Конец века (СИ) - Респов Андрей. Страница 16

Я просмотрел расписание. Так. Философия и история. Слава богу, почили в бозе научный коммунизм и политэкономия, а до новых предметов: религиоведения, биоэтики и прочих основах экономического развития, — мы ещё не доползли. Хм, есть мысль, что можно сделать с историей даже без дополнительной подготовки, учитывая, что по ней даже дифференцированного зачёта не назначили, не то что экзамена. А вот с философией торопиться не будем. Этот экзамен — главная кормушка для преподавателей в моей альма-матер. Сунусь с голой ж… — мне такое устроят, даже если я наизусть буду читать «Критику чистого разума» Иммануила Канта на немецком. Ну его к бесам! Множить сущности следует с умом. Хотя, честно говоря, я бы поболтал со стариком Иммануилом на тему всех тех эпидерсий, что со мной произошли в последнее время. Интересно, сам философ был анавром? Помнится, батя будущего сотрясателя основ был шорником, как и дед. Почему бы и Канту не родиться Ремесленником?

Ну да ладно, что-то я уж совсем в дебри полез. Вон, Федька, нырнул в роман и плевать ему на весь остальной мир, в том числе и на физиологию центральной нервной системы. Он её и без этих тавтологических лекций познаёт в своём будущем прекрасно. Великолепный анестезиолог-реаниматолог, заведующий отделением, муж, отец — чего ещё нужно для счастья?

Я раскрыл учебник анатомии и углубился в текст, уже спустя четверть часа с удивлением осознав, что перелистываю и схватываю содержание страниц целиком, тратя не более пяти-семи секунд на каждую. Я остановился, закрыл глаза и понял: работает! И ещё как! Причём, как фотографическая память, так и мысленное воспроизведение текста по главам и даже по сочетаниям ключевых слов. Но как это объяснить?!

Обычно, чтобы запомнить текст, мне нужно было пропустить его через себя, осознать детали. Даже архивная и картографическая информация, которой делились со мной Сталина Моисеевна и тётя Валя при подготовке ко второй миссии, и та оставалась в моей памяти просто фотографиями и строчками текста. Сейчас же я наблюдал процесс более похожий на мгновенный интерактивный поиск. Это и радовало, и обескураживало одновременно. Получается, что транслокация нейротрона в мой собственный более молодой мозг привела к эволюции развития не только памяти, но и иных когнитивных способностей. Чёрт, как же не хватает базовых знаний. Наверное, Пашка разобрался бы быстрее и объяснил мне­ — неучу в чём тут дело. А главное, в чём выгода.

Но мне же нужно не описывать явление, а пользоваться им. Так чего же я завис, вперёд, продолжаем эксперимент!

На учебник по анатомии у меня ушёл весь первый час лекции и четверть второго. Пришлось доставать пособие по нормальной физиологии, тем более что я пару раз поймал на себе задумчивый взгляд доцента. Видимо, моё довольно быстрое перелистывание страниц привлекло его внимание. Или это начинает прорастать своими сорными побегами её истерическое величество, Госпожа Паранойя?

Я в очередной раз вздохнул и, с завистью покосившись на Фёдора, погружённого в противостояние героев со злобными инопланетянами, положил учебник на колени. Пусть неудобно, но так никто точно не обратит внимания на перелистывание страниц.

Глава 5

Глава пятая

Чем слоняться по округе, руки в брюки,

Развивай мускулатуру физкультурой.

Штангою качайся, в проруби купайся,

Соблюдай культуру тела, тело в дело!

Помни о фигуре, о мускулатуре...

Александр Шаганов.

Следующей парой была общая гигиена. Кстати, один из любимейших мной предметов на начальных курсах. Возможно, потому, что и в то время, и впоследствии, если не считать клинических дисциплин, ни один другой предмет так не пригодился мне в последующей жизни, как этот. И что характерно, большей частью не для медицинской практики.

Это как в школе: решаешь задачки по алгебре, пишешь сочинения, заучиваешь стихи, исторические даты, географические названия. И всё вроде бы правильно — развитие интеллекта, повышение общей эрудиции, оттачивание риторики. Просто прелесть!

Но вот чтобы хотя бы малая толика этих знаний помогла в повседневной жизни, так нет. А сделанная на уроке труда своими руками табуретка и выточенный из куска железа на верстаке хомут, или, скажем, спаянная под чутким руководством учителя из УПК по вырезке из журнала схема светомузыки — обязательно будут помянуты с сердечной благодарностью. И не раз.

И упомянутые первым предметы ничуть не хуже вторых. Просто одни для жизни, для дела и имеют вполне ощутимую практическую пользу. А другие, словно беспроигрышная лотерея, повезёт — пригодятся, а не повезёт — поставят на полку красивым, но бесполезным напоминанием.

Так получилось и с общей гигиеной. Обычного человека, никогда не касавшегося учебного процесса в медицинском вузе, или далёкого от медицины в принципе, название предмета вполне могло бы дезориентировать. В обывательском смысле большинство людей гигиену понимают слишком утилитарно. И в этом нет ничего плохого! Во многих знаниях многие печали.

«Мойте руки перед едой!» и «Одеколон — не роскошь, а гигиена!» — лозунги, заезженные и надоевший всем хуже горькой редьки, порождённые полузабытыми временами великих потрясений, войн и революций тем не менее не преминули гаденько и по-крупному напомнить о себе ещё совсем недавно в эпоху ковидной вакханалии.

На самом деле, как и большинство из медицинских наук, гигиена есть отдельный мир, отражающий извечную борьбу антропогенной среды со своим создателем, несправедливо возомнившим о себе невесть что. Главной её целью является как раз защитить самоуверенного хомо сапиенса, подготовить его, бедолагу, старающегося с маниакальным упорством завоевать эту самую среду, или соломки, так сказать, подстелить.

Хвала и вечный поклон тем преподам, что довольно сухую и прагматичную науку, опирающуюся на настоящие Гималаи цифр, статистических выкладок, экспериментов и наблюдений, выпестованных многими годами огромным количеством больших и малых профильных учреждений СССР, смогли донести до нас, вечно отвлекающихся на всякую хрень, студиозусов, в интересной форме.

Живые или, как впоследствии любили называть, интерактивные занятия заставляли по-настоящему забывать о времени. Потому что, несмотря на отсутствие на них больных или трупов, органов в банках или тканей в пробирках, были они не только про людей, но и для людей. А ещё про эту жизнь. Если кто понимает, о чём я.

Довольно резкий переход от лагерной жизни к студенческой, несмотря на давно пройденные и даже позабытые этапы обучения, неожиданно возбудил во мне дикий интерес к занятиям. Я буквально впитывал атмосферу институтских коридоров и кафедральных холлов. Даже поверхностный ретроспективный анализ порой приводил к неожиданным выводам.

Так что занятия по гигиене я буду приходить с превеликим удовольствием! И не потому, что на отработках пропущенных семинаров старый профессор угощает студентов лично принесёнными бутербродами с докторской колбасой и сладким чаем. Это слишком мелко. А потому что в нас здесь видят не только неотёсанные заготовки под будущих врачей, а прежде всего человеков.

В целом день прошёл продуктивно, я даже успел немного устать и погрузиться в неожиданно навалившуюся тоску. Новые впечатления о почти полузабытом, старые друзья, знакомые…такие ещё молодые, полные сил. Некстати накатили воспоминания о юбилейных встречах выпускников, когда вдруг в солидных дяденьках и тётеньках, после пары бокалов неожиданно начинают проступать знакомые черты весёлых и бесхитростных мальчишек и девчонок, что когда-то легко влюблялись, ревновали, предавали и предавались с головой самым невероятным глупостям, завидовали и прощали, плакали и смеялись — короче, жили, как умели, как получалось. И что примечательно: не забывали мечтать.

Несмотря на вполне положительный в эмоциональном плане день, сегодняшние занятия завершились для меня досадным сюрпризом: я забыл в общаге спортивную форму. Ничего экстраординарного. Кеды «два мяча», старые штопанные треники и футболку. Невесть что, конечно. Но зная принципы нашего препода, без формы третья пара, занятая ФОК, была для меня закрыта. И я автоматически влетал на отработку.