Дыши (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 73

С Чейза было довольно.

Откинув одеяло, он подошел к ней, поднял с дивана и отнес обратно в постель. Уложил ее на кровать, присоединился к ней, натянул на них одеяло и обнял.

Фэй уткнулась лицом ему в грудь, одну руку просунула под его тело, так чтобы крепко обнимать его обеими руками.

— Если он потеряет руки… — ее голос звучал приглушенно и хрипло, еле различимо.

— Перестань, — хрипло приказал он.

Она втянула воздух, и Чейз притянул ее ближе.

Прошлой ночью Сондра и Сайлас все еще были у Фэй, когда он приехал, потому что они прибыли за несколько минут до него. За выпивкой они тихо поговорили в гостиной Фэй, прежде чем ее родители почувствовали себя спокойно, оставляя Чейза заботиться об их девочке.

Перед уходом они обменялись с Фэй крепкими долгими объятиями. Чейз получил более короткое, но сердечное объятие от Сондры и крепкое рукопожатие с парой хлопков по плечу от Сайласа.

После того, как они ушли, Чейз налил Фэй еще бокал вина и открыл себе еще пива, и она устроила ему допрос о том, что он нашел в лесу и где это было.

Чейз ответил: «ничего», но она все не отступала, и тогда он сказал, что ей этого не нужно знать.

Когда она сдалась, то посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

— Я и так знаю, раз ты мне не говоришь.

Она даже и представить себе не могла, поэтому Чейз обрадовался ее капитуляции.

Он принес ей еще выпить. Чтобы расслабить и попытаться взбодрить, он сказал, что посмотрит сериал, который она умоляла его посмотреть.

Это сработало. Она слегка улыбнулась и даже выглядела немного взволнованной, пока возилась с телевизором. И заснула в середине серии.

Чейз, однако, бодрствовал. К счастью, Фэй заснула до того, как он признался, что сериал был неплохим, хотя в нем и было что-то гиковское: два брата взяли на себя самопровозглашенную миссию по спасению мира от кучи фантомов, демонов и монстров, их лучшими друзьями были ангел в плаще и какой-то деревенщина, не снимавший потрепанной бейсболки.

Фэй ненадолго проснулась, когда он стал укладываться спать. В полудреме сделав свои приготовления на ночь, она присоединилась к Чейзу, а затем снова погрузилась в сон, свернувшись калачиком.

Чейз не следил за ней долгое время.

И сейчас Чейз держал Фэй в объятиях, пока она боролась со слезами.

Он опустил подбородок ей на макушку и сказал:

— Дорогая, выпусти это из себя. В слезах нет ничего плохого.

— Не хочу, чтобы он видел мои красные глаза и лицо в пятнах, если он очнется, — ответила она все тем же хриплым голосом, а значит, в ее горле все еще стоял комок.

— Когда он очнется, Фэй, все, что он увидит, — это красоту. Поверь мне, он парень, я парень, это все, что мы видим.

Она покачала головой, как могла, так как утыкалась лицом ему в грудь, затем откинула голову назад и поймала его взгляд своими ясными глазами.

— Перестань быть милым, — прошептала она.

«Никогда», — подумал он, заглянув в ее кристально-голубые глаза.

Он приподнял ее, чтобы они оказались лицом к лицу.

И предложил ей выход.

— Хочешь подумать о чем-то другом, а не о той огромной куче дерьма, которой является вся эта ситуация?

— Пожалуйста, — мягко ответила она.

— Я не знаю его истории. Не знаю, кто его близкие. Как он оказался в таком положении. На все это мне плевать. Мы должны думать о том, как все устроим, как избавим его от этого, как дадим что-то хорошее. Возможно, приемных опекунов, потому что в этом может быть «возможно». Но сейчас я имею в виду действительно что-то хорошее. Безусловно, если органы опеки не смогут устроить его в приемную семью, он ни за что на свете не попадет в гребаный приют для мальчиков.

Все ее лицо просветлело, и она тут же заявила:

— Я позабочусь о нем.

Чейз знал, что так и будет.

Поэтому осторожно и мягко сказал ей:

— Этого не произойдет.

— Чейз…

— Фэй, — оборвал он ее, — я коп местной полиции, которая только недавно подверглась чистке. Я могу ловко обойти систему, но должен делать это открыто, чтобы не возникало вопросов, и этот ребенок получил бы то, что ему нужно. И, детка, я знаю, ты бы дала ему то, что нужно, но сейчас у тебя нет возможности сделать это, потому что ты живешь в однокомнатной квартире над цветочным магазином.

Ее носик сморщился, потому что это было правдой, но ей это не нравилось.

И все же она согласилась.

— Ты прав.

— У меня большой дом, но я холостяк, у которого есть девушка, и она остается у меня на ночь, и, повторюсь, ловкость обхода системы должна быть честной, поэтому я не могу просто взять ребенка под свое крыло, не совершив определенных действий. И при этом никто не должен судить мою девушку, которая остается у меня на ночь.

— Мама и папа, — сразу предложила она.

— Да, — ответил он. — Или Кристал и Бабба, или Тейт и Лори.

— Или Бойд и Лиза, — добавила она.

— Верно, или Солнышко и Шамблс, — продолжил он.

— Нам нужно позвонить, — прошептала она.

— Нам нужно позвонить.

— Кому в первую очередь?

— Твоим родителям.

Она ухмыльнулась, печаль полностью исчезла с ее лица.

— Они согласятся.

Это Чейз уже знал.

— Ага, — пробормотал он.

Ее ухмылка превратилась в улыбку.

— Они подойдут для него идеально, и мы все время можем с ним видеться.

Это он тоже знал.

— Ага, — повторил он.

— Звоню им немедленно.

Он посмотрел на будильник, потом на нее.

— Сейчас шесть тридцать.

— Они проснутся.

— Готовы ли они обсуждать вопрос о ребенке, когда не так давно дом был только в их полном распоряжении?

— Готовы, — тут же ответила она.

Чейз и здесь решил, что она права.

— Поцелуй меня, а потом бери трубку.

Она улыбнулась еще шире, так что он почувствовал эту улыбку на своих губах, когда она его поцеловала.

Закончив поцелуй, она быстро чмокнула его в губы, выкатилась из его объятий и потянулась за телефоном.

Чейз слез с кровати и направился в ванную.

К тому времени, как он вышел, Фэй уже завершила телефонный разговор и сидела на кровати, ее пляшущие весельем глаза устремились прямо на него, а губы прошептали:

— Они согласились.

Затем она широко улыбнулась.

Чейз улыбнулся в ответ.

Затем он пошел на кухню и приготовил своей девушке завтрак.

— Чейз, я тебя понимаю, но у меня еще не было времени полностью оценить ситуацию. То, что я уже знаю… — начала Карина Пападакис.

Она работала инспектором службы защиты прав ребенка и стояла с Чейзом возле отделения интенсивной терапии.

— Он дьякон в церкви, — прервал ее Чейз. — Она разрабатывает программы воскресных служб. Он косит церковный газон. Серьезно, Карина, Сондра Гуднайт даже не позволяет своей двадцатидевятилетней дочери произносить «фрак», выдуманное ругательство из научно-фантастического телесериала. Жизнь с ними пойдет этому мальчику на пользу.

Он уже выразил желание поместить Малахию в семью Гуднайтов, и Карина совершенно справедливо и неудивительно отказалась из-за процедуры.

— Они в возрасте, — тихо ответила Карина.

— Да. В возрасте. А значит, уже вырастили троих детей, так что знают, что делать. Один из этих детей — мама двоих мальчиков. Другой — городской библиотекарь со степенью магистра. Третий — в армии, служит нашей стране.

— У них нет свидетельства приемной семьи.

— Так добудь его для них.

— Для этого потребуются посещения в их дом, занятия для приемных родителей… — начала она.

— В таком состоянии, Карина, мальчика не выпишут завтра, — заметил Чейз. — У тебя есть время и уже имеющаяся информация об этом ребенке, и, не сомневаюсь, так как хорошо знаком с тобой, что чем больше ты будешь о нем узнавать, ты горы свернешь, чтобы ускорить процедуру.

Он не ошибался в этом. Были люди, которые находили себе работу. Карина Пападакис нашла свое призвание. Работа у нее была не из легких, но никакой другой человек в этом городе не справился бы с ней лучше. У нее было достаточно времени для выполнения своих обязанностей, так как она, вероятно, сломала бы себе спину, чтобы сделать это, даже если бы ее нагрузка увеличилась вдвое. И она действовала бы с осторожностью.