Между вороном и ястребом (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 59

- Ничего страшного. - успокоила его Айлин, чувствуя себя взрослой и умудренной опытом.

- Пушок любит.. - Она хотела сказать «детей», но посмотрела на мальчика, изо всех сил старающегося выглядеть старше, и продолжила: - Когда его гладят. Ты можешь с ним играть, когда он гуляет в саду. Пушок любит бегатв за палкой и кроликами.

- Спасибо, миледи!

- Глаза Хорхе вспыхнули радостью, и он сбежал с террасы в сад явно выглядывая Пушка. Айлин про себя хихикнула, но посмотрела на Кармеля и насторожилась. Он вскрыл конверт и теперь смотрел на письмо, которое в нем было, со странно застывшим лицом. Потом положил небольшой листок возле чашки с шамьетом. Айлин невольно прочитала слова, написанные ровным четким почерком, тут же обругала себя и отвела взгляд. Надо же быть такой бестактной'

- Впрочем, она ничего не поняла. В письме без подписи было всего две фразы. «Я согласен. Сегодня же».

- Извините. - сказала она. смутившись. - Я не хотела..

- Ничего. - рассеянно отозвался Кармель и позвал: - Хорхе' Скажи Амине, чтобы принесла зеленую шкатулку!

- Маленький арлезиец пробежал мимо террасы, торопясь исполнить поручение, а Кармель посмотрел на Айлин и заговорил так мягко, что она мгновенно заподозрила неладное:

- Айлин. дорогая, помните, что я вам говорил о нелегком решении?

- Помню... - почти прошептала она

- Кармель улыбнулся ей сочувственно и попросил:

- Постарайтесь не тревожиться Вы сказали тогда, что верите мне, и я надеюсь, что смог оправдать это доверие. Айлин. год назад я совершил один непростительный поступок. Бывают решения, которые принимать нельзя, но и не принять их невозможно По законам божественным я буду отвечать за этот проступок перед Благими и собственной совестью, но по законам человеческим это коронное преступление

- Коронное? - переспросила Айлин. чувствуя, как солнечное утро вокруг стремительно превращается в тягучий кошмар из тех. в которых вязнешь, и проснуться невозможно. - Вы не могли сделать ничего подобного.

- Хотелось бы мне пошутить насчет вашего неверия в мои способности. - вздохнул Кармель. - Но ситуация к шуткам не располагает. Во всяком случае, вас я точно обидеть не хотел бы... Айлин, дорогая, поверьте, это действительно так. Ответственность за это преступление - тяжкий груз, и я решил сбросить его. Это письмо - подтверждение от моих сообщников по содеянному что они тоже готовы на это. Сегодня мы с ними встретимся во дворце его величества, чтобы признаться ему в заговоре, государственной измене и участии в убийстве королевской семьи. Прежней королевской семьи, разумеется Речь идет о смерти его величества Малкольма и их высочеств Криспина и Кристиана. Также мы косвенно повинны в Разломе и всех бедах, что за ним последовали. Вы ведь понимаете что из дворца я вряд ли зернусь? Амина сейчас принесет шкатулку, если 8ам сообщат, что вы остались в этом доме полноправной хозяйкой, откройте ее и прочтите, что вам надлежит сделать. Не беспокойтесь, о вас позаботятся, а я...

- Подождите! - вскрикнула Айлин, прижав руки к щекам. - Я не понимаю¹ Ничего не понимаю, слышите?' Разлом?' Убийство королевской семьи?' Вы не могли это сделать! Это же Денвер' Кармель. вы не могли быть с ним заодно! Не могли же?!

- Ни в коем случае, - твердо сказал магистр и, потянувшись, взял ее руки в свои, мягко зынуждая отвести их от лица - Айлин. дорогая, клянусь всем, что для меня свято! Клянусь честью дворянина и мага, жизнью своей семьи, любовью к вам¹ Никогда я не был сообщником

- Денвера и Морхальта будь они прокляты! Все, что мы с лордом Ангусом и леди Немайн сделали, было сделано в попытке остановить этих мерзавцев и обойтись как можно меньшей кровью. Я не могу сейчас рассказать вам все в подробностях, но если вкратце, то мы узнали о заговоре Денвера за считанные часы до того, как был открыт Разлом. И вместо того, чтобы спасти королевскую семью, позволили им умереть. По-человечески мне до сих пор жаль юных принцев, но... Иногда следует выбрать меньшее зло. чтобы остановить большее. Ни Малкольм, ни его сыновья не годились для трона, прямая ветвь рода Дорвеннов вела Дорвенант к неминуемой гибели, и мы решились не на смену династии но на смену наследника. Предотвратить Разлом уже было невозможно, заговор Денвера слишком глубоко запустил щупальца в Орден. Мы рассчитывали, что провал в Запределье закроется сам по себе, забрав строго намеченные жертвы, но вышло иначе. Не буду отрицать, что в этом есть наша вина. И за эту вину мы с лордом Ангусом и леди Немайн готовы расплатиться сполна. Я надеюсь, что Дарры немилость его величества не коснется, он не имеет к нашему преступлению никакого отношения. Что касается нас... Айлин. я не вправе предлагать вам руку теперь, ожидая казни за свое преступление. Если его величество посчитает, что я заслуживаю смерти, прошу вас об одном - не держите на него зла Ваш друг Аластор любит вас всей душой, но он - король и должен творить справедливость.

- Замолчите. - глухо повторила Айлин. - Я все равно не верю... Не могу поверить . Вы же приехали за мной к Разлому.. Вы спасли меня. Аластора, Лучано... Зачем вы тогда... Нет. я не понимаю, простите!

- Айлин. я... - Кармель осекся, а потом набрал воздуха словно перед прыжком в воду, и выдохнул: - Я — Избранный Баргота! Когда я узнал, что вы отправились к Разлому, когда понял, что вы намерены сделато. я решил, что должен заменить вас. Ключ требовал от жертвы либо огромной магической силы, либо крови Дорве. Я... полностью отвечаю обоим условиям. Да, по ключу, который разработал Бастельеро. требовался некромант. Но я уверен, что Разлом, ведущий в Бездну, подчинился бы тому, кого избрал Повелитель Запределья. Ну а если нет... Вь же знаете, что я бастард верно? Моя мать была фрейлиной королевы Розаберты. своей кузины. Король Кристус. муж Розаберты. изнасиловал мою мать, и от этого преступления родился я В законном браке моей матери с Юджином Роверстансм, благослови его Семеро, под его родовым именем, но с кровью Дорве У меня ее ничуть не меньше чем у Аластора Вальдерона- Дорвенна, а по спискам престолонаследия я даже старше, так что закрыть Разлом смог бы в любом случае.

- Закрыть Разлом... Собой... - Айлин словно тонула в горячем мареве. Кармель по- прежнему держал ее руки, и это было единственным, что не давало ей потерять всякую связь с реальностью. - Вы хотели шагнуть в Запределье? Вместо меня., или Аластора?

- Я не мог сказать точно, кем вы решили пожертвовать. - признался Кармель. - Но. зная вас. даже не сомневался.

- Отпустив одну ее руку, он расстегнул серьгу с белым камнем, таким же как в мажеском прпг.тнр яыташип рр ия vxa и положил на яскпытый кпнврпт ппямп на оттиск грЫхжпй прчати

- Аранвенов. а потом придв!инул конверт с серьгой к окаменевшей Айлин и пояснил:

- Серьга - артефакт. Основная ее часть - накопитель, который, я уверен, вам еще пригодится Камень - ключ к порталу ведущему в Арлезу. в поместье «Вуаль». В шкатулке завещание где вы названы его наследницей. Это лучшее, что я могу вам оставить. И прошу не отказать мне в этом. Остальные наследники... Там указано, кто вам с этим поможет Айлин... Прошу, скажите мне хоть что-нибудь...

- «Сказать? - промелькнуло у нее в мыслях. - Но что я могу ему сказать?¹ Мне нужно время. Нужно понять, осознать, решить, что я должна говорить и чувствовать...»

- Словно услышав ее мысли. Кармель молча поднес ее руку к лицу и замер, прижавшись губами к пальцам. Так, будто слова, которые он ждал от нее были зажнее королезского приговора!

- Почему? - едва слышно шепнула Айлин. - Вы хотели умереть... Вам... Вам не дорога была жизнь?

- «Если он скажет, что так и было... что он любит меня больше жизни... я поверю, - отчаянно и изумленно подумала она. - А прощу ли? Но как я могу прощать или не прощать? Как могу судить? Да, погибло множество людей, страшно и подумать, сколько! Страшно вспомнить ту деревню . Но страшно вспомнить и нищету, которую мы видели по дороге, старую Грету, которая боялась поднять глаза на лорда, пусть даже не свое~о. не верившую, что найдет защиту. Шермез. о котором рассказывал Аластор.. Да. я не могу обзинять ни Кармеля. ни леди Немайн и лорда Ангуса Не могу и не стану¹ Как же легко быть доброй... И как трудно выбирать между одним злом и другим, да еще с завязанными глазами...»