Между вороном и ястребом (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 72
- - Вы. конечно, помните какую шутку я сыграл с приговором егерям - вздохнуз опять заговорил Аластор. - Дело было серьезное но закончилось... даже весело, пожалуй. Как зыкрутился в истории с Лионелем Саграссом.. Это было не очень просто придумать, но легко и забавно выполнить - как на столбиках плясать во время урока фехтования. Маленькие испытания для того, кто вчера стал королем. Как шаги к чему-то большему. Потом умерла Беатрис, моя жена совершившая немало преступлений. Но я ее любил, а виновны в ее смерти оказались мой лучший друг и. не зраг, но близко к тому. И снова мне пришлось решать и выбирать. Я думал, это был сложный выбор1 Но боги любят посмеяться над теми, кто считает их уроки слишком тяжелыми Всегда бывает сложнее1 Вот - этот день настал И я снова не хочу делать выбор, которого требует закон, не хочу слушать свой разум, потому что сердце говорит громче. А оно твердит, что вы были правы! Малкольму Дорвенну следовало помнить, что Дорвенант ему не подарили, как дешевую ярмарочную игрушку, что не жаль сломать или забросить! Дорвенант ему доверили! А этс совсем другой долг... Ему следовало лучше воспитывать сыновей, раз уж сам он не хотел править. Или хотя бы постараться сделать так, чтобы их смогли воспитать другие люди. Я же знал принца Криспина Пусть несколько минут но знал1 Он показался мне славным... Слишком легким, может быть, но любезным и веселым... Только что толку от зеселости принца крестьянам, у которых в полях мокнет или вымерзает урожай? Или горожанам на Северной окраине, где лошади по брюхо тонут в грязи? Или даже лордам, которые грабят купцов, чтобы заплатить налоги, а кто не платит того не осуждают, но завидуют... Принцы не совершили ничего страшного, ничего непростительного? Это как посмотреть! И я сейчас не про обесчещенных фрейлин или избитых пажей говорю, понимаете? П про то, что им простили бы осс ото, будь они хороши о том. для чего судьба их предназначила - в управлении страной. Да если бы они хоть попытались! Двадцать с лишним лет вы служили Малкольму1 И пусть он не сразу стал таким, не вы же годами пытались вытащить этого борова из болота пьянства и лености! Просили, умоляпи. уговаривали... Знаете, пока вы рассказывали, у меня мелькнула мысль - а что, если ваш сын когда-нибудь сочтет, что я - слишком плохой король? И что Дорвенанту будет лучше без меня? А потом я подумал, что если позволю себе такое... Если годами стану губить свою страну и подданных, если превращу наследников 8 свое омерзительное подобие... Значит, я заслуж/ любую судьбу которую мне отмерят люди, знающие свой долг И надеюсь, что они этот долг исполнят, как исполнили зы!
- Он выдохнул и замер, по-прежнему сжимая в ладонях фарфоровую чашку, расписанную сине-голубыми бегущими лошадьми. Лучано с трудом оторвал взгляд от лица Альса, перевел его на заговорщиков и поразился: три пары глаз сияли, слоено через них наружу рвался огонь, рожденный в сердце. Так. словно этим троим не просто объявили полное помилование, но и наградили чем-то потрясающе желанным1
- «Они видят, ради чего совершили все э_о. - понял Лучано. - Кого посадили на трон. Человека, который способен понять их! И пойти дальше путем, на который они его направили.
- Пожалуй, даже если бы Аластор велел их казнить, они бы приняли его приговор и умерли... не счастливыми, нет, но спокойными за Дорвенант».
- Зы отбыли свою каторгу заранее \илорд Ангус, - устало закончил Аластор. - И мне бы стоило наградить вас за верность долгу и стране, но я зряд ли смогу это сделать, уж простите Не потому, что не ценю ваш риск и самоотверженность, а потому что мне слишком больно сейчас. От этого всего...
- Он поставил чашку на стол, не прекращая смотреть прямо в лицо бывшему канцлеру.
- Ваш сын останется на посту Я верю, что он не был посвящен в заговор, но если бь даже знал... Он — Аранвен, а н iсмерь куда лучше иинимаги ми какие Аранвены и чю они знача! дли Дорвеннов. Они - не слуги короны, а ее стражи. Стражам иногда приходится убивать, такая уж у них служба. Я... постараюсь всегда помнить об этом и научить этому своих детей, если боги мне их пошлют Что касается вас. милорд.. Я приказываю вам забыть случившееся Навсегда Не вспоминать об этом и не напоминать мне. Унесите эту тайну в Претемные Сады, когда придет заш срок, и если Благие Семеро пожелают наказать вас... Надеюсь, они сначала призовут на суд короля Малкольма с сыновьями И не обвинителями, а ответчиками!
- Несколько ударов сердца в гостиноР снова было тихо, потом заговорила грандсиньора Аранвен:
- А что вы скажете о моей вине ваше величество? Должна ли я передать должность королевского некроманта кому-то, более достойному доверия?
- Более достойному? - невесело усмехнулся Альс. - Я помню, кто накрыл меня щитом, когда принцесса Лоренца бросила проклятие. Вы. ваш сын и ваш ученик. И кого более достойного я могу найти на эту должность? Такого кому смогу доверить не только свою жизнь, но и свой рассудок, и свою семью? К тому же вы сами просили о возможности разделить судьбу супруга. И я совершенно с этим согласен. Его помилование - и ваше помилование тоже. Иначе и быть не может Разумеется, вам также следует молчать об этой истории - пожизненно
- Лучано. который весь разговор был напряжен как арбалетная пружина, выдохнул, радуясь, что до него здесь никому нет дела. Он как служка за сценой, на которой гремит финал трагедии. Падают пронзенные кинжалом герои кого-то милуют, а кого-то казнят, кому-то признаются в любви или отвергают, а его дело - вовремя подавать реквизит и дергать за веревку, опуская и поднимая занавес. И смотреть, слушать, думать... Гореть сердцем вместе с Альсом, пытаясь хоть немного облегчить его ношу и чувствуя его боль, как свою собственную! Ведь ничего еще не кончилось' Альс помиловал только грандсиньоров Аранвеноз...
- Что касается вас. милорд магистр, - повернулся к разумнику Аластор, и Лучано снова подобрался, расслышав холодок в его тоне и оценив этикетное обращение. - Наказывать вас за участие в заговоре бессмысленно. Вы сказали, что виновны в несчастьях, которые причинил Разлом. Однако вы. как и чета Аранвгнов пытались предотвратить их. Возможно, это следовало сделать иначе. Меньшей кровью, меньшими жертвами. Но я сказал это о лорде Бастельеро и повторю снова: вы делали то, что могли, и не тем. кто ничего не сделал, судить вас.
- Но вы как раз делали, ваше величество. - негромко отозвался разумник. - И вы - вправе судить.
- А вам непременно хочется быть наказанным? - опять нахмурился Аластор - Не скажу, что я в восторге от ваших решений Брать корону я не хотел, я бы лучше прожил свою жизнь лордом Вальдероном чем королем Дорвенном. И за то, что зы уступили мне трон, благодарностей не ждите. Но все явные или мнимые грехи, которые касаются Разлома вам прощены. Потому что я там был. И я имею право их прощать Больше мы к этому не вернемся, такова моя воля.
- Дункан медленно склонил голову, и Лучано заметил, что у разумника на виске тоже бьется жилка, но только под смуглой кожей. Боги они даже в этом удивительно похожи' И как можно было не замечать столь очевидного?1 Но он ведь всегда видел это сходство, еще в купальне на арлезийской вечеринке... Видел, но отбрасывал увиденное как нелепость, потому что такого просто не может быть А теперь - в глаза лезет1
- И у нас остается всего один вопрос, - так же мрачно продолжил Альс. - Магистр... Я все же хочу уточнить что такое этот путь Баргота если вы предпочитаете ему путь на плаху? Кроме того, что это потеря чести и милосердия. - добавил он через мгнозение.
- Избранный - глаза. уши и руки божества. - негромко ответил Роверстан. - Это верно для любого из Семи Благих., но не для Баргота. Избранный моего ратгопа.. - Альс недоуменно приподнял брови, услышав незнакомое слово, а Лучано невольно кивнул - грандсиньор Баргот явно не приходится своему Избранному ни наставником, ни господином, да и «покровитель» не совсем то слово. - Его Избранный может распоряжаться собой так же, как обычный маг, не одаренный.... особой милостью божества И сохраняет полную свободу воли, но только до тех пор. пока в стенах ограждающих его душу, нет даже крохотной щели. Стоит ей появиться, и Баргот станет полным хэзяином как разума Избранного, так и его действий