Системный Геймер 6 (СИ) - Лисицин Евгений. Страница 8

— Все еще не могу понять, чем вызываю такой ажиотаж, — искренне вздохнул я.

— Уверен, вам уже не раз объясняли, не будем сотрясать воздух попусту. — Воронцов воплощал собой само спокойствие, удивительным образом сочетая его с приветливым равнодушием. — У меня была интересная беседа с патриархом Вяземских. Он рассказал мне далеко не все о вашей задумке.

Ну, мне несложно. Толкнул свою обычную речь, мол, старые семьи охренели, беспределят, и вообще лучше держаться вместе, чем умирать по одиночке. Идея союза между Строгановыми, Воронцовыми, Батовыми, Голицыными и Вяземскими нравилась патриарху, по крайней мере, он несколько раз кивнул во время моего рассказа, что-то прикидывая в уме.

— Ваша победа над Романовыми впечатлила многих и еще больше людей заставила бояться. Кирилл, вы, несомненно, самородок, но… — Он постучал пальцами по подлокотнику, еще одна прорвавшаяся эмоция. — Слишком молоды и нетерпеливы. Зачем вы начали конфликт с Романовыми? Вы прошлись буквально по краю, отделавшись домашним арестом. На который, как я погляжу, плевать хотели, что указывает на вашу непокорность.

— Если вы закончили предъявлять мне обвинения… — короткая пауза, которую Воронцов потратил на новую затяжку. — Не я начал эту войну, а Романов.

— Насколько мне известно из рассказа дочери, вы вступили с ним конфликт из-за его будущей жены…

— На тот момент я не знал, кто она и кто он. Я всего лишь заступился за девушку в беде.

— Хотите сказать, если бы вы знали, что Юля принадлежит Ивану, то не стали бы за нее заступаться? — чуть приподнял бровь патриарх Воронцовых. — Подобное заявление может сгладить текущий конфликт. Неопытной юности прощается больше, чем наглой.

Я ненадолго задумался. Снизить градус напряжения звучало неплохо, но… мне бы пришлось поступиться со своими принципами. Я не лебезил перед Рокфеллерами, Романовыми, а тут вдруг начну? Отрицательно покачал головой.

— Если бы знал, поступил бы точно так же. Юле требовалась помощь, я ее оказал. Сейчас ей ничего не угрожает, и, поверьте, дело не в ее груди или положении.

— Верю. Вы говорите искренне, напоминаете мне идеалиста. К сожалению, за свою жизнь я видел достаточно идеалистов, разбившихся о скалы жестокой реальности. — Тихий вздох. Воронцов затушил наполовину скуренную сигару и вручил ее все тому же слуге. — Вы мне нравитесь Кирилл, честно. Напоминаете меня же в молодости. Поэтому буду откровенен — сейчас я не рискну пойти против нажитых вами врагов. Вы не можете бесконечно убивать их, рано или поздно вас задавят. Повзрослейте.

— Мое дело предложить, решение всегда за вами. — Встав со своего места, вежливо поклонился. — Спасибо за радушный прием.

— Не спешите, мы еще не договорили. — Воронцов жестом попросил меня сесть обратно. — Я не привык бить горшки. Сейчас я не объявлю о нашем союзе или вашей с Ксенией помолвке… но кое-какую помощь окажу. Как вы думаете сейчас обстоят дела в высшем обществе нашей благословенной империи?

— Не знаю. Полагаю, все бурлит. Побурлит и успокоится, — пожал плечами. Честно говоря, мнения аристократишек меня никогда особо не интересовали. Много раз убеждался, что нам хватит сил, чтобы ответить на любую их агрессию. — Сунутся — огребут.

— Не будьте столь самонадеянны. Вы привлекли к себе внимание и произвели впечатление, и далеко не у всех оно… положительное. Если бы не заступничество Радзивиллов…

— То что? Послали бы наемников для моего убийства? Или родовую гвардию? Я отбиваю нападения каждую неделю! Оболенские, Рокфеллеры, Иван Романов — все они пали из-за неумения правильно оценивать ситуацию.

— Вы правы. Ваш новый враг не допустит такую ошибку. Они привыкли действовать неспешно и наверняка. — Еще одна драматичная пауза. Воронцову налили вина, мне же пододвинули второй стакан с водой.

— О боги, кто там еще успел обидеться на мое существование? — Честное слово, местные порядки изрядно утомляли. Не руководители империи и крупных капиталов, а малые дети.

— На вас никто не обижается, Кирилл. В вас видят угрозу. Несколько веков существует закрытый элитный Клуб, состоящий из нескольких старых семей. Они всегда выступали консерваторами и называли себя хранителями мира империи.

— Можете не продолжать, — тяжело вздохнул я. Подобного стоило ожидать, задуманные Радзивиллом реформы и мое преобразование Капотни точно не пришлось по вкусу закостенелым стариканам. — Долгорукие входят в этот клуб?

— Разумеется. Всего он состоит из двенадцати фамилий. Называть я их не буду, не хочу стать стороной конфликта. Надеюсь, вы понимаете.

— Тогда о какой помощи идет речь, если вы даже моего врага назвать не можете?

— Теперь вы знаете чуть больше, Кирилл. Возможно, попробуете договориться вместо уничтожения еще двенадцати родов. Ведь после них у вас станет еще больше врагов…

— Я всегда открыт к переговорам, так им и передайте. Свое слово я держу всегда.

— Тогда почему вы находитесь здесь со мной, а не на занятиях?

— А вы позвоните своей дочери и спросите, где я нахожусь, — подмигнул чуть удивленному Воронцову, внутренне пожалев о потере козыря.

Уже понятно, что этот хрен работает на старые семьи и доложит им о моем прибытии. Присутствие моей марионетки на занятиях тоже не секрет. Сложить два и два как два пальца об асфальт. Хотя чего жалеть?

— И хочу заметить, что не давал слово сидеть в четырех стенах и быть паинькой. Меня просто уведомили о пожеланиях императора, и не более. На этом все?

— Я провожу вас. — И ведь действительно проводил. На пороге сильно пожал мне руку, передав какую-то бумажку и торжественно произнес: — Был рад знакомству, Кирилл. Обязательно загляните к нам еще.

Произнес какую-то муру о взаимности и вернулся во флаер, развалившись на заднем сиденье. Бетринна пыталась занять место Валантэ, но я вежливо попросил ее пересесть вперед. Хотелось немного подумать перед очередным раундом бесконечного разврата.

Переданная Воронцовым записка звучала на редкость лаконично: «Долгорукие никогда не действуют напрямую». Ну не знаю, блокировка моего счета как раз относилась к подобным действиям. Интересно, Вика уже успела съездить в банк?

— Привет, Кир! Как раз хотела тебе звонить… — ответила мне Батова невеселым голосом. Она пыталась бодриться, но я сразу разгадал прячущееся за жизнерадостной маской уныние. — Сейчас, только в машину сяду.

— Тебя так быстро развернули? — По моим прикидкам занятия закончились всего час назад.

— Ну да! Даже говорить со мной не захотели толком. Через девочку-менеджера передали, что внутренняя проверка и по договору они имеют право. Даже кофе не предложили! — искренне возмутилась девушка.

— Не переживай, сейчас разберемся. Торви с тобой?

— Да, конечно. И Яэ. — Тон Вики сменился, девушке стало интересно. — Кир, что ты задумал? Расскажешь?

— Скоро все узнаешь! Сходи купи себе кофе с пироженкой, мы будем минут через двадцать. — Отдал Алатиэль команду изменить маршрут, задумчиво глядя на темную эльфийку. Прервав разговор, обратился к ней напрямую: — Я ведь правильно понимаю, орден сейчас не принимает заказы на диверсии, шпионаж и убийство?

— Разумеется нет, повелитель! Мы служим исключительно вам! — праведно возмутилась девушка.

— А запросов много поступает?

— Не знаю, об этом вам лучше поговорить с бывшим патриархом. Если желаете, я уведомлю, что вы желаете его видеть.

— Валяй. — Мне было лень ковыряться в интерфейсе, как и разбираться в гайдах, всегда предпочитал узнавать напрямую. — Есть у меня идея по одной операции для ордена, а то, поди, пылью покрылись и ропщете…

— Изволите шутить, повелитель? Напротив, мы воодушевлены как никогда! Ваша решительность — пример для всех! Ордену давно требовалась сильная длань, карающая врагов расы! — воодушевленно ответила мне эльфийка с таким фирменным восхищенным придыханием.

В который раз убедился — всем угодить нельзя. Если пойду на договор со старыми семьями, публично покаюсь, обрею голову и пообещаю вести себя, как паинька, не факт, что поможет. Почуяв слабину, они вполне могут отгрызть мне протянутую руку. Зато точно потеряю репутацию среди нелюдей, основы своей силы. Не, нафиг. Продолжаем гнуть свою линию, и будь что будет. Сейчас как прилечу в банк к Долгоруким, да как устрою им разнос…