Измена. Свадьба дракона (СИ) - Белова Екатерина. Страница 17

— Постой! Скажи свое имя?

Его звали Лит, и он был вторым сыном клана Шалез, что по-драконьи значит третий. Их клан действительно когда-то был третьим по значимости, но вот уже второй век терял позиции, скатившись в Столичном совете на седьмое место. Его брат не смог поступить в Академию и после очередной неудачной попытки, отец дозволил пойти в Академию Литу. Ему дали только один шанс, и если бы не я…Спасибо говорить драконы не умели, поэтому Лит ходил со мной в зверинец, в распределительную, в библиотеку, в столовую и помогал носить вещи.

Когда мне выдали чистое белье, два комплекта сменного платья и мантию с крупной брошью у горла, я едва не разрыдалась. Я начала осознавать, что смогла. У меня получилось! Даже если Клавис завтра ворвется в Академию, то ничего не сможет сделать.

К тому моменту, как мы добрались до выделенной мне комнаты, ноги у меня дрожали от усталости и нервов, руки едва удерживали комплект дежурных платьев. Книги, упакованные в две чудовищно-тяжеленные связки нёс Лит, но он держался лучше меня. У него ничего не дрожало.

Комната оказалась в центре южного крыла, и выглядела, как три московских однушки, спаянных в огромную студию. Резные стрельчатые окна выходили на военный плац, мимо окна шел изящный мост, соединяющий южную и северную башни, а мебель была из добротного старого дерева. Я ахнула от восхищения.

Конечно, моя комната в доме Клависа была куда элегантнее, но… это ведь была не совсем моя комната. Я с удовольствием прошла внутрь, скинула на банкетку свои немногочисленные пожитки, по-хозяйски оглядывая хоромы.

— Лит, сколько здесь учатся?

Лит не стал проходить внутрь, только пренебрежительно оглядел пространство.

— Военные шесть лет, а сколько ткачи не знаю. Возможно, что столько же, ткачи ценятся. Ты плести-то умеешь? — но ответить я не успела. Лит тут же выявил перед собой ладони: — Это был глупый вопрос, забудь его, не надо мне исповедоваться на три листа мелким почерком.

Похоже, Лит исчерпал лимит благородства, отпущенный ему на день, и выпустил на замену плохой характер. Мое версия подтвердилась, когда он бухнул учебники на пол прямо у двери, брезгливо отряхивая руки.

— В гости ходить не буду, — сказал он на прощанье, и снова стал высокомерным засранцем. — Всего шесть окон и все на мужиков, в ванной не хватает светильников, ковер протерся. Я тебе не настолько друг, чтобы страдать совместно.

— У драконов нет друзей, — согласилась я в тон. — У них есть только прислуга.

— Верно. Соскучишься, приходи мыть полы.

Очень смешно. Полы я бы и у Тарвишей мыть могла, для этого не обязательно идти в Академию и сдавать экзамен.

Я холодно улыбнулась Литу, начиная постигать его немыслимую логику. Даже будут антом, он оставался просто драконом. Не в силах выдавить из себя спасибо, Лит помог выбить мне приличную комнату, показал столовую и библиотеку, и донес тяжести. И теперь хочет снять с себя ярмо невыносимой, неоплатной для дракона благодарности. Он знает, что недоплатил, но в его понимании я наивная иномирянка, и невидимый долг можно закрыть в ту секунду, когда «спасибо» скажу я.

— Спасибо и уходи Лит, я устала, а мне ещё вещи разбирать, — я не хотела держать его в должниках, просто потому что больше не хотела иметь общих дел с драконами. Но напоследок не удержалась и проверила версию: — Не принесешь моего питомца? Я дам тебе регистрационный номер.

Лит Шалез посмотрел на меня с огромной нежностью в глазах, высоко оценив мою глупость. Наверное, решил, что я заключила самую глупую сделку в своей жизни

— Ни за что, вейра, — благодарно сказал он. — Сами тащите своего питомца.

А потом просто развернулся и ушел.

Я чинно закрыла за ним дверь, а после с радостным визгом бросилась на огромный полосатый диван и зарылась лицом в маленькие подушечки. Какое счастье! У меня появилась место, которое на несколько лет принадлежит только мне. Мое белье, мои платья, моя мантия, мои пятьдесят золотых.

Комнату я обошла раз сто по кругу, любуясь на выпавшее мне богатство. В самом темном углу, лишенном света, располагался аэродром, который драконы ошибочно называли кроватью. В доме у Тарвишей я традиционно использовала двухступенчатую скамейку, чтобы забраться на одеяла, а здесь придется банкетку подставить. Ну или разбегаться из другого угла комнаты и сдавать школьные нормативы по прыжкам. У самого окна располагался чайный столик, с видом на плац, секретер и шкаф под книги, а ванна походила на дворец в миниатюре: все резное и золоченое, беломраморное.

Спать я укладывалась уставшей до смерти и счастливой, положив в изголовье отвоеванную у ректора книгу, а снова прибавившего в веса щенка под бок. Я его все-таки забрала, хотя меня уговаривали его оставить в зверинце и навещать. Как-будто я могла оставить своего малыша непонятно где. Малыш заметно прибавил в весе и занял половину кровати, но крепко обняла его и настроилась на сон.

Но сколько бы я не лежала с закрытыми глазами, сон не шел, хотя на Академию давно опустилась ночь, и щенок дрых под боком. Станешь моей наярой, звучало в голове. Абсолютно бесполезна. Только и годишься плести свои глупые браслеты.

Под закрытыми веками стояло лицо Клависа. Золотые смешинки в карих глазах, золотистая, искрящаяся молодостью, красота.

— Хочешь увидеть моего дракона? — вдруг спросил он и раскинул руки.

Широкие рукава, схваченные на запястьях манжетами-лентами, вдруг превратились в белые кожистые крылья, удлинились, потемнели глаза, и моргнув, я видела уже огромную драконью морду, покорно легшую у моих ног. Ростом я доставала Клавису примерно до середины нижнего ряда зубов. Я уже совсем было решила взять свою банкетку, приставленную к кровати и забраться повыше, но когда развернулась увидела своего спасителя. Ректора Винзо.

Рейнхарда. Рея.

Он стоял, оперевшись бедром на свадебный алтарь, усыпанный розами, скрестив руки на груди, всем телом излучая сарказм. Атласная чернота волос, холодок взгляда, ресницы, как у юной девы на выданье. Зачем мужику такие ресницы? Отмахиваться от поклонниц?

— Я бы не стал показывать своего дракона такой беспринципной женщине.

Неизвестно откуда взявшаяся ярость поднялась к горлу ядовитой волной.

Я принципная! Просто не надо прессовать свою женщину, и она будет шелковая, ясно? Я по-сельски уперла руки в бока, и принялась высказывать своему спасителю все, что я думаю о нем, а заодно и обо всех драконах.

За спиной бесновался Клавис, окатывая попеременно огнём и холодом, от его рыка закладывало в ушах и юбки задирались чуть не на голову, но меня это почему-то нисколько не волновало. Разве что портило слышимость. Меня очень волновала насмешка в серых, как подтаявший лед, глазах и мягкая магия, слетающая с крепких изящных рук, окутывавшая туманом, который дает тепло и защиту.

Проснулась я от смеха.

Изначально я решила, что смеётся ненавистный ректор Винзо, но смех был определенно женским. А у ректора от девицы только ресницы. Я подскочила на постели и с недоумением уставилась на трех дракониц, прогуливающихся по мой комнате бодрой тараканьей рысью.

— А тут, девочки, будет гостиная, смотрите какой хорошенький столик! А диванчик! Диванчик — прелесть! И окна на плац, это ли не предел мечтаний?

Красивая блондинка с модной волнистой укладкой, взгляд, как лазерный прицел, косая сажень в плече, остановилась прямо передо мной.

— Ой, какая же ты милая! — засюсюкала она. — Прямо куколка, правда, девочки?

Две накарашенные каланчи в оборочках закивали, закатываясь звонким смехом. Примерно так выглядит спецназ, надевший по приказу начальства платья, бусы и каблуки. Выглядело это жутковато и совсем не смешно.

— Это моя комната, а не ваша гостиная, так что уходите, девочки, а в следующий раз стучитесь, — хмуро сказала я.

Несколько минут назад я ругалась с своим сероглазым спасителем, и ещё не все успела высказалась, так что настроение у меня было боевое. Я съехала с постели, словно по снежной горке и прошла до двери, как была — в казенной сорочке, растрепанная и босиком. Потом распахнула дверь, предлагая жестами гостям убраться.