Тигр стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард. Страница 16

Семь человек отвязали лошадей и вскочили в потертые седла. Индийцы были вооружены пиками, саблями и пистолетами, а Маккандлесс имел при себе палаш, пистолет и притороченное к седлу ружье. Взглянув на восходящее солнце, чтобы сверить направление, он повернул на север. Своим людям полковник ничего не сказал, да они и не нуждались в приказах, прекрасно зная, что в этой опасной местности нужно постоянно держать ухо востро.

Дело в том, что находились они сейчас в Майсурском княжестве, на высоком плато в южной части Индии, и землей этой правил султан Типу. Более того, именно здешняя плодородная долина с множеством деревень, полей и водохранилищ считалась сердцем владений Типу. Жаль только, что сейчас, когда британская армия продвигалась вперед, а армия султана отходила, повсюду, куда ни устремлялся взгляд, проступали следы запустения и упадка. Маккандлесс уже заметил шесть далеких струек белого дыма, указывавших на сожженные по приказу султана житницы. Тактика Типу сводилась к тому, чтобы, уничтожив склады, отравив источники и угнав скот дальше на запад, не оставить ненавистным британцам никакого продовольствия. Обе армии везли припасы с собой на неуклюжих повозках, замедлявших продвижение. Маккандлесс полагал, что и вчерашняя короткая и неравная схватка была в действительности попыткой Типу отвлечь вспомогательные силы от охраны обоза и попытаться, пустив в ход кавалерию, уничтожить запасы риса, зерна и соли. Британцы на наживку не клюнули, а значит, наступление генерала Харриса продолжалось. Примерно через неделю обе армии, британская и хайдарабадская, достигнут Серингапатама, но что ждет их потом? Два месяца на скудном пайке, пока не придет муссон? Впрочем, полковник полагал, что этого времени вполне достаточно, чтобы взять город, тем более зная о приготовленных султаном ловушках.

Он направил лошадь через рощу пробковых деревьев, радуясь возможности хоть немного побыть в тени, отбрасываемой крупными темно-зелеными листьями. У опушки Маккандлесс задержался, осматривая лежащую впереди долину, где на рисовых полях трудилось с десяток человек. Долина находилась в стороне от пути следования британской армии, а значит, здешние зерносклады и водохранилища могли и не подвергнуться уничтожению. К западу от рисовых полей приютилась деревушка; на огородах рядом с хижинами работало еще человек десять. Маккандлесс знал: стоит его небольшому отряду появиться из рощи, как местные жители сразу увидят чужаков. С другой стороны, он сильно сомневался в том, что крестьяне проявят желание выяснять, кто такие эти семеро всадников. В Майсуре, как и в других частях Индии, простые люди старались избегать незнакомых солдат в призрачной надежде, что и солдаты ответят тем же. За полями риса виднелись плантации манго и финиковых пальм, а за ними, вдали, голая верхушка холма. Понаблюдав за холмом несколько минут и убедившись в отсутствии врага, Маккандлесс выехал из рощи.

Работавшие на полях крестьяне сразу разбежались по домам, и полковник, желая показать им, что бояться нечего, пришпорил лошадь и повернул на север. Справа тянулись ухоженные посадки тутовых деревьев – результат амбициозных усилий султана по превращению шелкопрядения в главную отрасль майсурской индустрии. Спустившись в долину, Маккандлесс перевел лошадь на легкий галоп и услышал, как за спиной зазвенели уздечки и ножны. Разбрызгивая грязь, отряд пронесся через высохший ручей, стекавший из рисовых полей, и, не сбавляя хода, устремился по пологому подъему к роще финиковых пальм.

Вдруг полковник увидел вспышку за манговыми деревьями.

Он машинально повернул лошадь к восходящему солнцу, тронул ее бока шпорами и оглянулся с надеждой, что вспышка была всего лишь отражением, случайной игрой света. К его величайшей досаде, из-за деревьев выскочили вооруженные пиками всадники в полосатых туниках. Их было не меньше дюжины, но считать шотландец не стал, потому что уже гнал лошадь диагонально по склону к вершине холма.

Кто-то из преследователей выстрелил, и эхо разлетелось по долине. Пуля прошла далеко в стороне. Стрелявший, вероятно, и сам не рассчитывал в кого-то попасть – скорее всего, выстрел был сигналом другим всадникам, находившимся где-то поблизости. Может быть, стоит повернуть и попытаться атаковать противника? Мысль пришла и ушла. Шансы на успех невелики, а сведения, которые вез полковник, слишком важны, чтобы рисковать ими ради победы в случайной стычке. Единственный вариант – уйти от погони. Маккандлесс выхватил из седельной кобуры ружье, взвел курок и вонзил шпоры в бока лошади. Только бы добраться до вершины холма, а там им его уже не достать.

Перед ним с блеянием разбегались козы. Бросив взгляд через плечо, полковник с удовлетворением обнаружил, что оторвался от преследователей на приличное расстояние и что пора, не опасаясь перехвата, поворачивать на север. Впереди расстилалась широкая полоса усеянной редкими деревьями равнины, а за ней начинался густой лес, в котором его отряд смог бы легко укрыться от противника.

– Вперед, девочка. Давай!

Оглянувшись, полковник убедился, что его отряд не отстал и потерь не понес. По лицу струился пот, тяжелый палаш бил по бедру, но лошадка неслась как ветер. Ему не впервой было уходить от врагов. Однажды погоня растянулась на весь день, от восхода до заката, и тогда полковник спасся от банды Маратты только благодаря лошади, которая ни разу не споткнулась, не понесла и продемонстрировала удивительную выносливость. Во всей Индии – а для него это означало весь мир – у Маккандлесса не было друга вернее.

– Давай, девочка, давай!

Он снова оглянулся, и в этот миг скакавший следом хавилдар что-то крикнул и указал рукой на север. Полковник повернулся и увидел появившуюся из лесу группу всадников.

Их было намного больше, человек пятьдесят или шестьдесят. Теперь Маккандлесс понял, что первая группа представляла собой всего лишь разведывательный отряд крупной кавалерийской части и что, сохраняя направление на север, он не удаляется от врагов, а приближается к ним. Полковник снова повернул к солнцу, но лишился при этом прикрытия с востока. К тому же второй отряд преследователей был в опасной близости. Маккандлесс опять взял направление на юг, надеясь найти какое-нибудь укрытие в долине за холмом, и в этот миг загремели выстрелы.

Стреляя на полном скаку, попасть практически невозможно, и в девяноста случаях из ста пуля проходит в нескольких ярдах от цели, но на сей раз она угодила животному в круп, и Маккандлесс почувствовал, как лошадь сбилась с шага. Он шлепнул ее прикладом, и она попыталась добавить, но боль нарастала, и животное споткнулось, заржало, потом задняя нога просто отказала, и они вместе рухнули на землю, подняв облако пыли. Полковник успел высвободить ноги из стремян, и в это мгновение его отряд пронесся мимо. Хавилдар натянул поводья, поворачивая назад, но шотландец понимал, что уже поздно. Выбравшись из-под бьющейся лошади, но еще лежа на земле, он закричал:

– Уезжай! Скачи!

Однако отряд, поклявшийся защищать полковника до конца, остановился, и хавилдар, похоже, собрался повести своих людей навстречу быстро приближающемуся врагу.

– Глупцы! – крикнул Маккандлесс.

Отважные, верные, но все равно глупцы. Сам он практически не пострадал, отделавшись несколькими синяками, а вот его преданный друг умирал. Лошадь еще ржала и даже приподнялась на передних ногах, но задние были парализованы. Маккандлесс знал – ей больше никогда не лететь, как ветер, а потому сделал то, что требовал от него долг дружбы. Взявшись за поводья, он заставил ее поднять голову, поцеловал в нос и выстрелил между глаз. Лошадь отпрянула, взглянула на него и, заливаясь кровью, упала. Задние ноги дернулись пару раз, и животное затихло. Кровавые раны уже привлекли мух.

Небольшой отряд хавилдара вступил в бой с рассеянными погоней врагами. Первые секунды принесли легкий успех: две пики нашли животы майсурцев, две сабли пустили кровь. Но налетевшая следом основная масса конников буквально смяла смельчаков. Сам хавилдар, пронзивший ряды противника и оставивший где-то по пути свою пику, развернулся и, увидев, что его товарищи отбиваются от окруживших их майсурцев, выхватил саблю и поскакал к Маккандлессу.