Разлука не для нас - Уолкер Элизабет. Страница 3

Но сначала было влечение… Никогда до встречи с ним она не знала такого безумного желания, желания, от которого кружится голова, замирает сердце и за спиной вырастают невидимые крылья. Волна невиданного, оглушительного счастья нахлынула на нее, смыла, смяла, поглотила, подчинила себе — а потом, наигравшись, швырнула на острые камни.

Кортни подошла к окну и невидящими глазами уставилась на бегущие по Калифорния-стрит автомобили. Страшная штука — влечение. Начисто отшибает мозги. Наслаждаясь близостью с Питером, Кортни ни разу даже не попыталась присмотреться к нему повнимательней. Или, может быть, он так изменился за три года? Рынок недвижимости в Сан-Франциско вошел в спокойное русло, утратил азартность, риск и возможность быстрого обогащения — и Питер потерял всякий интерес к своей работе, переложив ее на плечи партнера.

К тому времени они провели вместе полтора года. Поначалу Кортни надеялась, что это временный спад: не сегодня-завтра Питер увлечется новым делом и отдастся ему с тем же пылом, той же страстью… А Питер тем временем путешествовал, играл в гольф и в теннис, проводил вечера в шикарных клубах, покупал роскошные автомобили — словом, наслаждался жизнью, как только мог.

Кортни не верила, не могла поверить, что этот Питер — настоящий. Отчаянно пыталась заинтересовать его новыми проектами. Он проявлял живой интерес — на несколько недель. Правда, интереса к Кортни Питер не потерял и, ночи напролет проводя в клубах, наутро всегда возвращался к ней.

Родители Питера были в разводе, у большинства друзей семейная жизнь тоже не сложилась. Однажды, когда Кортни завела разговор на эту тему, он сказал: «Брак в наше время вышел из моды». Коротко и ясно. Питер не искал душевной близости, не желал ее, да вряд ли и понимал, что это такое.

Почти год Кортни убеждала себя, что ей достаточно таких легких, необязательных отношений. Но, чем сильнее старалась, тем явственней змеились трещины в стенах воздушного замка. И закрадывалась крамольная мысль: может быть, Питера, которого она любила, никогда не было? Она, ослепленная желанием, сама его придумала?

Никто не назвал бы Кортни ветреной или безответственной. И, прежде чем уйти, она испробовала все, чтобы восстановить ушедшее чувство. Но ничего не получилось. Более того: Кортни начала понимать, что никогда не любила Питера.

Родители прожужжали ей все уши своими предостережениями. В каждом мужчине Кортни подозревала любителя легкой наживы. «Комплекс затравленной наследницы» отравил ей лучшие годы жизни, лишил радостей не только любви, но и дружбы. Кортни не верила, что может кому-то нравиться сама по себе, без денег в придачу. Питер подарил ей уверенность в себе — поэтому Кортни так отчаянно цеплялась за него. Но он не захотел делиться с ней радостями и горем… Значит, с ней все же что-то не так?

С ней или с Питером?

Но не все ли равно, кто виноват? Главное — их отношения подошли к концу. Они ничего больше не смогут дать друг другу. Питер доволен тем, что есть, Кортни — нет. Три года она выбивалась из сил, стараясь, чтобы ее любви хватило на двоих. А теперь поняла, что больше не выдержит — да и смысла нет.

Разошлись они по-дружески. Питер, услышав о ее решении, вспылил, но быстро успокоился: он, кажется, так и не понял, какую драму пережила его подруга. Время от времени звонил — передавал сообщения, спрашивал, где лежит разная кухонная утварь. И уже начал появляться на людях с другими женщинами. Как будто ничего и не было…

А Кортни требовалось время. Время, чтобы осознать происшедшее, вновь привыкнуть к одиночеству, решить, что делать дальше. Она бы с удовольствием поболтала со старым другом; но заводить роман с человеком, о котором ничего не знает, — это не по ней.

Усилием воли Кортни выбросила из головы мысли о Питере и о новом доме. Ей предстоит ужин с Эриком Коллинзом — но дальше ужина дело не пойдет. Кортни тряхнула головой, однако образ Эрика не исчезал. Он стоял перед ней как живой, пристально вглядываясь в ее лицо своими пронзительными глазами. Что он там видел?

Кортни потерла лоб и взяла карандаш, До отъезда ей нужно было закончить не сколько дел.

…Отель, в котором поселилась Кортни — викторианское здание с двускатной крышей, башенками по углам и свежими цветами в каждой комнате, — привлек ее с первого взгляда. Рекламная брошюра обещала завтрак в постель, вино и кофе выше всяких похвал, классическую музыку в гостиной, картинную галерею, сад, бильярдную и, наконец, удобное месторасположение — на Сакраменто-стрит, среди роскошных особняков Пасифик-Хайтс. Найти отель было гораздо легче, чем снять квартиру, а причудливые башенки и мелодии Баха в гостиной помогали Кортни расслабиться и оставить за порогом все заботы.

Вечер был необычно холодным для ноября, и Кортни надела длинное платье из красной шерсти. Простое и элегантное, оно подчеркивало ее полную грудь и тонкую талию. Волосы она уложила узлом на затылке. Бросив взгляд в старинное зеркало, Кортни осталась довольна: этот наряд делал ее необычайно женственной, но в то же время отстраненной и недоступной. То, что нужно для ужина с Эриком Коллинзом.

Кортни ждала в гостиной, задумчиво потягивая вино из бокала. Музыка уносила прочь все ее тревоги. За дверью было непривычно тихо. В тишине Кортни услышала, как отворяется входная дверь, — но не тронулась с места, зная, что единственная дверь из холла ведет в гостиную.

Он появился в дверях и, казалось, заполнил собой всю комнату. Приветливо улыбнулся, увидев Кортни. Только глаза не улыбались: они оставались серьезными, даже настороженными. Кортни хотела встать; Эрик жестом остановил ее.

— Допивайте спокойно. Я зарезервировал столик.

Он присел рядом на широкую тахту.

— Куда мы поедем? — спросила Кортни.

— В «Эскарго».

— Отличное место. — Она указала на поднос, где стояла бутылка и несколько бокалов. — Не хотите выпить?

— Нет, благодарю.

Оба замолчали. «Словно дипломаты враждующих держав, — пришло в голову Кортни, и она заставила себя улыбнуться. — В чем дело? Это просто деловая встреча. Ты столько раз ужинала с клиентами или партнерами. Не молчи, найди тему для разговора».

— Через несколько недель мне предстоит поездка в Талсу, — начала она наконец. — Эрик, вы не расскажете мне о тамошних отелях? Хоть я, кажется, и объездила всю страну, но в Талсе не была ни разу.

Эрик не сводил с нее проницательных глаз, и Кортни показалось, что он догадывается о ее замешательстве. Однако он как ни в чем не бывало устроился поудобней в кресле и с ходу назвал несколько первоклассных отелей.

— Конечно, такого вы там не найдете, — добавил он, обводя комнату широким жестом.

— Да, вообще по-настоящему уютные номера редко встречаются, — ответила она. — Разве что в Нью-Йорке; но, приезжая в Нью-Йорк, я обычно останавливаюсь у родителей.

— А я-то гадал, почему вы никогда не заказываете отель в Нью-Йорке!

Кортни поставила пустой бокал и встала.

— На Юнион-стрит трудно найти место для парковки. Поедемте, я не хочу опаздывать.

Плащ ее висел на спинке соседнего кресла: Эрик потянулся за ним и накинул на Кортни, слегка коснувшись ее плеча. Кортни сдвинула брови — всего на миг, но этого оказалось достаточно. Эрик отступил на шаг, и блеск в его глазах сменился вежливым равнодушием.

— А здешнее обслуживание вас устраивает? — поинтересовался он.

Кортни взяла сумочку и кивнула.

— Обслуживание отличное. Тоже, между прочим, большая редкость. — Она старательно сводила разговор на нейтральную тему. — Ни об одном отеле я не слышала столько похвал, как о денверском «Эмпайр», и нигде не встречала таких неряшливых горничных. А уж о «Балмер-Корте» в Бостоне вообще вспоминать не хочется.

По дороге в ресторан Эрик охотно поддерживал беседу об отелях и авиакомпаниях. Они даже обнаружили нескольких общих знакомых.

Зал ресторана с высоким потолком и стенами, обшитыми дубом, напоминал о далеких временах: цветы на столиках и свечи в канделябрах усиливали романтический настрой. Но Кортни не хотела романтики. Она повторяла себе, что это всего лишь деловая встреча. В конце концов, она — постоянный клиент, и, возможно, Эрик про сто поощряет ее таким способом к дальнейшему сотрудничеству. Так делают все управляющие.