Память сердца (СИ) - Ветер Вольна. Страница 5

Тут и добавить нечего, только хмыкнула в ответ. Какая гордость и обиды? Да я на все ради Риши готова! К чему пустая гордыня? Вот, коли б кто помог!

***

Высокая стена леса нависала темнотой, а на небе мириады сияющих звезд. Прекрасных, далеких, безжизненных, отстраненно наблюдающих с безграничной высоты наши мирские печали и заботы. Не замечая, не обращая внимание. Все приходяще…

Зябко закуталась в шаль, ощущая, как от этих мыслей делается еще холоднее. А может от присутствия Нордвига, что изъявил желание поговорить? Маг заявился к нашему костру, вызывая меня на разговор.

Наедине, даже Черныша прочь отправил, запретив присутствовать. Фамильяр сидел в отдалении, недовольно сверкая в нашу сторону кошачьим взглядом.

Яшка завозился на моем плече, обнимая за шею теплыми лапками, что-то тихо пища. Словно пытался успокоить, чувствуя, как мне не по себе наедине с ненавистным магом. Да еще прожигающим таким внимательным, даже требовательным взглядом, словно он пытается залезть мне в голову.

Нордвиг взял мои руки, и они утонули в его больших, теплых ладонях. Пришлось подавить порыв отпрянуть, отгоняя желание сбежать. Руки освободить я все же попробовала, но мне не дали, маг только крепче их сжал, не желая выпускать.

— Мира, я знаю, ты мне не веришь, но выслушай, прошу, — начал он, пытаясь поймать мой взгляд. Смотреть ему в глаза было для меня слишком, и я старательно уклонялась, уставившись в темную стену леса.

Молчала, не видя повода для дискуссии, так проще. Внутри все сжималось в тугой узел от его близкого присутствия и моей беспомощности. Невыносимой зависимости от доброй воли магов, сделавших уже так много.

— У меня есть решение, необычное, странное, но действенное и безопасное, — неторопливо, с расстановкой продолжал Нордвиг, не выпуская моих рук, что только добавляло дискомфорта. Крепко держал, не позволяя мне ускользнуть. — Давай ты его выслушаешь, оценить, и примешь мою помощь без споров и упреков. Без вашей ведовской гордости и твоих обид на меня, хорошо?

Встретилась с ним взглядом. В темноте, смазывающей все вокруг своим занавесом, это оказалось несложно. Маг смотрел прямо, без хитрости, словно действительно собирается мне помочь.

— Давай ты просто позволишь мне достать Ришу, а потом можешь дальше меня ненавидеть…

На это я снова не нашла, что сказать, ощущая теплое пожатие его рук на своих ладонях. Такое, словно выпускать не желает. Да и требовались ли слова на эту фразу?

— Она у тебя просто прелесть, — продолжил маг, заставив меня нервно, с возмущением вскинуться на его слова, пытаясь уловить подтекст.

— И не надо подозревать меня в непотребствах, — сдержанно возмутился Нордвиг. — Я совсем не так не воздержен, как ты хочешь себе считать. И Риша, каждый раз на нее глядя, понимаю, что это могла быть и моя дочь. Наша дочь. Но и сейчас она твоя… Эхх… — отмахнулся он, выпустив мои ладони, и бросив на меня краткий взгляд, стремительно ушел прочь.

Оставил меня в темноте снаружи и внутри, и полном смятении. Сердце почему-то лихорадочно билось, пока я пыталась разобраться в собственных чувствах.

Да и бездна с ними, главное, чтобы он помог достать Ришу, с остальным разберемся.

— Ты только не отказывайся, — сказал подошедший Черныш, присаживаясь рядом, пока я стояла на месте, пытаясь бороться со смятением.

Слишком много эмоций, которые словно заполонили. Невероятно обостренные, сверхчувствительные, реагирующие на малейшие раздражители, захватывающие валом переживаний.

— Пусть мужчина старается, добывает тебе решение. Вон как распереживался, окаянный, — продолжал кот. — А ты свою гордыню не показывай!

Да я и не собиралась, глянула на Черныша недовольно. Он продолжил, сверкая глазами.

— Они, маги влюбленные, горы сроют, коли надобно. А твой, хоть и вражина, проход выроет. Уж больно серьезно настроен! — не останавливался в своих высказываниях фамильяр, заставляя хмуриться от таких выводов. — Чую, что так и будет. Достанет он тебе Наришу!

Да кто бы спорил! Рада была бы, коли так! Пусть даже он, разве это важно! Да только не решено еще, чтобы радоваться да облегчение испытывать. Свершится пусть сначала, чтобы от сердца отлегло.

А сейчас страшно и больно в своей беспомощности. И столько ведовской силы, а не применишь, не в этот раз. Остается только ждать решения, да надеется. Мерзкое зависимое состояние, слабость, привязка к чужой воле. Невыносимо, но приходится принимать реальность.

Слова Нордвига про Ришу озадачили, заставляя задуматься. В народе говорят, мужчина детей любимой женщины как своих принимает, не отделяя. Коли ее любит, то и детей ее. Припомнилось невольно, озадачивая еще больше. Но все затихло под гнетом главных переживаний.

Неторопливо вернулась к нашему с сестрами ведами костру. Сразу решили, что будем дежурить по очереди, следя за происходящим. Оставлять ситуацию без присмотра недопустимо.

На мое возвращение сестры отреагировали сдержанно, за что им спасибо. Выждали, когда устроюсь на прежнем месте, и только потом Весена, невозмутимо переплетая толстую русую косу, спросила:

— И что хотел?

— Помощь предлагал, — ответил Черныш, лишая меня сомнительного удовольствия отвечать на вопрос. Опасалась, что мой голос дрогнет, выдавая переживания.

— И как именно? — не удержалась от уточнения Славена, дернувшись в пламени костра, отчего на ее кудрявых черных волосах заплясали отблески.

— Так не пояснил, вражина. Только обещаниями завлекал, да намеками, — продолжил высказываться по существу случившегося фамильяр.

Комментировать никто не стал, ограничившись редкими вздохами. Каждая осталась при своих мыслях и переживаниях. Оно и к лучшему, ни к чему нагнетать.

Ко мне подошла Заряна с дымящейся кружкой сонного настоя. Отдохнуть надо, бессонные ночи сил не прибавляют, как и способностей решать проблемы. Да только как уснешь? Вот с настоем сонным, по ладной рецептуре вареном, другое дело.

— Отдохнуть бы тебе, — сказала она, покачав головой, осторожно протягивая мне горячую кружку. Настояться еще должно, прежде, чем пить. — А там глядишь, утро вечера мудренее.

И то верно. По нашему уговору моя смена к утру, а до него еще уйма времени в тишине и переживаниях.

Сонный настой мне помог. Только пришлось выждать время, а там сон сам ловко затянул меня в свои сети. И слава Всеблагой — без сновидений, только темнота.

***

Нордвиг появился ближе к полудню, дерганый, взъерошенный и с незнакомцем. Слишком странным, больно необычным, даже издалека понятно.

Ведовская сила встрепенулась, пытаясь прощупать непонятного мужчину, но толкового впечатления не получилось. Необычно и только.

Они с несколькими присоединившимися магами осмотрели место завала. Причем долго, внимательно, что-то обсуждая и размахивая руками. Да так, что я не утерпела, подошла послушать.

Противиться моему присутствию не стали, я не лезла с расспросами. Стояла в сторонке, пытаясь вникнуть в суть происходящего, не мешая.

— Сделаю, если желаешь, — сказал пришедший с Нордвигом незнакомец. — Труда не составит, не та задача, — произнес он с усмешкой.

Изъясняться он предпочитал рубленными фразами, словно припечатывая. Распознала, кто он, с удивлением и потрясением, ведь фейри в наших краях редкость. А тут — чистокровный, и, судя по виду, высший.

— Я свое обязательство перед тобой помню, — продолжил он между тем, смерив Нордвига долгим взглядом, пока я исподволь, с удивлением его рассматривала, стараясь не привлекать внимания. — Но готов ли ты потратить мою помощь на такую безделицу? Ты мог бы попросить большего, — сказал он все так же с усмешкой.

Заметила и вертикальный зрачок, и небольшие клыки не как у вампиров, но и от тех, что бывают у людей отличавшие. И острые уши, не такие вытянутые, как у чистых эльфов. Все признаки фейри, а глаза зеленые, цвета болотной зелени.

А еще необычное, несколько вытянутое лицо с тонковатыми губами и легким прищуром подозрительного человека. Красивое, но незнакомой, дикой красотой, словно стихию облачили в плоть в попытке сдержать. Странное ощущение, непонятое, и немного жуткое.