Уравнение времени (СИ) - Юркина Евгения. Страница 26

— Пойдем, конечно… — вздохнула Саша. И, поколебавшись, все-таки спросила: — Тебя что-то тревожит, Коль? Ты какой-то сам не свой.

Однако Звеновой только покачал головой: не сейчас, мол. Потом!

Саше ничего не оставалось сделать, как согласиться с молчанием друга. В конце концов, мужчины, они — такие. Носят все в себе, а потом делятся уже конечным результатом раздумий. Ну, или почти конечным. По крайней мере, так было написано в учебнике по гендерной психологии.

— Пошли же! — уже совсем другим тоном произнесла девушка. — А то Магистр с едой явится, а мы еще флигеля себе не выбрали. Да и кухня не знаем, где расположена.

— Кстати, Сашка! — тут же приободрился Коля. Снова стал самим собой, разговорчивым. — А кто он такой, этот Магистр? Разговаривает как человек, сила чувствуется… Но он же… по сути кот, только больших размеров.

— Нет, рысь больших размеров, — задумчиво поправил Амвросий. Сейчас он выглядел совсем по-другому: из глаз ушла настороженность, в них появился задор. — Даром что по окрасу и не скажешь. А еще, он нас с тобой знает, Никóла. И знает достаточно хорошо… Интересно, откуда?

Саша обрадованно кивала в такт словам ребят: открытыми и рассудительными те ей нравились куда больше, чем замкнутыми или подозрительными.

А Магистр…

— Тут, парни, я вам не помощник, — вздохнула девушка. — Я знаю о Магистре только то, что он и вправду черно-белый рысь. А еще он мой куратор…

— А не тот ли он куратор, который дал тебе задание осудить людоедов? — подобрался Амвросий. Снова стал прежним, настороженным, зыркающим исподлобья.

— Не осудить, — даже отступила на шаг Саша, под защиту Звенового, — а рассудить. Я вообще-то защитница. Просто так вышло, с людоедами этими. Уж больно они оказались противными, вот.

— И где же ты работаешь, защитница? — вкрадчиво поинтересовался монах.

— В институте МИ, — правду было говорить легко и приятно. — Знаешь такой? Ну, думаю, еще узнаешь… Правильно я говорю, Коль?

Саша была уверена: ее прекрасно ориентирующийся в Москве и ближайшем Подмосковье одноклассник всяко должен был знать о таких вещах. То есть, всяко лучше нее самой. Правда, то, что он ничего не слышал о Магистре, было странно… Но вполне объяснимо: наверняка Николай работал у научников, а не у магов. Возможно, во время Колькиной презентации в институте МИ Магистр отсутствовал — как, собственно, было у нее. Вот Звеновой ничего о черно-белом рысе и не знал.

Так думала Саша, а сама с интересом ждала, что ответит Николай. Но Звеновой несколько раз коротко кивнул. Ничего не сказал вслух.

А вот это было уже странно… Очень странно. Странно настолько, что Саша пообещала себе узнать, что же за этим стоит. Но чуть погодя, не сейчас.

— А больше я о Магистре ничего не сказать не могу, ребят, — улыбнулась девушка парням. — То, что он одним присутствием остановил огненного карателя, вы видели сами. И предложил накупить нам еды на ужин. А теперь пойдемте. Нам надо осмотреть дом.

***

Бездна сделала роскошный подарок.

В центральной башне располагался тот самый огромный зал, через который так быстро промчались псы. В зале, помимо камина, обнаружилась стилизованная под старину, но вполне современная кухня. Располагалась в нише рядом с входной дверью, потому поначалу Саша ее и не заметила. Зато отсюда, со стороны внутреннего двора, была отлично видна. По стенам зала висели картины, прямо из кладки торчали светильники, из них лился приглушенный свет. Тут было все, что нужно для отдыха: массивный стол, уютные кресла вокруг — чтобы всем вместе ужинать. У стены стоял наверняка мягкий диван. Успевшие набегаться собаки немедленно облюбовали огромный ковер возле камина.

— Надо бы их покормить, — озабочено произнес Амвросий. — А то они голодные.

— А я о чем?

Входная дверь открылась. В залу вплывали многочисленные бумажные пакеты, под ними виднелись мощные кошачьи лапы.

— Апартаменты осмотрели? — Пакеты с шорохом осыпались на пол. — Нет? Ну так идите, посмотрите! А я пока нам всем ужин приготовлю. А то моя воспитанница такая впечатлительная, что собак голодом уморит! Ну, что ты на меня так уставилась, Александра? Веди компаньонов-то. Ты тут как бы старшая.

Троица поспешила ретироваться — по винтовой лестнице наверх, и там, по правому коридору — в правый же флигель.

— Это жилище для инока, — едва переступив порог, сказал Коля.

Действительно, изнутри флигель выглядел и ощущался как монашеское жилье. Здесь были: небольшой алтарь, полка под книги, письменный стол, кушетка вдоль стены… Каменный пол покрывала жесткая циновка.

— Это мне? — Голос Амвросия дрожал. — Спасибо, ведь… Александра.

Он в пояс поклонился девушке — та еле удержалась от того, чтобы не шарахнуться. Хорошо, Звеновой подставил руку, не допустил недостойного хозяйки поведения!

А монах даже не заметил взъерошенного состояния девушки. Бережно извлек из-за пазухи совсем небольшую икону в потемневшем от времени серебряном окладе, с величайшим почтением водрузил ее на алтарь… и замер — сложив руки в молитвенном жесте.

— Пойдем, — потянул девушку Коля. — Негоже мешать человеку в такой момент.

Саша была полностью согласна с другом. На цыпочках они вышли из кельи и направились во второй флигель. Где, как уже догадывались оба, должно было находиться жилище Николая Звенового.

— Да это же… — ахнула Саша — едва ступив на порог.

— Самая настоящая лаборатория! — Глаза молодого ученого зажглись фанатичным блеском.

С восторгом осматривал он установки и приборы, громоздкие, небольшие или вот хрупкие на вид. Потом, осмотрев все, подошел поближе — дотронуться, провести рукой…

Саша смотрела на друга и светло улыбалась. В своем тихом экстазе молодой ученый напоминал девушке монаха Амвросия, преклонившего колени перед алтарем. Поэтому Саша тихонько, тихонько, тихонько… — удалилась из флигеля.

Теперь, когда ее друзья были устроены, оставалось только проверить свою комнату. Изменилась ли она? На месте ли еще камин?

***

Сашина комната имела хорошо знакомой вид: кровать и стол под ней, полки с фотографией и книгами, шкаф с зеркалом, ковер на полу, небольшой камин, сложенный все из тех же серых камней…

Кухоньки только не было — вместо нее по стене полз какой-то плющ.

А вот зеркало показывало уже знакомую Сашу: зеленые глаза, рыжие волосы, конопушки…

— И в этот раз не ушли, — вздохнула девушка. Она не переставала надеяться, что Бездна сжалится, и веснушки исчезнут.

— Кто не ушел? — За спиной Саши, оказывается, стоял монах.

Хмурился — недоверчиво и обиженно.

— Веснушки не ушли, — еще глубже вздохнула девушка. — А ты о чем подумал?

— Забудь! — расцвел улыбкой Амвросий. И робко поинтересовался: — Можно, я выберу себе книжку? А то мои…

— Остались… Остались там, где ты раньше жил? — участливо спросила Саша. — Заходи, конечно! Бери. Тут наши школьные курсы по всем общеобразовательным предметам, один раз прочесть очень интересно. Физику вон посмотри, с Колькой будет о чем поговорить…

Девушка тараторила, а сама переживала: а вдруг монах начнет знакомство с книгами с истории религий? Там религия — и не одна, а все! — рассматривалась с точки зрения становления государства и направления человека в нужное правителям русло. Ни о каком истинном Боге речь, разумеется, не шла.

— А это у тебя кто? — Голос Амвросия, звенящий болью, утратой и все-таки надеждой, вклинился в переживания Саши.

— Про кого это вы? — На пороге возник Коля. — Опять Сашку обижаешь?

Но Амвросий никого и не думал обижать. Бережно — вот совсем как недавно икону — держал он в руках фотографию Сашиных родителей.

— Это? Папа и мама. — Саша воззрилась было на монаха с величайшим удивлением. Но, быстро опомнившись, подскочила к нему: — А что, ты их видел? Где? Когда?

А потом вдруг испугалась: а если эти религиозные фанатики пытали отца? Ведь ей сказали, что папа пропал без вести. А это в большинстве случаев означало, что человека уже нет в живых…