Стрелки Шарпа - Корнуэлл Бернард. Страница 14
Сообразив, что драгуны все равно изрубят редкую цепь испанцев, Вивар дал команду отступать в скалы. Французы тоже сообразили, что их атака обречена, и отозвали кавалерию. В скалах, без прикрытия сверху, всадники становились легкой мишенью для ружей противника.
Наступила патовая ситуация. Где-то ужасным, воющим голосом причитал раненый. Хромая лошадь хотела пристроиться к отступающему эскадрону, но упала. В снегу дымились ружейные пыжи. Шарп не знал, сколько прошло времени: два часа или две минуты. Только чувствовал, как холод, не ощущавшийся во время атаки, снова сковывает тело.
Гордый действиями стрелков, лейтенант сам себе улыбнулся. Все было сделано на невероятных скоростях, противник дрогнул, они перехватили инициативу.
Французы по-прежнему блокировали дорогу, но теперь стрелки Шарпа могли донимать огнем укрывшихся за невысокой баррикадой, что они и делали с радостью людей, мстящих за свой позор.
В ходе боя на горе в плен попали двое французов. Несчастных драгун затолкали в пещеру, которую охранял зверского вида стрелок. Шарп прикинул, что на каждом из склонов ущелья было не больше трех дюжин драгун. За баррикадой и в конной атаке он видел не более шестидесяти или семидесяти человек. Это означало, что перед ними располагался посланный на перехват небольшой отряд.
– Лейтенант! – крикнул снизу Вивар. Испанца не было видно из-за нагромождения камней.
– Я слушаю, майор!
– Сможете поддержать меня огнем, когда я атакую заграждение?
– У вас ничего не выйдет!
Шарп понимал, что, если Вивар пойдет на заграждение, во фланг ему тут же ударит кавалерия. Он уже видел, что делают с рассеянной пехотой конные драгуны, и боялся за касадорцев Вивара. Карабины никогда не были настоящим оружием драгун. Они полагались на мощь длинных прямых палашей и молили Бога, чтобы он послал самоуверенных дураков под их смертоносные клинки.
– Англичанин! – прокричал Вивар.
– Я слушаю, майор.
– Мне плевать на ваше мнение. Поддержите меня огнем!
– Придурок, – проворчал Шарп и скомандовал: – Прижать противника к земле! Огонь!
Солдаты Вивара кинулись в атаку колонной по три. В первый раз они атаковали цепью, сейчас Вивар выстроил своих людей наподобие живого тарана, которым хотел пробить баррикаду на дороге. Пешие кавалеристы не шли, а бежали в атаку. С баррикады поднялся дымок, стрелки Шарпа тоже открыли огонь.
Конные драгуны числом до сорока человек увидели, что неприятель вышел на открытое место. Всадники пришпорили коней и рысью понеслись в атаку. Вивар не обращал на них внимания. Один из испанцев упал, его товарищи засуетились над телом и перестроились. Высоко и резко протрубил горн, майор остановил своих людей и развернул их в сторону кавалерии.
Теперь Шарп сообразил, что планирует испанец. По смелости его план граничил с идиотизмом. Не обращая внимания на засевших на баррикаде драгун, он решил обрушить весь огонь на кавалерию. Майор был уверен в том, что стрелки подавят баррикаду. Шарп пошел вдоль цепи стрелков, выкрикивая им цели.
Увидев, как кто-то из стрелков выстрелил поспешно и не целясь, Шарп пнул его в ногу.
– А ну целься, дурень!
Шарп высматривал, не рассыпан ли рядом с солдатами порох – верный признак того, что они недосыпают его в ружье, дабы избежать сильной, как пинок мула, отдачи в плечо. Никто, однако, из стрелков не пользовался дешевой уловкой.
Двое солдат на правом фланге Вивара упали на землю. Кавалерия уже неслась во весь опор, из-под копыт летели комья грязного снега.
– Целиться! – прокричал Вивар с правого, самого близкого к баррикаде фланга. Он поднял палаш. – Ждать, еще ждать!
Ближе к дороге снежный покров был совсем тонким. Лошадиные копыта стучали по земле, занесенные клинки тускло блестели. Вновь протрубила труба, драгуны понеслись еще быстрее, кто-то уже выкрикнул боевой клич. Испанцы не выстроились в каре, полностью положившись на мощь ружейного залпа. Лишь самые дисциплинированные войска могли сохранять такой порядок при конной атаке.
– Огонь! – махнул палашом Вивар.
Прогремели испанские карабины. Лошади заметались. В окровавленный снег рухнуло несколько всадников. Кто-то страшно и дико визжал – Шарп не мог разобрать, человек это или лошадь. Затем вопли перекрыл боевой клич Вивара:
– Сантьяго! Сантьяго!
Галисианцы бросились в атаку. Они бежали к опрокинутой коннице.
– Господи Иисусе, – пробормотал стоящий рядом с Шарпом стрелок, – вот сумасшедшие!
Если это и было безумие, то замечательное. Стрелки Шарпа завороженно смотрели на испанцев, в то время как лейтенант метался вдоль цепи и, срывая голос, приказывал стрелять по баррикаде. Взглянув вниз, он увидел, что галисианцы побросали карабины и выхватили палаши. Они перепрыгивали через убитых лошадей и всаживали клинки в ошеломленных драгун. Некоторые хватали коней под уздцы и стаскивали всадников на землю.
Засевшие на баррикаде французы решили атаковать испанцев с фланга. Шарп закричал, предупреждая Вивара, но было ясно, что майор ничего не услышит.
Лейтенант развернулся:
– Сержант Уильямс! С этими людьми остаетесь здесь. Остальные – за мной! Вперед!
Стрелки понеслись вниз по склону. Их отчаянная атака должна была смять фланг драгун.
Увидев неприятеля, французы заметались и обратились в бегство. Солдаты Вивара брали пленных и отлавливали лишившихся всадников лошадей. Бой закончился. Попавший в засаду малочисленный отряд вырвал невозможную победу. Снег провонял кровью и дымом.
Неожиданно за спиной Шарпа, в дальнем конце каньона, раздалась стрельба.
Вивар резко обернулся. Лицо его посерело.
– Лейтенант, – прохрипел он, указывая в даль ущелья.
Шарп обернулся. Он видел, как сержант Уильямс перенес огонь на другой конец ущелья и понял, что оттуда идут в атаку драгуны, отрезавшие их отход. Не дождавшись панического отступления солдат Вивара и Шарпа, они решили напасть на врага сзади.
И были остановлены одним человеком. Стрелок Харпер залег за тушей мула и из брошенного кем-то ружья сдерживал продвижение французов. Освобождаясь от веревок, он глубоко порезал себе руки, но, несмотря на раны, быстро перезаряжал ружье и стрелял с поразительной точностью. Мастерство ирландца подтверждали мертвая французская лошадь и раненый драгун. Харпер выкрикивал гэльские угрозы и предлагал драгунам приблизиться. Стрелок дико взглянул на подбежавшего Шарпа и снова прильнул к ружью.
Шарп расположил стрелков на дороге:
– Целься!
Впереди французов скакал егерь в красной накидке и черной меховой шапке. Рядом с ним был высокий человек в черной бурке и белых сапогах.
– Огонь! – закричал Шарп.
Грянул залп дюжины ружей. Пули с воем отскакивали от камней, несколько кавалеристов полетели на землю. Всадник в красном и всадник в черном не пострадали. Шарпу показалось, что они смотрят на него. Раздавшийся с вершины горы залп заставил их повернуть коней в укрытие. Стрелки разразились презрительными возгласами, но Шарп резко их оборвал:
– Перезаряжай!
Французы ускакали. Со свисающих с камней сосулек капала вода. Стонала раненая лошадь. В ущелье висел удушливый пороховой дым. Одного из стрелков вырвало кровью; откашлявшись, он тяжело вздохнул. Кто-то плакал. Раненую лошадь прикончили выстрелом, грохот которого далеко разнесло горное эхо.
За спиной Шарпа раздались шаги. Блас Вивар, минуя Шарпа, минуя стрелков, опустился на колени перед мулом и осторожно перерезал упряжь, которой был привязан к мертвому животному сундук. Выпрямившись, он посмотрел на Харпера и сказал:
– Ты спас его, мой друг.
– Спас что? – Было ясно, что ирландец понятия не имеет, как дорожил сундуком майор Вивар.
Испанец подошел к великану и поцеловал его в обе щеки. Кто-то из стрелков хмыкнул, но осекся, почувствовав торжественность момента.
– Ты спас его, – повторил Вивар со слезами на глазах. Затем он поднял сундук и пошел к своим солдатам.
Шарп побрел следом. Продрогшие и молчаливые стрелки собирались у дороги. Радость победы не чувствовалась. Далеко внизу, за завалом, которым французы перегородили ущелье, поднимался в небо столб серого дыма. В том месте была деревушка, и в сером, как тряпье нищего, дыме сквозило зловоние насилия и смерти.