Сестры из Сен-Круа - Костелоу Дайни. Страница 3

— Рэйчел Эллиот, «Белкастер кроникл». Я просто хотела поинтересоваться, как вы относитесь к плану застройки. Я имею в виду — в принципе. Насколько я поняла из ваших сегодняшних слов, у вас имеются возражения.

— Возражения! — сердито хохотнул Питер Дэвис. — Возражения есть, как не быть. Хотелось бы мне знать, как этот тип, Майк Брэдли, успел так ловко прибрать это дело к рукам. Для начала — как ему удалось заполучить наши участки? Как приходской совет мог продать их ему в обход нас?

— Полагаю, дело в том, что они принадлежали приходскому совету, — без раздумий ответила Рэйчел, — но я наведу справки, не сомневайтесь. — Она улыбнулась и добавила: — Не могли бы вы рассказать мне поподробнее об этих деревьях? Об Эшгроуве… так это называется?

— Верно, Эшгроув. Ну, в общем, их посадили после Первой мировой войны. Как память, стало быть. Два дерева там в честь двух моих двоюродных дедушек, дяди Джона и дяди Дэна, братьев моего деда.

— Вот как? — живо заинтересовалась Рэйчел. Ранее, возражая против застройки, Питер Дэвис ни словом не упомянул о деревьях и, насмешливо подумала Рэйчел, вероятно, и не думал о них, пока об этом не заговорила Сесили. — Значит, вас не обрадует, если эти деревья срубят.

— Не обрадует, — твердо заявил Питер Дэвис. — Мы должны чтить павших. Эти деревья растут уже лет восемьдесят, и не какому-то там застройщику, — это слово он выговорил с пренебрежительной гримасой, — не какому-то там застройщику их рубить.

— А сколько там деревьев? — с интересом спросила Рэйчел.

— Восемь, — ответил Питер Дэвис, — или девять.

— И чьи же остальные? В чью память?

Питер Дэвис пожал плечами.

— Не припомню, — сказал он. — Одно в честь брата нашей Сесили Стронг, это точно. Придется вам еще кого-нибудь поспрашивать, хотя из тех, кто знал этих людей, уже наверняка почти никого в живых не осталось. Не считая Сесили, конечно. Вот Сесили наверняка помнит. Сейчас-то у нее уже чердак продувает слегка, но кое-что она помнит еще с тех времен, когда была совсем девчонкой.

— Я спрошу у нее, — сказала Рэйчел. — Вы мне не скажете, где она живет?

— Коттедж «Тисовое дерево», возле церкви.

— Большое спасибо, мистер Дэвис, вы очень помогли.

Рэйчел с улыбкой повернулась к другому мужчине.

— К сожалению, не знаю вашего имени, — сказала она, — но мне было бы очень интересно услышать, что вы думаете о программе реновации деревни.

— Ник Поттер, — представился мужчина и протянул Рэйчел руку. Пожатие у него оказалось крепкое. Он был высокий, больше шести футов ростом, широкоплечий, и, пожимая ему руку, Рэйчел почувствовала сдержанную силу. Из-под густой, слегка запущенной светлой шевелюры ей улыбались темно-синие глаза.

— Мистер Поттер, — проговорила она беззаботным тоном, — я помню, вы говорили на собрании, — она лихорадочно пыталась воспроизвести в памяти его слова, — о том, какой частью деревенской площади, возможно, придется пожертвовать.

— Верно, говорил.

— А как вы относитесь к плану застройки?

Ник Поттер ответил:

— Так-то, в принципе, я за. Нам и правда нужно побольше жилья, особенно доступного для молодежи, но это все нужно тщательно продумать и сделать по уму.

— А что насчет Эшгроува? — спросила Рэйчел.

— Ну… Я ничего не знал об этих деревьях до сегодняшнего вечера. Я не так давно живу в Чарлтон Амброуз.

— Понаехали, — буркнул Питер Дэвис, все еще стоявший рядом.

Ник Поттер взглянул на него и усмехнулся.

— Да, Питер, понаехали. И все-таки это теперь мой дом, и я не хочу, чтобы его уничтожили слишком плотной или непродуманной застройкой.

— А на ваш взгляд, застройка планируется слишком плотная? — переспросила Рэйчел.

— Не знаю пока, — ответил Ник Поттер. — Очевидно, что «Бригсток Джонс» должен будет построить достаточно домов, чтобы эта игра для них стоила свеч, тем более что им придется еще прокладывать дорогу и строить новый клуб. Но жилой комплекс такого размера способен изменить лицо деревни, и, прежде чем одобрить такое решение, нужно серьезно подумать. Я напишу в комитет по планированию и задам кое-какие вопросы, которые, как мне кажется, стоит выяснить.

— В том числе о деревьях? — тихо спросила Рэйчел.

Ник Поттер пожал плечами:

— Если я этого не сделаю, то сделают другие. Очевидно, есть люди, которым они очень дороги.

Лампы в клубе стали гаснуть. Рэйчел огляделась по сторонам и обнаружила, что в помещении остались только они трое, а сторож уже нетерпеливо маячит в дверях.

— Кажется, это намек, что нам пора уходить, — усмехнулся Ник Поттер.

— Кажется, вы правы, — согласилась Рэйчел. — Спасибо, что уделили мне время. — Она протянула обоим по визитной карточке и добавила: — Если вам в голову придет еще что-нибудь, связанное с этим делом, пожалуйста, позвоните мне.

Они вышли из клуба — двое мужчин вместе зашагали в темноту, в сторону деревни, а Рэйчел — к своей машине.

Вернувшись домой, Рэйчел задернула шторы, чтобы в комнату не проникала зябкая ночная сырость, и налила себе вина, прежде чем включить компьютер.

«Ничего себе вечерок выдался, — подумала она. — Я-то ожидала скучнейшего заседания, а тут такой фейерверк».

Вот за эту-то непредсказуемость Рэйчел и любила свою работу. В «Белкастер кроникл» ни один день не походил на другой, и ни один не был скучным. Хотя задания ей часто поручались рутинные, даже, можно сказать, шаблонные, Рэйчел любила разговаривать с людьми и изучать их взгляд на мир. Слушать, как они говорят о том, что их волнует, было захватывающе интересно. А уж если удавалось напасть на след настоящей истории, она начинала рыть землю, как заправский терьер, и не успокаивалась до тех пор, пока не разузнает все и не переработает в статью.

— Здесь тоже кроется интересная история, я уже вижу, — пробормотала она в ожидании, когда на экране откроется рабочий стол, и пробежала глазами свои заметки, размышляя, с какого конца взяться за дело.

Внимания требовали сразу несколько аспектов, и вскоре Рэйчел поняла, что материала здесь даже не на одну статью. Информацию предстояло еще искать и искать, но Рэйчел знала: если она сумеет ее добыть, история получит продолжение. Определенно нужно поговорить с Сесили Стронг, но сегодня уже нет смысла донимать ее.

«Хорошо бы встретиться с ней у нее дома, если получится, — подумала Рэйчел. — Хочется, чтобы она чувствовала себя непринужденно при этом разговоре. Она единственная, кто знает об Эшгроуве и о тех людях, в память о которых он посажен».

Почти всю ночь Рейчел просидела за компьютером. Заметка о собрании в Чарлтон Амброуз была самым легким делом. Рэйчел ограничилась изложением фактов, приведя аргументы обеих сторон в споре о застройке в том виде, в каком они звучали, пока ситуация не осложнилась упоминанием об Эшгроуве. Разумеется, заявление Сесили было самым ярким событием этого вечера, и Рэйчел в двух словах описала суть проблемы с деревьями, но про себя решила, что хочет разузнать побольше об Эшгроуве, прежде чем разрабатывать эту линию сюжета. Это был шанс написать свою историю, развить ее и довести до финала. Шанс, который она не хотела упустить. Многие грани еще нуждались в дополнительном расследовании, и Рэйчел хотелось уточнить кое-какие подробности, прежде чем показывать свою работу Дрю Скотту.

Она работала всю ночь: записывала по порядку все, что показалось ей достойным внимания, все детали, требующие дальнейшего изучения, дополняла и расшифровывала краткие заметки, сделанные на собрании и после, во время разговора с Питером Дэвисом и Ником Поттером. Рэйчел твердо решила записать все сразу, пока впечатления еще свежи в памяти, и, когда она улеглась наконец в постель, красные цифры на ее радиочасах перескочили на четыре сорок пять.

2

Придя на следующее утро в редакцию «Белкастер кроникл», Рэйчел направилась прямиком в кабинет Дрю и нашла редактора за столом, с кружкой густого черного кофе у самого локтя, с приклеившимся к компьютерному монитору взглядом. Когда Рэйчел вошла, он поднял глаза.