Скажу вам, как погиб он - Алекс Джо. Страница 5

— Бедный Иэн… — вздохнул Джо. — И все же она — гениальная актриса. Не знаю, прав ли я, но мне кажется, я мог бы простить ей такие слабости.

— Не знаю, был бы ли Иэн того же мнения, но если говорить о Люси Спарроу, то это тоже очень яркая личность. Сам факт, что такая красивая женщина стала столь великолепным хирургом, тоже не так-то легко объяснить. Казалось бы, красивые девушки имеют в своем распоряжении тысячи других занятий в жизни, по крайней мере, до тех пор, пока не увянет их красота.

— Интересная компания… — пробормотал Алекс. — Ну, хорошо, если ты уже закончил поливать грязью жен наших друзей, скажи мне, кто там еще находится?

— Есть там еще секретарь обоих ученых. Вообще-то он не секретарь — он тоже химик, — молодой и очень способный ученик Драммонда. Правильнее было бы называть его ассистентом. Его имя Филипп Дэвис, ему двадцать восемь лет, у него мать и двое младших братьев; он очень симпатичен и по уши влюблен в Люси Спарроу.

— О Господи! — вздохнул Алекс. — Когда же эти люди совершают свои великие открытия, если они постоянно заняты чем-то совсем другим?

— Вероятно, умеют совмещать приятное с полезным. Насколько я мог выяснить, Люси Спарроу даже не знает о бурных чувствах ассистента своего мужа. А я узнал о них из его письма к матери. Он пишет о своей тихой, безнадежной любви.

— Это уже лучше, — Джо Алекс выпил свой виски. — Ко мне возвращается вера в общество. Молодое поколение не столь цинично. Что дальше? Кто еще?

— Кроме того, там находится приглашенный Иэном еще зимой профессор Роберт Гастингс из Университета штата Пенсильвания в США. Он приехал неделю назад и намерен уехать послезавтра. У него уже заказан билет на самолет в Нью-Йорк. Это ученый крупного масштаба, а его интересы близки к интересам наших исследователей.

— Не ошибаюсь ли я, предполагая, что когда ты говорил о дружественной нам державе, которая могла бы понести потери в результате исследований Драммонда и Спарроу, то имел в виду Соединенные Штаты?

Паркер развел руками.

— Если бы ты находился на государственной службе, а не был бы презирающим политику автором криминальных романов, то знал бы, что такие вопросы неуместны. Я не уполномочен беседовать с тобой на эту тему. — Он улыбнулся. — Во всяком случае, я был бы признателен, если б тебе удалось завоевать симпатии этого милого господина.

— Ты не совсем уверен, что он приехал в Саншайн Мэнор лишь ради отдыха?

— В моей профессии уверенность достигается исключительно путем очень кропотливых расследований и исчерпывающих доказательств. Там, где нет таких доказательств, нет и уверенности. Джо, если ты писатель с воображением, не требуй от меня дальнейшего углубления в беседу об этом человеке, который может оказаться для тебя предметом любопытнейшего психологического исследования. Было бы интересно, если б тебе удалось узнать хотя бы часть его ценных мыслей. Господин профессор Роберт Гастингс — очень известный человек. Я бы хотел, чтоб в тебе вдруг обнаружилась слабость к известным людям.

— Понимаю. И это все?

— Все, не считая прислуги. Но прислуга пока не входит в расчет. Есть там еще наш старый приятель Мэлахи и две местные женщины. Обе вне всяких подозрений, как мне кажется.

Джо Алекс вздохнул.

— Я собирался в Саншайн Мэнор, чтобы написать там книгу, — сказал он беспомощно. — Я хотел тишины и спокойствия — сегодня я порвал с женщиной…

— С мисс Каролиной Бикон, я знаю. Завтра она поселится в городке Торки в отеле «Эксельсиор».

— О Господи! Так ты и за мной шпионишь?

— Ну что ты! Просто, когда ты получил приглашение от Иэна, я обязан был проверить круг твоих знакомых. Ты ведь, сам того не ведая, мог быть использован с какой-то целью, которой бы даже не знал. Это вовсе не было проявлением недоверия к тебе. Но если эта анонимка содержит хоть слово правды, то те, кем бы они ни были, несомненно, должны были познакомиться с биографией Иэна и списком его друзей. Быть может, они пытаются выйти на контакт с ним, или ищут возможность внедрить в его окружение своего человека, либо просто собирают информацию о его жизни. Тебя никто не расспрашивал об Иэне?

— Нет, — Алекс покачал головой. — Никто, никогда… — он задумался. — Нет, точно нет.

— Вот-вот, — Паркер встал. — Это интересно, что никто из друзей Драммонда или Спарроу и никто из их родственников не стал целью изучения тех, кто мог бы им навредить. Я проверил это довольно тщательно, потому что оттуда могли протянуться нити, ведущие к предполагаемому клубку. Однако ничего подобного не происходит. Надо признать, что противник, если он, конечно, вообще существует, очень ловок. Поэтому любая информация будет для нас бесценной.

— Но смогу ли я…

— Я ведь читаю твои книги. В них есть наблюдательность и математический расчет. Порой они бывают более близки к действительности, чем тебе самому кажется. Кроме того, ты — толковый парень, который кое-что испытал в этой жизни. Ну и, наконец, речь идет об Иэне. И наверно, это не тот случай, когда его друзья могут позволить себе легкомысленно отнестись к грозящей ему опасности, даже если предполагать, что это всего лишь плод чьего-то больного воображения. Мой домашний телефон у тебя записан?

— Да.

Инспектор вынул из кармана плотную карточку.

— Это мой телефон в Ярде, а этот второй — номер отделения полиции в Мэлсборо. Насколько я помню, это небольшой городок в двух милях от имения Драммондов. Если ты скажешь им, что хочешь со мной поговорить, они немедленно тебя соединят. Они найдут меня сразу, потому что знают, где искать. А через неделю я сам загляну на пару дней в Саншайн Мэнор. Я потребовал от Иэна, чтобы он никому не говорил о моей профессии. Приеду как его однополчанин со времен войны. Впрочем, старый Мэлахи знает и тебя, и меня еще по тем временам. Тебе тоже придется об этом помнить.

— Это будет нетрудно, — сказал Алекс. — По крайней мере, это то единственное, что не будет трудным.

Он проводил гостя к лифту, а потом подошел к окну и увидел черный автомобиль, тихо удаляющийся среди ночи по вымершей, ярко освещенной улице.

III

Ребенок на шоссе

Рокот автомобильного двигателя, приглушенный двойными стеклами закрытого окна, удаляясь, стих. Мелкий, бесшумный дождь медленно опускался с черного неба на лондонские крыши. Джо Алекс закрыл глаза. В комнате стало теперь тихо, так тихо, что он услышал спокойное, ровное дыхание и на секунду напряженно застыл — ему вдруг показалось, что это дышит кто-то другой, стоящий за его спиной. Но он тут же понял свою ошибку, рассмеялся и медленно вернулся от окна к столику. Он налил себе еще виски и опустился в мягкое кресло. С минуту Джо сидел, погрузившись в размышления, потом поднес стакан к губам и, не отдавая себе отчета в своих действиях, поставил его обратно на поднос нетронутым.

— Воображение! — произнес он вполголоса, стараясь вложить в это слово как можно больше пренебрежения. — Стоит лишь твоему старому другу, который по воле случая стал полицейским, попросить тебя о мелкой услуге и произнести при случае несколько слов о своей работе, показав письмо, написанное на машинке «Ремингтон» одним из тысячи безобидных сумасшедших, которые каждый день опускают сотни подобных писем в почтовые ящики во всех концах бескрайней Англии, — как немедленно твое воображение тут же начинает рисовать полные крови и трупов картины ближайшего будущего, в которых самым интересным оказывается образ другого твоего друга, товарища по оружию и одного из самых благородных людей, с которыми тебе удалось познакомиться. Значит, все же внутри тебя что-то тоскует по таким картинам. Тебе ужасно хочется, чтобы после приезда в Саншайн Мэнор там начали происходить всякие жуткие события, в которых ты сыграл бы решающую и героическую роль. Будем искренни — тебе хочется, чтобы те, кем бы они там ни были, ринулись в атаку и чтобы ты спас обоих ученых и заслужил восхищение всех присутствующих, не исключая Сары Драммонд, о которой не перестаешь думать уже пару часов, точнее, с той минуты, когда, увидев ее на сцене, ты осознал, что уже послезавтра встретишься с ней в очаровательном старинном поместье, окруженном романтическим парком. Тебе хотелось бы стать в ее глазах героем, и потому твое воображение подсовывает тебе сейчас образы темных фигур, крадущихся ночью по освещенному луной парку. Они уходят с планами изобретений Драммонда и Спарроу. Но тут ты преграждаешь им путь. Вспыхивают огоньки выстрелов, взлетают испуганные птицы, люди-тени молча сражаются не на жизнь, а на смерть, слышится крик боли. Пересекая освещенную луной клумбу, во дворец возвращается лишь один человек. Он весь окровавлен, его одежда изорвана, волосы растрепаны. Но он несет спасенную папку с бесценными рукописями. Этот человек — ты. Он входит в круг света. Все (и прежде всего Сара) смотрят на тебя. Ты устало прислоняешься спиной к стене и протягиваешь папку. «Вот она», — говоришь ты скромно, и в этих двух словах скрыт весь твой героизм, ибо все видят и понимают, что произошло минуту назад во мраке парка. А уже после того, как ты выполнил свой долг, прибывает опоздавшая полиция, вбегает Бен Паркер со своими людьми, и только сейчас тебя покидают силы. Ты пошатываешься… Тебя поддерживают, и чья-то миниатюрная рука протягивает стаканчик виски. Маленькая ладонь… «Все благовония Аравии…»