Тривселенная - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович. Страница 20

Между тем Аркадию предстояло либо действительно сделать полный оборот — сорок минут кружения, способного вызвать приступ клаустрофобии! — либо развернуться на первом же сечении и все равно потерять почти полчаса времени на пробки, которые, казалось, возникли у каждого такого перекрестка еще в первый день пуска туннеля, да так до сих пор и не рассосались.

Аркадий предпочел постоять в пробке и развернуть машину. Расслабившись в кресле, он заглянул в ноутбук, нашел там идентификаторы дорожного инспектора, с которым говорил полчаса назад, и сделал вызов.

Майор ответил мгновенно и сразу узнал недавнего «клиента».

— Проблемы? — спросил он.

— Процедура, — сказал Аркадий, — для страховой компании. Данные грузовика у меня есть, но на мой запрос компьютер фирмы не ответит, я не дорожник. Хочу знать фамилию программиста, выпускавшего машину, данные о заказе груза…

— Эй, — прервал патрульный, помахав перед носом Аркадия толстым пальцем, — ты слишком многого хочешь.

— Фамилия программиста — это много? — удивился Аркадий.

— Это много. Это тянет на…

— Дача взятки при исполнении, — хмыкнул Аркадий. — Я не о тебе говорю, а о себе. При исполнении я, и мне это с рук не сойдет.

— Так, да? — прищурился патрульный. — Ну, как знаешь. Ты в розыске не первый год, верно? Правила знаешь. Звони.

Он потянулся к поясу, и Аркадий сказал быстро:

— Ну хорошо, ваши правила, вам и играть. Сколько?

— По стандарту. Один круглый.

Сотня, значит. И Виктор ни за что не захочет платить, потому что страховой компании этот «взнос» никаким образом не объяснить. Своей сотни у Аркадия не было, а если бы и была, в конце концов, ему что, больше Виктора нужно в этом деле?

— Нет, — с сожалением сказал Аркадий. — Извини.

Патрульный пожал плечами и отключил линию.

Машина за время разговора успела, наконец, выехать на противоположную сторону трассы и понеслась ко входному зеву туннеля. Оставив на время посторонние мысли, Аркадий сосредоточился на том, чтобы не пропустить момент очередного переключения, и на этот раз сделал все ювелирно — выкатился на стоянку перед «Тамиллой» с такой точностью, что ведущему-дрифтеру оставалось только загнать машину в бокс и налепить электронную фишку.

Аркадий опаздывал на четверть часа и надеялся на то, что Раскина опоздает еще больше.

Поднимаясь в лифте на сороковой этаж, где располагался ресторан, Аркадий думал о том, что в действиях дорожного программиста инспекторы, несомненно, обнаружили либо криминал, либо, как минимум, служебную оплошность. Иначе майор потребовал бы за сведения не больше десятки. Он же сказал — стандарт. А сотенный стандарт — это серьезно. И если кто-то намеренно занимался перепрограммированием грузового компьютера, то…

Нет, чепуха. Замена одной исчезающей вероятности на другую, еще более нелепую. Кто мог, программируя трассу автомата, с точностью до миллиметра (!) предвидеть пересечение траекторий грузовика с «сибирью»? Ведь любое смещение — бортовое или по оси — привело бы к последствиям, которые…

Аркадий на мгновение представил себе: сплющенная в блин «сибирь», собственное тело, в котором не осталось ни одной нераздробленной кости, и мозг, серыми каплями разлетевшийся по задней стенке салона… У него опять начали дрожать ноги, и в зал ресторана Аркадий вошел, ощущая себя настолько уставшим и постаревшим (а может — родившимся заново?), что опустился на стул за ближайшим к двери столиком, пережидая слабость.

За столиком уже сидел клиент, поднявший на Аркадия недоуменный взгляд — вообще говоря, в приличных заведениях принято спрашивать разрешения.

— Простите, — сказал Аркадий. — Я не буду вам мешать, просто ноги… Сейчас я уйду…

— Да, конечно, — кивнул мужчина, продолжая рассматривать меню-голограмму и пальцем меняя угол расположения граней.

К столу уже спешил один из метрдотелей, заметив непорядок. Это был Лукьяненко, работавший в «Тамилле» четверть века и знавший всех, кто приходил в этот зал больше трех раз. Аркадий одно время бывал здесь довольно часто с Аленой, когда в их отношениях еще не было трещин.

— Добрый вечер, Аркадий, — сладким голосом сказал метрдотель, — вы заказывали столик, и я подготовил вам у окна, как вы хотели.

— Спасибо, — улыбнулся Аркадий, поднимаясь. — Что-то у меня в ногу стрельнуло, вот и…

— Что-нибудь не в порядке? — мгновенно обеспокоился Лукьяненко, изобразив на лице готовность к самопожертвованию ради блага клиента.

— Нет, все уже хорошо, — сказал Аркадий, двигаясь за метрдотелем в сторону огромного, во всю стену, окна с видом на вечернюю Москву.

— Женщина, которую вы пригласили, еще не появилась, — сообщил Лукьяненно, не оборачиваясь. — Ее немедленно проведут к вашему столику, если, конечно…

Он начал отодвигать для Аркадия стул, не закончив фразу.

— Если, конечно… — повторил Аркадий. — Что-то неверно в заказе?

— Нет, — торопливо сказал метр. — В заказе все в порядке… Вашу гостью зовут Наталья Раскина?

— Вам же это известно, — удивился Аркадий.

— Да… Просто сейчас уточняют…

— Что? — резко спросил Аркадий, опускаясь на стул и чувствуя, как новая волна слабости проходит от ног к затылку.

— Вы поднимались сюда от главного входа? — спросил Лукьяненко.

— Нет, на лифте со стоянки нижнего уровня.

— Ага… — задумчиво сказал метр, хмурясь. — Понимаете, там сбили женщину… несколько минут назад… Я имею в виду — перед главным входом. Сейчас уточняют личность, при ней был только членский билет «гольф-клуба». Но похоже…

Телефон в его нагрудном кармане пискнул два раза, и Лукьяненко ловким движением поднес аппарат к уху. Слушал он недолго и, вернув телефон на место, сказал Аркадию с профессиональным участием:

— Это действительно Раскина Наталья Леонидовна. К сожалению, она умерла.

Аркадий вскочил, едва не опрокинув стол. Первым желанием было — немедленно вниз, нужно увидеть, нужно осмотреть место происшествия. Аркадий взял себя в руки: на месте происшествия ему делать было сейчас решительно нечего. Более того, появление частного детектива будет воспринято официальным оперативником МУРа, как попытка влезть в чужую епархию, и отмечено в рапорте, а потом иди знай, как отреагирует муровское начальство… Если оперативник решит, что убийство Раскиной (убийство, что же еще!) не связано с делом Подольского, то Аркадий информации не получит никогда. Конечно, ясно даже без очков, что Раскину убил тот же, кто убил Подольского и покушался на Аркадия, но это ясно ему, а что подумает оперативник, для которого женщина, сбитая машиной, всего лишь объект съемки и не более того?

— Из окон второго этажа виден подъезд? — спросил Аркадий метрдотеля. — Я имею в виду, могу ли я…

— Лучше не нужно, — сказал над ухом чей-то голос, и Аркадий обернулся. Это был мужчина, за столик которого Аркадий опустился, когда вошел в зал ресторана. Теперь он рассмотрел внимательнее: около пятидесяти лет, выше среднего роста, пышная черная шевелюра, но с двумя залысинами, глаза синие, нос горбинкой… на кого он был похож? Ну конечно, если бы Аркадий сразу обратил внимание на этого посетителя… Непростительная небрежность, за такое Виктор обычно увольняет агента-филера сразу и без выходного пособия.

— Я Подольский Лев Николаевич, — неприятно высоким голосом сказал мужчина, протягивая Аркадию руку. — Простите, что не представился сразу, но я не знал, что это были именно вы. Я слышал, как господин… — он скосил глаза в сторону Лукьяненко.

Он прав, — подумал Аркадий. — Пока работает МУР, лучше не появляться даже в окне второго этажа.

— Садитесь, Лев Николаевич, — предложил Аркадий. Метрдотель спросил у Подольского, нужно ли перенести его столовый прибор, и получив согласие, включил меню-голограмму и удалился.

Аркадий отодвинул свое меню в сторону, чтобы видеть сидевшего напротив Льва Николаевича, и сказал:

— Учтите, все, о чем мы будем с вами говорить, является частью проводимого мной расследования по делу о смерти вашего родственника, Генриха Натановича Подольского.