За миг до удара - Корнилова Наталья Геннадьевна. Страница 35

Он был без головного убора и без зонтика, что позволило дождю вымочить его до нитки, превратив в сморщенную тряпку и плащ, и лицо, и волосы. Самое удивительное, что он стоял там, глубоко засунув руки в карманы, и не звонил, а лишь смотрел. Может, его паралич хватил?

Включив связь, я вежливо поинтересовалась:

– Добрый день, вам зонтик вынести?

Мокрый человек вздрогнул, сильнее вжал голову в плечи и захлопал глазами, явно не понимая, кто с ним разговаривает. Сжалившись, я открыла магнитный замок на двери и пошла встретить клиента у входа. Если, конечно, это был клиент, а не какой-нибудь там случайный прохожий.

Он так и стоял на крыльце, не решаясь войти.

– Вы что, не слышали меня? – спросила я, появляясь перед ним, сухая и красивая.

– Слышал, – робко проговорил он. – Но не понял.

– Заходите – объясню.

Я пригласила его внутрь, закрыла дверь и позвала Валентину:

– Подружка, у нас тут человек промок! Принеси что-нибудь.

Шум на втором этаже тут же сменился звоном посуды и звуком открываемого холодильника.

– Снимите плащ, если хотите, – любезно улыбнулась я, садясь за свой стол и показывая ему на стоячую вешалку в углу. – И вообще расслабьтесь.

Он стянул мокрый плащ, оросив вычищенный Валентиной ковёр дождевой водой, аккуратно повесил его на вешалку, пригладил мокрые волосы и повернулся ко мне уже совершенно другим человеком. Ему было около сорока, на вид он был совсем неприметным, только небольшой шрам под нижней губой и слегка повёрнутый вправо нос говорили о том, что когда-то ему начистили физиономию. Роста он был среднего, костюм на нем был тоже среднего качества и сидел как-то средне, и вообще он весь был каким-то усреднённым – мог быть, а мог бы и не быть. И ещё что-то было в его движениях, жестах, мимике и голосе такое, что я никак не могла себе объяснить, хотя точно знала, что объяснение этому существует.

Короче, кого-то он мне напоминал…

– Как у вас здесь уютно, – одобрил он обстановку нашего офиса, осторожно опускаясь на диван.

– Ой, и не говорите, – весело сказала, появляясь с подносом, Валентина.

– Это вы ещё у меня на кухне не были. А все наш замечательный босс Родион Потапыч Постарался. – Она поставила поднос на столик. – Угощайтесь. Здесь и водочка, и чай горячий, и плюшки…

– Спасибо, дорогая, – ледяным тоном произнесла я, отгоняя подругу от клиента. – Мы уж тут сами разберёмся.

– А я что? Я ничего. – Она ещё раз оценивающе осмотрела мужчину и исчезла.

– И люди у вас приветливые, – завистливо вздохнул он, глядя ей вслед. – Прямо как домой попал. – И повернулся ко мне. – Вы не против, если я начну с водочки? Для согрева, так сказать.

– Не против, – ответила я, зная, что Валентина всегда разбавляет водку водой, чтобы клиенты не упились.

Он этого не заметил, только довольно крякнул, опрокинув рюмку, и потянул к носу плюшку – занюхивать. Потом сунул её в рот почти всю и начал жадно жевать, помешивая ложечкой чай в чашке из нового сервиза. Доев первую, он принялся за вторую. Я терпеливо ждала. Наконец, когда он почти допил чай и потянулся за четвёртой плюшкой, я небрежно спросила:

– Вы к нам по делу или так, перекусить зашли? Он сразу сконфузился, вернул плюшку на место и проговорил:

– Простите, просто все так вкусно, а я уже второй день ничего не ел…

Да, конечно, по делу. Правда, ещё не решил, стоит ли.

– Стоит, – убеждённо кивнула я. – Начинайте.

– А с чего? – Вытерев губы салфеткой, он отодвинулся от столика и теперь смотрел на меня, как ученик на учителя.

– Хотя бы с имени.

– Моего? Шура. Александр, в общем. Дело в том, что у меня пропала приёмная дочь. Два дня назад. Сейчас объясню, почему я считаю, что она именно пропала, а не ушла из дома или не сбежала с парнем. Ей всего шестнадцать лет.

Арина, конечно, не писаная красавица, но зато самостоятельная девочка, много читает, хорошо учится, скоро десятый класс заканчивает, собирается поступать в МГУ на экономический. Вы видите, я не говорю о ней в прошедшем времени, потому что надеюсь, что она ещё жива и ничего дурного с ней не случилось. Хотя предчувствия у меня самые нехорошие.

– Почему?

– Дело в том, что в последнее время, после переезда в другой район, где мы купили новую квартиру, она вообще перестала ходить на улицу, встречаться с подружками и друзьями – все они остались на прежнем месте, а туда довольно долго добираться. Поэтому все вечера она проводила за компьютером. Где-то год назад родной отец купил ей компьютер с модемом и оплатил подключение в Интернет. С тех пор она практически ни с кем, кроме компьютера, не общается.

Приходит из школы, делает уроки, а потом сидит за монитором до поздней ночи, переговариваясь по Интернету. Это, конечно, ненормально, но уж, во всяком случае, лучше, чем шляться по подъездам и курить анашу.

– А почему это ненормально – сидеть за компьютером? – удивлённо спросила я. – Думаете, она может облучиться?

– Не в этом дело, – скривился он. – Облучение – это ерунда по сравнению с воздействием на психику. Эта нынешняя молодёжь нашла себе новую забаву – так называемые чаты в Интернете.

– Чаты? Это ещё что за зверь?

– Ну как вам объяснить… Такие страницы в Интернете, виртуальные комнаты, где можно напрямую общаться сразу со многими людьми. Они там переговариваются, вернее, переписываются друг с другом в реальном времени.

Как-то раз я попробовал сам туда войти, чтобы посмотреть, о чем они говорят. – Он поморщился ещё больше. – Ужас. Волосы дыбом встали. Там же все анонимно, все под псевдонимами, никто никого не видит и никогда не узнает. Поэтому можно выдать себя за кого угодно и сказать что угодно. В Москве, в числе прочих, совершенно нормальных, существуют чаты для «голубых», для лесбиянок, секс-чаты, чаты для беспредельщиков и так далее. Они там и матерятся, и делятся интимными подробностями своей жизни, и, извините, трахаются прямо там. Повторяю, выглядит это ужасно. Это какой-то новый вид извращения. Причём он затягивает человека, особенно если он молод и у него дефицит общения. И потом, в реальной жизни все очень сложно, а там, в виртуале, можно творить все, что угодно. Вот они и творят. И остановить это уже нельзя – прогресс…

– А вы пытались поговорить с дочерью?

– Пытался, но что толку, – вздохнул он. – Сказала, что ей там нравится, в этом виртуале, там все проще и доступнее, а наша поганая жизнь её не волнует.

Это болезнь психики, хуже, чем наркотик. И последствия этого скажутся очень скоро. Молодые люди выплёскивают на бездушный экран свои тайные извращённые мысли и получают от этого кайф. Но компьютер не бездушный – через него на нас влияют всякого рода проходимцы из потустороннего мира – это моя теория. Так вот, Арина, которую за уши нельзя было оттащить от компьютера, два дня назад вдруг собралась и, никому ничего не сказав, ушла. Это было в субботу днём. Мы с женой даже обрадовались, что наконец-то она пошла проветрить свои мозги. Но вечером она домой не пришла. Не вернулась и утром. Мы всю ночь звонили по милициям и больницам, но о ней никто ничего не знал. Обзвонили всех её старых подружек и друзей – никто её не видел и ничего не слышал. Новые одноклассники – то же самое. В милиции, куда я обратился, сказали, что, если мы собственными глазами не видели, как её похитили, значит, нам придётся подождать десять дней, может, просто загуляла, а потом лишь писать заявление о пропаже дочери.

Представляете? Идиотизм! За десять суток с ней могут сделать все, что угодно…

– А вы с ней не ссорились?

– Что вы! – возмущённо воскликнул он. – Её никто не трогал, она жила своей жизнью и была, повторяю, вполне самостоятельной, ответственной и разумной девочкой… Ну вот, я уже говорю «была», – он уронил голову.

– Не расстраивайтесь. А если она и на самом деле просто отрывается с друзьями? Мало ли…

– Сегодня у неё очень важная контрольная по математике, она к ней долго готовилась и вряд ли пропустила бы её по своей воле. Но есть ещё один момент, который меня насторожил.