Тривселенная - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович. Страница 30

— Понятно, — протянул Виктор («Интересно, что ему понятно?» — вяло подумал Аркадий). — И ты, конечно, полагаешь, что… Послушай, поднимать сейчас полковника Бурлеева — значит не получить ничего, кроме семиэтажного мата. До утра ждать тоже нельзя. Дежурный отдел нам дела без санкции не отдаст, тем более, что речь идет о твоей жене. Ты можешь проходить как свидетель или… В любом случае — лицо заинтересованное. Послушай, — резко сказал Виктор, прервав свои сумбурные рассуждения. — Немедленно уходи из квартиры. Муровцам сейчас не до тебя, да они и не имеют такой информации, чтобы сравнивать… Уходи и поезжай ко мне. Не в Марьину Рощу, а в Нелидово. Я сам займусь делом. Ничего не предпринимай, пока я не приеду. Ты понял меня?

— Да, — проговорил Аркадий, покосившись на экспертов, которые возились у тела Алены. — Здесь Марина, и я…

— Нет, — резко сказал Виктор. — Ты уходишь и ни с кем не разговариваешь, понял?

— Понял…

— Действуй. Меня не ищи. Жди на месте.

Физиономия Виктора сморщилась, будто от ложки лимонной кислоты, и схлопнулась. Аркадий, не думая уже о том, что делает, прошел мимо экспертов, отодвинул плечом охранника у входа в квартиру, тот что-то сказал ему вслед, Аркадий зафиксировал его слова, но не понял — потом, потом, — сбежал по лестнице, вместо того, чтобы вызвать лифт, впрочем, он и раньше не раз это делал, после ссор с Аленой бег по ступенькам приводил мысли в порядок. Может, и сейчас… Нет, сейчас мысли зациклились на сожженном пятне, на нежной коже…

Аркадий подбежал к стоянке и сразу увидел, что в его машине кто-то сидит. В салоне горело потолочное освещение, и непрошенный пассажир выглядел рельефной тенью без лица. Кто… Впрочем, это наверняка из МУРа. Почему из МУРа? Эксперты еще не доложили о результатах, в МУРе не могли ничего предпринять, да и с чего бы им так плотно и сразу заниматься Аркадием, и, к тому же, тот охранник, наверху, просто не выпустил бы его из квартиры…

Силуэт показался Аркадию знакомым, но вспоминать не было времени, он рванулся в сторону, подальше от освещенного пространства. Человек в кабине сидел неподвижно и на бросок Аркадия не реагировал — не успел заметить, как Аркадий вышел из подъезда? Куда же он, в таком случае, смотрел?

Неважно. Аркадий вбежал в соседний подъезд, поднялся, минуя лифт, на третий этаж, где проходила галерея, соединявшая два дома. В галерее, конечно, никого не было, ночь уже, хотя здесь и ночью собиралось порой много народа — молодежь, горланили песни, пили какую-то гадость… Из галереи прямиком в лифт и на верхний этаж. Чердак и крыша. Здесь должна быть дежурная машина домового комитета. Ни черта здесь нет. Кто-то взял и отправился на тусовку, ребятня часто это делает… Плохо. Аркадий вызвал такси и спрятался на чердаке, ожидая машину.

Ему показалось, что в темноте шевелится какая-то фигура, он вздрогнул и обругал себя: господи, совсем расклеился, это же отблески рекламы с площади Никсона.

Алену, возможно, уже унесли. А что Марина? Она ждет его, не понимает, куда пропал отец, или она сейчас о нем не думает? Он не знал, о чем может думать девочка двенадцати лет, недавно увидевшая мертвую мать и не знающая, почему отец не приходит, чтобы приласкать ее и успокоить. А о чем он сам думал в ее возрасте, когда умер отец — неожиданно, от приступа стенокардии? Аркадий смотрел телевизор, отец курил на балконе, неожиданно что-то закричал и упал. Аркадий видел его фигуру на фоне неба, а потом фигура исчезла, и он решил сначала, что отец свалился вниз. О чем он тогда думал? Ни о чем. Ему было страшно — а когда страшно, мыслей не бывает. Одни ощущения…

Такси свалилось из второго эшелона и затормозило, водитель дважды мигнул габаритными огнями, он не видел заказчика. Аркадий одним броском преодолел открытое пространство, ввалился в кабину и пристегнулся.

— Шеф, — бросил он, — давай я адрес сам наберу, долго объяснять.

— Валяй, — сказал таксист, это был пожилой человек, грузный даже для своих лет, форменная куртка топорщилась у него во все стороны. — Только учти — это тебе обойдется, кроме ночного тарифа, еще вдвое.

— Удивил, — буркнул Аркадий и набрал на панели автопилота координаты второй квартиры Виктора, куда шеф обычно водил женщин, из тех, кто рассчитывал на длительное знакомство, перерастающее в сердечную дружбу с перспективой возможного замужества. — За скорость, шеф, плачу втрое.

— Ты миллионер? — спросил таксист. — Или пристрелил кого-то?

Аркадий промолчал. Не получив ответа, таксист перевел машину в резервный эшелон для муниципального транспорта, вручную развернул в сторону Южной трассы и ювелирными движениями вписал машину в средний ряд. Лишь после этого он переключил управление на автопилот и внимательно посмотрел на Аркадия. Если начнет разговаривать, придушу, — подумал Аркадий, но таксист — все они хорошие психологи — уловил нечто в поведении клиента и отвернулся.

Часы на приборном щитке показали полночь, и Аркадий подумал, что самое время посмотреть новостную программу.

— Шеф, — сказал он, — включи-ка седьмой канал.

Таксист, глядя куда-то в ночь перед собой, протянул руку, за спиной Аркадия послышался щелчок, и томный голос Элины Гущиной сказал:

— …размеры определят сами. Сегодня же президент Дейнека встретился во второй половине дня…

Аркадий развернул кресло и увидел бугристую физиономию президента всея Руси господина Дейнеки, получившего свой пост благодаря нескольким блестящим акциям по захвату золотоносных приисков, обнаруженных лет десять назад в верховьях Енисея. Его не успели вовремя отстрелить соперники, а потом это стало не только невозможно, но и попросту невыгодно — гораздо эффективней в таких случаях обычный рэкет. Впрочем, насколько было известно широким слоям населения, Дейнека от рэкета сумел отбояриться, а потом серией взяток должностным лицам выбил себе место в Думе; результаты голосования в таких случаях фальсифицировались всегда и без проблем. Для контрольной комиссии, куда входили и представители Европейского совета, главное было — соблюсти видимость. Дейнеку признали «всероссийским паханом» еще до того, как он решил идти в президенты. Говорили даже, что он не хотел, но его клану — клану сибирских золотодобытчиков — власть нужна была позарез. Дейнека мотал на президентской должности уже второй срок и, будучи человеком достаточно молодым (в прошлом году полвека справлял — вся Россия гудела), намерен был остаться и на третий. Если, конечно, не отстрелят, что тоже не исключено.

— …Встретился во второй половине дня, — говорила между тем Элина Гущина, — с прибывшим в Россию с неофициальным визитом вице-президентом Соединенных Штатов Америки и Африки Юлом Грэхемом. Состоялась беседа о проблемах взаимных финансовых претензий, которые…

Лицо президента отдалилось, в воздухе кабины повис круглый стол с флажками России и СШАА, за которым сидели, развалясь, десятка два мужчин. Водитель, заинтересовавшись, тоже крутанул свое кресло и стал смотреть. О финансовых претензиях СШАА к России говорили второй год. Дело, по мнению Аркадия, было глухим. У Штатов и России сложились принципиально разные правоохранительные системы, и то, что по американским законам считалось криминалом, за который в некоторых штатах до сих пор полагалось пожизненное заключение, в России являлось поощряемым деянием — сбор налогов с помощью налетов на офисы, например. Или, как в данном случае, — захват в международных водах супертанкера с очищенной метаграндой. Один супертанкер — это деньги, равные годовому бюджету такой, скажем, страны, как Франция. Охранялись супертанкеры с помощью технологии «стелз», ни один локатор не показывал это огромное судно, и даже в видимом диапазоне — простым глазом или в бинокль — обнаружить корабль можно было лишь при очень большом везении. Или если столкнуться нос к носу, что при современных навигационных системах было попросту невозможно.

Случаются, конечно, казусы. Именно такой казус и произошел два года назад, когда в Японском море американский супер «Виндхук» был обнаружен российской канонеркой, название которой держалось в секрете. Конечно, это был секрет Полишинеля — все знали, что «Виндхук» атаковала «Власта» капитана Минина, но в официальных документах название нигде не упоминалось. Как бы то ни было, супер взяли на абордаж, хорошо не потопили в пылу сражения. Россия получила полмиллиона тонн метагранды, что позволило одним разом решить на год вперед проблемы чартерных космических компаний, обычно страдавших от недостатка топлива, а США с тех пор напрасно добивались на официальном уровне хотя бы признания совершенного русскими моряками злодеяния. Проблема была сугубо юридическая — что, собственно, считать нарушением законности? Чьей законности, позвольте спросить!