Скиталец - Корнуэлл Бернард. Страница 32

— Ну подумай сам, приятель, разве неверные евреи могут прибегнуть к помощи наших святых? Или к целебным свойствам мощей? Или к целительной силе святой воды? Да что там, даже простая молитва им недоступна. Взять, например, мою матушку, у нее, бедняжки, сильно болели колени. Не иначе как оттого, что она много молилась. Так или иначе, но ее лекарь, человек набожный, посоветовал ей обернуть колени тканью, полежавшей на раке святого Кутберта, и молиться три раза в день. И это помогло! Помогло! А ведь никакой еврей никогда не предписал бы ей подобного лечения! А хоть бы и прописал, оно бы не помогло, потому как это было бы богохульством. По моему разумению, решение отдать беднягу Уилла в руки еврею было не самым удачным. Видит Бог, этот малый заслуживает лучшего! Он заслуживает лучшего, несомненно заслуживает. — Лорд укоризненно покачал головой. — Одно время Уилл служил моему отцу, но он слишком сообразительный малый, чтобы проторчать всю жизнь в захолустье, на шотландской границе. Тут, видишь ли, особо не развернешься. Богатеев мало, грабить некого. Вот он и отправился повидать свет да попытать счастья на свой страх и риск. Бедняга Уилл!

— Этот еврейский лекарь вылечил меня, вылечит и его, — упрямо заявил юноша.

— Нам остается только молиться, — промолвил его светлость, не обратив внимания на последние слова Томаса, причем сказал он это тоном, наводившим на мысль, что молитва наверняка окажется бесполезной. Однако спустя мгновение он неожиданно повеселел. — Ага! Кажется, наши друзья зашевелились!

Вновь забили шотландские барабаны, и воины вдоль всей вражеской линии продевали руки в лямки щитов, опускали забрала и брались за мечи. Похоже, увидев приведенных из тыла лошадей, они и вправду решили, что англичане готовятся к бегству, а переход половины лучников во вторую шеренгу посчитали свидетельством того, что у них закончились стрелы. Однако шотландцы все равно решили атаковать не в конном строю, а пешими. Они знали, что даже немногочисленные лучники очень опасны для лошадей, ибо раненые, взбесившиеся от боли животные легко могут обратить конную атаку в хаос.

Шотландцы, видимо чтобы поднять себе боевой дух, шли вперед с громкими криками, но когда они добрались до отмеченного множеством мертвых тел места, где захлебнулась их предыдущая атака, а стрелы им навстречу так и не полетели, уверенности у них прибавилось.

— Еще рано, ребята, пока не надо. Подождите, — приговаривал лорд Аутуэйт, взявший на себя командование лучниками на правом крыле.

Лорды Перси и Невилл уступили это право более опытному командиру, предпочтя остаться со своими ратниками. Его светлость постоянно поглядывал через поле в сторону левого крыла, где напротив наступавших шотландцев стояли его собственные люди, но особо не беспокоился, ибо между ними и врагом находился овраг. Войска, расположившиеся в центре, по-прежнему могли закрепиться за каменной оградой, а стало быть, именно здесь, на ближней к Дарему стороне склона, англичане были наиболее уязвимы.

— Нужно подпустить их поближе, — наставлял он лучников. — С этими бедолагами необходимо покончить, покончить раз и навсегда.

Лорд Аутуэйт, в такт биению шотландских барабанов, нетерпеливо постукивал пальцами по луке седла, дожидаясь, когда первая шеренга шотландцев подойдет не менее чем на тысячу шагов.

— Эй, лучники! — воскликнул он, когда решил, что враг уже достаточно близко. — Ребята, которые в первой линии. Стреляйте!

Примерно половина лучников, те, что оставались перед английским фронтом, натянули луки и выпустили первые стрелы. Шотландцев это побудило бежать быстрее: они хотели поскорее преодолеть опасное расстояние и схватиться с врагом лицом к лицу.

— А теперь все! Все лучники! — выкрикнул лорд Аутуэйт, и те стрелки, которые стояли позади ратников, подняли луки и принялись стрелять по дуге через головы своих товарищей.

К тому времени шотландцы приблизились настолько, что промахнуться было мудрено и последнему неумехе. Томас слышал, как звенели наконечники о металл, как глухо ударялись стрелы о щиты, однако чаще всего раздавался звук, похожий на звук мясницкого топора на скотобойне. Приметив рослого воина с поднятым забралом, юноша прицелился и всадил стрелу ему в горлу. Следующая угодила в перекошенное от ненависти лицо дикого горца. Третья стрела, видимо из-за скрытого дефекта, расщепилась, и спущенная тетива отбросила ее в сторону. Томас торопливо смахнул с тетивы кусок оперенной щепки, наложил новую и всадил ее в очередного лохматого и клокотавшего ненавистью дикаря.

Неожиданно сидевший верхом и призывавший своих к атаке шотландец зашатался в седле, ибо в него угодили сразу три стрелы. Томас поразил шотландского ратника в грудь, пробив кольчугу, кожу, кость и плоть. Его следующая стрела вонзилась в щит. Смерть собирала свою обильную жатву, но шотландцы заставляли себя двигаться навстречу убийственному стальному ветру.

— Спокойно, ребята! Спокойно! — выкрикнул какой-то опытный лучник, заметив, что его товарищи судорожно дергают тетивы, что снижает убойную силу их луков.

— Продолжайте стрелять! — велел лорд Аутуэйт. Его пальцы по-прежнему постукивали по луке седла, хотя шотландские барабаны начали сбиваться с ритма. — Молодцы парни! Прекрасная работа!

— По коням! — приказал лорд Перси. Шотландцы, поняв, что их обманули и стрел у англичан хватает, оказались на грани отчаяния, и непременно надо было этим воспользоваться. — По коням!

Рыцари и ратники торопливо взбирались в седла, пажи и оруженосцы вручали им длинные тяжелые копья. Рыцари вставляли в стремена носки кованых сапог и с лязгом опускали забрала.

— Стреляйте! Стреляйте! — не унимался лорд Аутуэйт. — Давайте же, ребята!

Стрелы разили без пощады. Раненые шотландцы взывали к Богу, призывали своих матерей, но оперенная смерть продолжала настигать их. Какой-то воин с гербом Стюартов изрыгнул розовый туман крови и слюны. Он упал на колени, ухитрился встать, сделал шаг, упал снова, пополз вперед, выплюнул еще больше кровавой слюны, и лишь после того, как угодившая ему в глаз стрела прошила мозг и застряла в основании черепа, рухнул навзничь, словно сраженный молнией.

Потом настал черед боевых скакунов.

— За Англию, короля Эдуарда и святого Георгия! — воскликнул лорд Перси. Запела боевая труба, и всадники, бесцеремонно оттеснив лучников в сторону, выставили вперед длинные копья.

Под копытами громадных коней задрожала земля. Закованных в броню всадников в атаку пошло совсем немного, но их таранный удар поразил шотландцев как громом. Копья пронзали людские тела, мечи обрушивались на перепуганных врагов, сбившихся такой тесной толпой, что это не позволяло им даже бежать. Все новые и новые английские всадники вскакивали в седла, а иные ратники, не дожидаясь своих коней, бежали вперед, чтобы поучаствовать в кровавой расправе. Лучники, выхватив мечи или топоры, спешили присоединиться к ним. Шотландские барабаны смолкли. Началось избиение.

Томас уже не впервые увидел, как в одно мгновение ход сражения коренным образом изменился. Весь день шотландцы были атакующей стороной, они наседали яростно и неукротимо и, несмотря на потери, могли вот-вот одержать успех, но теперь именно то их крыло, которое было ближе всего к тому, чтобы подарить своему королю победу, оказалось смятым. Английские всадники на полном скаку ворвались в их гущу, разя копьями, мечами, секирами и булавами. Лучники следовали за рыцарями и ратниками, наскакивая на чудом увернувшихся от всадников шотландцев, словно охотничьи псы на оленей.

— Пленники! — крикнул лорд Перси своим вассалам. — Мне нужны пленники!

Какой-то шотландец замахнулся топором на его коня, но промазал, в отличие от самого лорда, который нанес воину рубящий удар мечом. Оказавшийся рядом лучник добил раненого ножом и вспорол ему куртку в поисках монет. Двое даремских плотников насели на ратника, сбили его с ног и принялись молотить по шлему тяжелыми плотницкими теслами. Английский лучник отпрянул, хрипя и хватаясь за вспоротый живот. Шотландец с яростным ревом устремился за ним, но споткнулся о лук, упал и уже не встал, затоптанный в давке. Попоны английских лошадей сочились кровью, когда всадники, промчавшись сквозь шотландские ряды, как нож сквозь масло, повернули назад. Им навстречу уже двигалась следующая волна английских конников. Те шли в бой с поднятыми забралами, ибо охваченный паникой враг не оказывал сколь бы то ни было серьезного сопротивления.