Десятилетия. Богатая и красивая - Харрис Рут. Страница 106

Спустя тридцать шесть часов после смерти тело Сергея Рэймонта было на борту самолета Рэймонтов, который направлялся в Саутгэмптон, штат Нью-Йорк. Во время восьмичасового перелета Александр Рэймонт сидел один в отделенном занавесками отсеке и писал на желтой бумаге. Реакция на самые разные события жизни у Александра Рэймонта была стереотипной: обычно все заканчивалось очередными финансовыми распоряжениями. Точно так же смерть сына повлекла распоряжение цюрихскому банку перевести миллион долларов на счет Данте Масчерони. Затем Александр составил новое завещание, по которому оставлял все свое состояние своей дочери Аликс. Будучи совместо с Аликс душеприказчиком Сергея, Александр отдал распоряжение выплачивать Джей Джей ежегодно сумму в сто тысяч долларов до ее повторного замужества. Оставшаяся часть состояния Сергея, которая составляла сто двадцать миллионов долларов, все активы трех фондов, когда-то созданных Александром, переходили после смерти Сергея к нему, и он распорядился перевести их Аликс в момент окончательной оценки состояния.

Джей Джей, которая находилась в пассажирском салоне вместе с Данте, была измучена, но отгоняла сон, потому что он был полон кошмаров. Кошмары начинались с поцелуев в губы и заканчивались криком.

13

Сергей Рэймонт был похоронен рядом со своим дедом на семейном участке кладбища, ведущего свою историю с восемнадцатого века.

Кладбище находилось на земле, принадлежащей Татьяне Рэймонт в Саутгэмптоне — сорок акров древних дубов, тридцатипятикомнатный дом с колоннами, построенный из красного кирпича инвестиционным банком перед кризисом двадцать девятого года и купленный Александром для своей матери за год до смерти отца у внука банкира.

Кроме самого дома, на обширной площади размещались оранжерея, конюшни, тропы для верховой езды, бассейн, теннисные корты, лужайка для крикета, гараж на шесть автомобилей, навесы для хранения садового инвентаря, генератор, который обеспечивал имение собственной электроэнергией, и насос, который подавал воду из подземного источника питьевой воды. Имение было изолировано и жило автономно как небольшое государство. От внешнего мира усадьба была отгорожена с одной стороны покрытой плющом кирпичной стеной с охраняемой сторожкой при въезде, а с другой стороны — тремя тысячами миль Атлантического океана.

Поминальная служба носила закрытый характер, ее отслужил местный епископальный священник. Присутствовали только самые близкие члены семьи. Аликс прилетела из Лондона с Йейлом; Андреа и Жюль приехали из Ист Хэмптона, где они проводили лето в арендованном домике, который был им не особенно по карману; Лилиан приехала из Лозанны, чтобы быть вместе с Александром; Татьяна, мать Александра, все еще прямая, хотя и хрупкая, больная артритом, стояла, не поддерживаемая никем, у могилы. Никто из Рэймонтов не плакал, и даже Андреа, очень эмоциональная и склонная к мелодраме по натуре, с сухими глазами смотрела, как хоронили ее сына.

Плакала только Джей Джей. Она молчала, а слезы непрерывно помимо ее воли текли по ее лицу. Она вспоминала только хорошие моменты жизни с Сергеем — секреты, которыми они делились, день, когда он наполнил их бассейн гардениями для нее, как он обнимал ее после близости, как он заставлял ее обещать, что она никогда не покинет его, и заставлял скреплять обещание поцелуем. Она выглядела одинокой и несколько раз была, казалось, близка к обмороку. Данте стоял рядом с ней в течение всей короткой службы, держа ее за руку, он был единственным ее спутником.

Когда завершилось чтение двадцать третьего псалма, что означало окончание службы, Джей Джей неуверенно подошла к краю могилы и грациозным, элегантным движением сняла золотое обручальное кольцо, продела его через черную ленту, служившую закладкой в Библии, которую она держала в руках, и привязала ленту с кольцом к одной из ручек в изголовье гроба, чтобы навсегда положить его рядом с Сергеем. Ее поступок тронул Йейла. Он нашел его трогательным и волнующим.

Он посмотрел на Аликс, которая стояла с мрачным лицом, ее глаза были спрятаны за большими темными очками, и подумал: могла бы она решиться на такой драматичный жест, как Джей Джей? Он решил, что нет, хотя хотел бы, чтобы она сделала это. Он вспомнил, как впервые они оба увидели Джей Джей. Сергей привез ее в Лондон, чтобы познакомить с сестрой и зятем. Это было в апреле, когда Джей Джей и Сергей только полюбили друг друга…

Джей Джей и Сергей приехали на уик-энд в принадлежащем Рэймонтам лимузине. Другой автомобиль шел следом с багажом Джей Джей: двумя большими чемоданами, специальной коробкой для бального платья и контейнером для косметики размером с небольшой чемодан. Этот контейнер привлек внимание Аликс, она похвалила ее и спросила, где Джей Джей приобрела его.

— Я купила его на аукционе в Париже, — ответила Джей Джей. — Когда-то он принадлежал Коко Шанель.

— Это что-то потрясающее, — заявила Аликс. Джей Джей открыла его, чтобы показать Аликс, что находится внутри. Внутри контейнер, сделанный из кожи детеныша крокодила, был отделан малиновой замшей и инкрустирован красным деревом. В хрустальных бутылочках и баночках с серебряными крышками были лосьоны, кремы, крем-пудры, румяна и пудры. Щетки для волос с серебряными ручками занимали специальное отделение, а сейф для драгоценностей был спрятан. — Тебе нужен специальный человек только для того, чтобы носить его, — сказала восторженно Аликс.

— Но ведь ты можешь путешествовать точно так же, — произнесла Джей Джей, удивленная завистью Аликс. В один прекрасный день Аликс Рэймонт станет одной из самых богатых женщин в мире. Она могла бы путешествовать с горами багажа и вооруженной охраной, чтобы его охранять, если бы она этого хотела. — Странно, что ты этого не делаешь.

— Я бы чувствовала себя хвастуньей, — сказала Аликс. — Это стесняло бы меня.

Джей Джей думала, что Аликс Рэймонт будет испепелять ее своим равнодушием, но этого не произошло. Джей Джей привыкла к обществу женщин, таких же красивых и самовлюбленных, как и она сама. Она любила продолжительные ленивые беседы с приятельницами о том, где лучше купить бикини — некоторые любили бикини, сшитые на юге Франции, другие превозносили специалиста из Акапулько, который рассылал свою продукцию по всему миру. Они сравнивали Сартэна и Сислакса, источали похвалу лучшим парикмахерам мира — Роджеру Томпсону в Нью-Йорке и Лондоне и Жан-Марку Маниати в Париже; обменивались информацией о дерматологах, тренерах, массажистах и гинекологах. Джей Джей хотела понравиться Аликс, так же как она хотела нравиться всем, но она обнаружила, что им не о чем говорить, у них не было ничего общего, и, в конце концов, она стала относиться к Аликс с презрением, с которым обычно красивые женщины относятся к некрасивым.

Два дня промелькнули быстро. Сергей производил впечатление очарованного и безумно влюбленного, а Джей Джей — любезной, мягкой, углубленной в себя женщины.

— Ну, что скажешь? — спросила Аликс мужа, когда в воскресенье после обеда Джей Джей и Сергей возвратились в Париж.

— Сергей влип по уши, — пожал плечами Йейл.

— А Джей Джей?

— Ослепительна. Просто ослепительна, — сказал он. И затем неожиданно добавил: — Я бы хотел, чтобы ты больше была на нее похожа.

Воцарилось молчание, а затем Аликс ответила:

— Я поняла, что ты этого хочешь.

Больше о Джей Джей они не упоминали до их размолвки по поводу свадьбы в доме в Белгревии. Сейчас, пять месяцев спустя, Сергей был мертв. Когда Аликс и Йейл вошли после похорон в огромный дом Татьяны, Йейл вспомнил силу своего влечения к Джей Джей в первый момент, когда он ее увидел. Тогда он не сделал никакой попытки. Сейчас, когда она только что стала вдовой при таинственных обстоятельствах, что только увеличивало ее привлекательность, Йейл спрашивал себя, почему он был столь церемонным. Он получал все, что когда-либо хотел. Почему бы и не Джей Джей?

Александр Рэймонт не присутствовал на похоронах своего сына, так же как не присутствовал на похоронах своего отца. Пока на старом кладбище проходила служба, Александр совещался с тремя юристами своей нью-йоркской юридической фирмы, обсуждая новое завещание, которое он составил в самолете на пути из Масатлана в Нью-Йорк. Объемом в четыре страницы, оно заменит его предыдущее завещание, документ, переплетенный, как книга, в котором насчитывалось сто двенадцать страниц. Сергей всегда отрицательно относился к старому завещанию, поскольку все состояние передавалось в фонд, предоставляя Сергею и Аликс большие доходы, но не власть, не ответственность. Александр не подозревал при жизни сына, как сильно его любил. Он никогда не проявлял свою любовь, никогда не знал, как это делать. Теперь ничего уже нельзя было исправить с Сергеем, но еще не поздно — с Аликс.