Теперь ты моя - Сова Анастасия. Страница 11

– Пап?! – поднимаю на родителя перепуганные глаза, полные слез.

– Здесь сиди! – бросает он мне. – И не вздумай выходить из спальни, поняла?! Я решу все.

Быстро-быстро киваю головой.

Отец уходит из комнаты, хлопнув дверью.

Вижу, как он уезжает, с визгом трогаясь с места.

Боже! Да что же я наделала?!

Оседаю на пол. Всхлипывая, обнимаю себя за колени.

Я просто хотела чуточку свободы.

Не знаю, сколько сижу так. Шевелиться не хочется. Меня будто катком переехали.

Не двигаюсь с места до тех пор, пока за окном не слышится гул приближающихся автомобилей.

Неужели, дождалась?! Папа вернулся.

Вскакиваю с пола, чтобы подтвердить свои догадки, и вздохнуть уже с облегчением, но этого не происходит.

Две незнакомые машины останавливаются рядом с воротами.

Четверо крепких мужчин мгновенно оказываются на улице. Они беспрепятственно входят на территорию, рассредотачиваясь.

Неужели, за мной пришли?

Паника не даёт даже мысли собрать воедино.

Все они разбегаются, оставляя лишь липкий страх.

Ладони в миг становятся холодными, а шея потеет.

Надо бежать из комнаты. Здесь меня точно схватят. Нужно найти безопасное место. Уехать.

Да! Моя машина, скорее всего, в гараже или на заднем дворе. Отец спрятал ее после того, как забрал с «места преступления». Нужно только найти запасные ключи.

Я судорожно опустошаю ящики комода. Без разбора выбрасываю все вещи на пол.

Хнычу.

Руки не слушаются, от обилия мелких вещиц рябит перед глазами.

Да где же вы?!

Вот! Вот! Нашла!

Быстро хватаю ключи, и бегу к двери. Но там меня уже ждут.

– Куда лыжи намылила? – губы бугая растягиваются в неприятной ухмылке.

Он хватает меня за запястье и тянет за собой.

Я кричу, дергаюсь, хватаюсь за перила и пытаюсь разжать его несдвигаемые с места пальцы.

– Да успокойся! Хуже будет! – в какой-то момент мужчина не выдерживает и рычит на меня. Кажется, что вот-вот ударит.

Мне все же удаётся вырваться, когда мы оказываемся на улице. Но я падаю.

Верзила не теряется, и просто хватает меня за ногу. Тащит по все ещё зелёной лужайке.

– Нет! Нет! Отпустите! – кричу я. – Да, отпустите!

Но мужчина совсем не реагирует на мои бессмысленные попытки.

Я переворачиваюсь на живот, пытаюсь ухватиться за грунт руками, хватаюсь за траву. Пальцы пачкаются в земле, ногти под корень обламываются.

Реву, но продолжаю цепляться за свободу всеми силами, пока меня не поднимают с земли, и не заталкивают насильно в одну из машин, блокируя двери.

– Мой отец вас всех найдёт! Вам не жить! – деру горло изо всех сил, будто это поможет.

– Босс! Все в порядке. Мы возвращаемся, – отчитывается перед кем-то мужчина с бычей шеей, что забрал меня из дома.

– Она цела? – знакомый голос, раздавшийся в авто по громкой связи, заставляет меня замолчать и напрячься.

– Да, цела. Только перепачкалась вся и верещит много.

– Будет орать – рот заклейте. Пусть немного отдохнёт. Он ей сегодня ещё понадобится.

Глава 8

Аля

Максим отключается. Ему просто плевать на меня. Уж о чем он сейчас точно не заботится, так это о моем комфорте.

Становится так обидно и страшно, что крики сами вырываются из меня. Точно они могут хоть что-то изменить.

– Вы знаете, кто мой папа? – кажется, что угрозы отцом точно должны хоть как-то повлиять на этих мужчин.

– Слышала, что Босс сказал? С заклеенным ртом сейчас поедешь, чтобы не тявкала. Глотку для другого побереги.

Бык как-то сально усмехается. Неприятно и мерзко. Так, что мурашки пробегают вдоль позвоночника. Но я так завелась, что остановиться теперь просто невозможно.

– Мой отец всех вас посадит, поняли! Будете гнить за решеткой за похищение человека, ясно?! – я кричу так, что у самой уши закладывает.

Мужик все равно не реагирует. Не смотрит на меня до тех пор, пока я не решаю воспользоваться последним доступным мне средством защиты – дорогим маникюром, который сделала всего пару дней назад. Зря, правда, от него почти ничегошеньки не осталось.

Налетаю на мужчину, но толком и не успеваю ничего сделать. Он реагирует в тысячу раз быстрее.

Мгновение – и я лежу грудью на его коленях. А он крепко зажимает мои руки за спиной.

– Сама напросилась, – безразлично произносит мужик, с легкостью припечатывая меня к месту одной рукой.

Другой достает откуда-то моток серого скотча.

Пытаюсь брыкаться, но куда там?! Верзила сильный, точно гризли.

Он довольно быстро стягивает руки за моей спиной, обезвреживая.

– Вы все сядете! – последний раз грожусь я, прежде, чем он липкой лентой лишает меня возможности говорить.

Потом просто отталкивает, возвращая в исходное положение.

Я мычу. Но больше даже от обиды и страха. Просто бестолково что-то кричу и ерзаю на месте.

– Свят, сделай музон погромче, – командует бычара, и салон нашего авто наполняется басами какой-то незнакомой мне композиции.

Бесполезные мычания совсем скоро сменяются всхлипами.

Что он сделает со мной? Максим?

Как же отец назвал его? В сумбуре, что сейчас творится в моей голове, просто невозможно вспомнить это имя.

В пути мы проводим около часа, по моим ощущениям.

К концу, кажется, я совсем лишаюсь сил.

Адреналин перестает контролировать мое состояние, и сознание накрывает смесью из разочарования и безысходности.

Я просто понуро облокачиваюсь о спинку автомобильного диванчика, а руки за спиной начинают ныть от тугих пут.

Меня провожают в одну из комнат на втором этаже довольно большого каменного дома.

– Я сниму скотч, если не будешь нарываться. Или останешься босса в таком виде дожидаться. Кивни, что согласна, – первым делом произносит бугай.

Киваю. Руки затекли так, что я почти не чувствую ладоней.

Мужчина чем-то вспарывает скотч, обмотавший руки, а потом резко срывает его с моего рта.

Вскрикиваю. Это очень и очень больно!

– Будь послушной, – говорит бык прежде, чем выйти и повернуть ключ в замочной скважине.

Сразу бегу к окну, но оно оказывается закрытым. На ключ.

– Блин! Блин! – ударяю по раме затекшими ладонями.

Бегло осматриваю помещение. Тут нет ничего, что может помочь. Ублюдок предусмотрел все! Ни стула, ни выдвижных ящиков, ни напольных ваз. Короче ничего из того, чем в моем понимании можно было бы разбить стекло.

Да и там, внизу, прямо под окном растет изгородь из каких-то идеально обстриженных кустиков.

Папочка, ну давай же! Давай! Найди меня поскорее! Вытащи отсюда! Я, честно, стану послушной! Буду хорошей девочкой! Только помоги…

Выйти за Тимура? Да. Да, пап! Выйду! Хоть завтра! Ты только найди меня…

Истерика становится сначала какой-то обжигающей, а потом сменяется нервным смехом.

Я оседаю на пол, заливисто хохоча.

Потом снова перехожу к активным действиям, потроша полупустые шкафы, в поисках чего-то полезного.

Но и эта стадия в финале заменяется чистым животным страхом, потому что время спешит, а папа нет.

Вновь подхожу к окну, всматриваясь в часть зеленой лужайки и кустиков. Тут больше ничего нет. Только забор. Метра в три, наверное. Кирпичный. Высокий. Такой мне ни за что не поддастся, даже если получится сбежать.

Гулкий шум дверного замка заставляет вздрогнуть.

Он возникает неожиданно, разрезая тишину комнаты, в которой меня заперли.

Я вся напрягаюсь.

По позвоночнику бегут неприятные мурашки.

Нервное напряжение, кажется, даже кожу напитало. Забилось комком в горле, и рот сделало невероятно сухим.

ОН появляется в комнате совсем не таким, каким я его знала.

Высокий.

Широкоплечий.

Темноволосый.

Взгляд, не выражающий ничего. Даже усмешки.

Суровые крупные черты лица лишь подтверждают, что папа был прав. Я понятия не имею, что этот человек может сделать со мной.

От этого кажется, что до потери сознания мне остается маленький шажок. Шёлк! И я провалюсь в бездну из тьмы и собственного страха.