Читай меня вслух. Том 1 - Юркина Евгения. Страница 47

Катя испугалась, осознав, что Ник не шутил и не драматизировал, когда говорил о своем уходе. Но как писатель Катя знала наверняка – ни одна история не заканчивается так. Она стиснула книгу побелевшими пальцами. Ник не ошибся, доверившись ее рукам. Она не упустит ни одного слова!

Глава 16

На краю города

Выписанный на стикере адрес, весь день маячивший у нее перед глазами, сулил новое приключение. Сегодня Катя была полна решимости и в нетерпении ждала вечера, чтобы продолжить распутывать загадки, оставленные Ником.

Улица Капитанская располагалась на другом конце города, почти на его окраине, где старые частные домики вытеснялись монолитными высотками нового спального района. Сюда ходил всего лишь один автобус, поэтому в час пик пришлось ехать стоя, зажатой между людьми и повисшей на поручне, подобно цирковой обезьянке. Раньше Кате не приходилось бывать в этой части города, и боязнь потеряться не покидала ее на протяжении всей дороги.

Ровная магистраль сменилась ухабистой однополоской. Приехали. Выйдя на конечной остановке, Катя сверила маршрут с картой в телефоне и зашагала по насыпи. Камни больно кололи стопы, несмотря на толстую подошву ботинок. Заледенелые лужи выглядели небрежными заплатками на изувеченном дорожном полотне. Чтобы не переломать себе ноги, Катя освещала дорогу экраном телефона.

Наконец, она добралась до улицы, вымощенной асфальтом и озаренной скудным светом фонарей. Вереница частных домиков смотрелась жалким подобием жилья на фоне монументальных многоэтажек, растущих посреди поля. Второй дом отыскался довольно быстро – потеряться на этой маленькой улице было все равно что заблудиться в трех соснах. Невысокий железный забор, кое-где съеденный ржавчиной и временем, огораживал столь же невзрачный домик в три окна. Шиферная крыша, наглухо закрытые ставни – одна из них была перекособочена, точно бровь, которая пыталась изобразить на лице дома недовольство.

Не найдя звонка, Катя постучала и вздрогнула от испуга, когда по ту сторону калитки залаяла собака. Девушка отступила назад, хотя было наивным полагать, что эта пара шагов сможет защитить, если четвероногий охранник признает в ней грабителя. Но кроме собаки никто не отреагировал на ее приход. Она постучала снова, более настойчиво.

Наконец ее услышали. Лампочка над крыльцом загорелась, а через минуту входная дверь отворилась. На пороге возникла маленькая фигурка. Слабое зрение вначале признало в ней ребенка, но когда раздался голос, Катя поняла, что хозяйка дома – старушка. «Интересно, он специально выбирает мне в подружки дам постарше?» – пронеслось в голове Кати.

– Кто там? – беспокойно крикнула старушка в темноту. С появлением хозяйки собака залаяла еще громче.

– Добрый вечер! – воскликнула Катя, обращаясь к безликой фигуре. Она поднялась на цыпочках, чтобы выглянуть из-за забора. – Меня зовут Екатерина, я журналист газеты «Городской вестник»! Я работаю над статьей и хотела бы задать пару вопросов вам, если вы не возражаете.

– Газета? – переспросила хозяйка дома, очевидно, разобрав в тираде непрошеной гостьи лишь одно слово. И сама домыслила: – Почтальонка, что ли? Я газету уж полгода как не выписываю.

–Я жур-на-лист! – громко, по слогам прокричала Катя.

– Подожди, деточка. – Старушка сдалась и, держась за перила, стала спускаться по ступенькам.

Собака, наконец, замолчала и, судя по громыханию цепи, спряталась в будке. Щелкнула щеколда, калитка отворилась. Теперь Катя могла разглядеть старушку: несмотря на свой почтенный возраст, она держалась довольно бодро. Маленькая, коренастая, в цветастом байковом халате и калошах, она выглядела как дачница, которую отвлекли от сбора урожая. Ее волосы были убраны в пучок, но выбившиеся пряди, подсвеченные уличным фонарем, образовывали ореол из седых паутинок.

– Добрый вечер! – повторила Катя, на тот случай, если первый раз старушка этого не услышала. Показывая свое удостоверение, она добавила: – Я журналист. Пишу статью о застройке этого района. Я слышала, что застройщик планирует выкупить у вас землю, чтобы возвести на этом месте жилой комплекс.

– Да, все верно, – прокряхтела старушка. Чтобы заручиться доверием пожилого человека, нужно дать ему возможность рассказать о своих внуках или поругать кого-то за наглый произвол.

– Можно задать вам несколько вопросов? – настойчиво продолжила Катя, и старушка, не колеблясь, кивнула.

– Пойдем, чайком тебя напою. А то эти ваши «интерхвью» в такую холодрыгу до добра не доведут! – сказала она, приглашая журналистку в дом.

Катя прошла по дорожке, стараясь держаться подальше от будки – коварно молчащей, но от того еще более опасной. Ступеньки заскрипели под ее ногами, и было удивительно, как они не провалились под ее весом.

Внутри домик казался еще меньше, чем снаружи. Громоздкая мебель делала его совсем крошечным, а полумрак от слабого освещения съедал пространство. Хозяйка усадила Катю за стол, накрытый скатертью с бахромой, а сама стала суетиться на кухне, гремя посудой и банками с вареньем.

– Меня Катя зовут, – представилась она, когда бабулька поставила перед ней фарфоровую кружку с блюдцем.

– Баб Таня, – простецки ответила старушка, точно с утра до ночи только и делала, что представлялась другим людям.

Катя достала из сумки диктофон и блокнот с ручкой, чтобы не вызвать подозрения. Старики хоть и наивны, но детали подмечают, как детективы. Теперь она была вылитой журналисткой – в том идеальном представлении, которое когда-то подарило ей мечту об этой профессии.

– Вы давно здесь живете?

– Лет эдак десять. – Баб Таня прищурилась, вглядываясь в потолок, точно ответ был там, среди побелки и паутины. – Переехала сюда, когда мужа моего не стало, поближе к детям. Так тут и обосновалась. Скоро съезжаю. Продаю эту хибару и переезжаю к детям. И пусть тут строят свои небоскребы!

Она махнула рукой, точно отгоняла от себя надоедливых застройщиков. Чайник пронзительно засвистел, и старушка поспешила снять его с плиты. Она достала один чайный пакетик, экономно, но гостеприимно использовав его для обеих чашек: вначале для Кати – покрепче, а потом уже себе.

– То есть вы не против уехать отсюда и отдать этот дом под снос? – деловито продолжала Катя, утаскивая из вазочки пряник. С обеда она ничего не ела, и голодный желудок недвусмысленно намекнул ей об этом при виде еды.

– Да пусть делают что хотят. Мой дом, который мне действительно дорог, остался в двухстах километрах отсюда. – Она вздохнула. Катя повторила за ней этот вздох, то ли рефлекторно, то ли приняв слова на свой счет. У нее ведь тоже не было дома. Единственное место, которое она бы могла назвать домом, осталось в далеком прошлом. От воспоминаний ее отвлек голос баб Тани: – …Такой красивый, утопающий в зелени и с большой верандой. Пойдем, покажу тебе фотографии!

Старушка ловко вскочила со стула и засеменила в другую комнату. Катя отправилась следом, хотя голодный желудок умолял ее остаться за столом и умять еще один пряник. Катя слышала, как старушка открыла дверцу старого скрипучего шкафа. Она прошла в зал и застыла на пороге.

Прямо перед ней, растянувшись во всю стену, стоял огромный шкаф, заполненный книгами. Вот где ей следовало искать новую подсказку от Ника. Книжные ряды тянулись от пола до потолка, и на миг Кате почудилось, что она оказалась в настоящей библиотеке.

– Столько книг!– ахнула Катя.

– Моя гордость, – ласково сказала баб Таня. – Мы с мужем вместе собирали библиотеку.

Катя подошла ближе, чтобы разглядеть полки. Книги были в идеальном состоянии, с достоинством выдержав испытание переездами и временем.

– А хранились они вот в этом домике, – произнесла баб Таня, протягивая журналистке черно-белую фотокарточку. На ней была запечатлена супружеская пара, стоящая на фоне деревянного дома с резными ставнями в обрамлении раскидистых деревьев. В худенькой, маленькой женщине на фото едва угадывалась старушка, которую видела перед собой Катя. Рядом с высоким, широкоплечим мужчиной, едва заметно улыбающимся, она выглядела как ребенок – миниатюрной и радостной.