными лидерами, — с иронией проговорил он. — Девяностые на всех оставили свой отпечаток.

— Прости, я не должна была такое говорить, — покачала головой. Прикоснулась пальцем к его виску, и наклонившись, поцеловала. Мне нравилось прикасаться к нему постоянно.

— Да какая уже разница, — засмеялся Миша, поймав мою ладонь. — Ты теперь уже сама Соколовская. — цокнул он. — Считай, крест на всю жизнь, — пошутил супруг, и мои щеки вспыхнули от его непосредственности. — Многое из того, что ты слышала о нашей семье — обычные сплетни. — проговорил он серьезно.

Я кивнула, меняя тему.

— Тебя назвали в честь деда, — тихо произнесла я и в моем сердце кольнуло.

— Да, — четко ответил Миша, листая фотографии. — У нас имена по наследству передаются от деда к внуку, — объяснил он.

— Значит, если у тебя будет сын, — сказав это, я запнулась, потому что не смогла подобрать слов. Его пальцы на моей талии сильнее сжали кожу: на мужчину оказало воздействие, то, что я произнесла. — То его будут звать Альберт…

Это ведь я когда-нибудь рожу ему сына?

— Не будем сейчас об этом, — отрезал он и перелистнул страницу.

Он показывал мне какие-то фотографии, а я думала о его словах, произнесенных с презренным равнодушием. Сердце забилось, и тошнота сразу же подступила к горлу. Миша показывал мне фотографии его родственников, частично пересказывал ту историю знакомства его прабабушки с шведским офицером, но я находилась в том дне, когда дома у отца выслушивала ядовитые слова старшей сестры о несерьёзности намерений супруга по отношению ко мне.

— Насть, — Миша неожиданно взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону моей похолодевшей ладони. Супруг закрыл фотоальбом и потянув меня на себя, вынудил посмотреть ему в глаза. — В свое время, ты обязательно родишь мне детей.

— Правда? — чувствуя, как на глаза надвигается поток слез, пискнула я.

— Правда, — прошептал он и поцеловал меня в подбородок. — Не переживай, лучик мой.

***

У нас было все прекрасно в отношениях: Миша был ласков, нежен и внимателен ко мне, и работать с ним было настоящим удовольствием. Мы вместе засиживались допоздна в его кабинете, составляли договоры, исправляли ошибки, во время перерывов я приносила ему кофе, а себе чай с молоком.

И мы много, очень много целовались в конце рабочего дня, когда время подходило к полуночи. Довольные и зацелованные до распухших губ после окончания тяжелого, трудового дня, забегали к себе в спальню, или же, в спа-зону в джакузи на нулевом этаже и как сумасшедшие занимались любовью. И так каждый день, проводя друг с другом все свое время.

Близился День Святого Валентина, и хоть у нас и не принято было отмечать этот праздник масштабно, мне все равно хотелось подарить что-нибудь памятное своему мужу. Или же, снова приготовить ужин.

Даша пришла к нам гости, ведь Миша, который терпеть не мог посторонних людей в доме, теперь сам предложил мне приглашать иногда подругу к нам, чем встречаться с ней в городе.

— Что решила ему подарить? — пискнула она, когда в гостиную вошел мой муж. Мужчина кивнул моей подруге в знак приветствия и направился в сторону кухни. — Ну, кроме себя на блюдечке с золотой каёмочкой, — хихикнула девушка и я слабо хлопнула ее по колену, чтобы она прикусила свой болтливый язык.

Миша, благо, не расслышал слов Даши, и на мой недовольный, возмущённый писк лишь недоумевающе скорчил гримасу. Супруг налил себе воды, а затем покинул гостиную, возвращаясь к себе в кабинет.

— Время еще есть, — лениво отмахнулась я, обманывая саму себя.

— Хочу по магазинам завтра пройтись, — говорила она. — Подарочки присмотреть. Пойдешь со мной?

Миша отпустил меня с Дашей, только, я все равно замечала смену настроения супруга всякий раз, когда отпрашивалась в город. И, если раньше, еще до нашего примирения, ему были безразличны мои перемещения, теперь же, он реагировал на это с каким-то презрением.

Я думала об этом все время, пока мы гуляли по магазинам, и, вернувшись без подарка ко дню влюблённых, расстроенная, направилась в кабинет, чтобы поговорить со своим мужем.